Рубин

Наконец, она отложила украшение и, встав, развязала узел пояса, халат упал к её ногам.

***

Гермиона вошла в кабинет и увидела как он склонил свою голову на свои ладони.

Остановишь в дверях, она не знала, сделать ли ей шаг вперёд или уйти откуда пришла.

Возможно, он очень устал и ему необходим сон, и девушка не могла принять решение, продолжая стоять и смотреть на него.

— Ты что-то хочешь мне сказать? — раздался его приглушённый голос.

— Я пойду с тобой на приём. Извини, что я так реагирую, — она запнулась буквально на полсекунды, — я больше не убегу, не буду прятаться в свою норку и я хочу пойти с тобой на приём. И я не хочу уходить из твоего номера, Теодор. Я хочу приблизиться к тебе, но мне сложно это сделать, потому что я не умею быть такой… Привыкла полностью контролировать ситуацию, ни к кому никогда ничего не испытывала. Конечно, в моей жизни была влюблённость, но она рассеялась так быстро и стремительно, что я даже не успела ничего понять. Ты должен знать, у меня никогда ни с кем… — но Теодор не дал ей договорить.

Он резко поднял свою голову и его взгляд скользнул снизу вверх. Это платье сидело на ней идеально. Ткань подчёркивала и открывала её фигуру, тонкие бретельки на её худых плечах придавали открытую невинность, необычный цвет от приглушённого света очаровывал, и рубин, который выделялся из этой цветовой гаммы был подобен самой Гермионе.

— Я это понял, сразу понял. Просто хотел, чтобы ты сказала это мне сама. Чтобы не боялась, ведь это твой выбор. Знаешь, — он встал и подошёл к ней, и Гермиона не сделала шаг назад.

Лишь подняв свой взгляд, она посмотрела ему в глаза и, незаметно теребя платье, улыбнулась.

Тяжёлый камень давящий на её грудную клетку придавал ей уверенности, какое-то магическое притяжение рубина.

— Этот маленький факт ничего не решает, но он мне определенно нравится. Так и должно быть. Ты мой драгоценный камень и твоя огранка будет авторская, моя, — только он прошептал последнее слово и притянулся к ней, словно хотел сорвать поцелуй, резко сделал шаг назад. — Мы опаздываем, — сказав это, он взял её за руку и уверенно пошёл к выходу.

Комментарий к Часть 8 - «Мой драгоценный камень»

Это глава для меня излюбленная, тягучая… перед тем, как опубликовать, я её перечитала и мне нравится настроение, атмосфера и особенно мне нравится Теодор😂.

========== Часть 9 - «Ещё один шаг» ==========

Я люблю ее, деву-ундину,

Озаренную тайной ночной,

Я люблю ее взгляд заревой

И горящие негой рубины…

Потому что я сам из пучины,

Из бездонной пучины морской.

Н. С. Гумилёв

Гермиона была растерянна и хотела спрятаться в самом дальнем углу. Ей остро хотелось весь вечер просидеть там, не привлекая к себе внимания, но попытки были безуспешны. Всюду её перехватывали взгляды, с ней заводили непринуждённые разговоры, а её рубин привлекал всё больше и больше внимания.

Теодор всегда был рядом и стоило ей только посмотреть на него, то она встречалась с его взглядом: спокойным, тёплым, одобрительным и каждый его кивок был для неё знаком, — «Всё будет хорошо, скоро это всё закончится, подожди немножко». И она ждала.

Нескончаемый поток гостей, звон бокалов, запах закусок, смешанный с парфюмом. Мужские и женские ноты смешивались и витали в воздухе, раздражая обоняние Гермионы.

Приём проходил в одной картинной галерее в связи с презентацией фотовыставки ювелирных украшений.

Фотографы словно играли с ювелирными украшениями. Кто-то представил серию снов и украшения были дополнением, олицетворением различных эмоций, действий, которые происходили в этом сне. Была серия фотографий в стиле винтаж. Серый металл и тёмный камень, словно стëрли краску, растворили цвета. Гермионе эта гамма напомнила год войны, погибших волшебников и, замерев, она почувствовала слезу, слетевшую вниз и растворившуюся в мерцающей ткани.

Но больше всего Гермионе понравилась серия «Пламя». Эта серия фотографий была спрятана в самую отдалённую комнату. Девушка пробиралась через толпу приторно улыбающихся людей, расталкивая их. Она шла не на свет, подобно бабочке, а наоборот на тьму, которая необъяснимо притягивала её

В этом тёмном зале с приглушенным светом множество свечей освещали его стены.

«Электрические» — подумала Гермиона.

Ей вспомнился Хогвартс, промелькнуло прошлое, счастливое детство, окружённое волшебством.

Она стояла и разглядывала эти фотографии, теребя свой собственный рубин, который подарил ей человек, с которым она не разделяет прошлого, но знает, что он всегда был в нём.

Именно в этой комнате, в этом зале были запечатлены рубины. Фотограф играл с камнями, подчёркивая красоту, силу и величество этого камня. Камень и огонь, разрушающая стихия огня и сила камня. В этой комнате была мало освещения, но сами фотографии были с подсветкой и от этого Гермионе казалось, что рубины ослепляют её. Девушка подошла ближе, к той фотографии, что была в углу комнаты. Языки пламени по кругу, а в центре рубин с двойственной звездой. Тяжелая оправа серебра и камень, отражающий блики огня, зачаровывал Гермиону.

Девушка вздрогнула, когда почувствовала за спиной опаляющее дыхание. Она закрыла глаза и сжала своими пальцами рубин, словно он придавал ей сил.

Гермиона почувствовала, как он коснулся её обнажённой шеи, как пальцы прикоснулись к её волосам, и ощутила, как они зарываются в них.

Вторая рука коснулась её живота и он придвинул её к себе.

— Почему ты выбрала именно этот зал?

Его голос вызвал у неё сотни мурашек, которые быстро побежали по телу и испарились, оставляя приятную теплоту на её напряжённом теле.

— Может, потому что рубин теперь олицетворяет для меня что-то больше, что прежде у меня было.

— Ты больше не боишься?

— Я ещё долго буду бояться. Я не умею доверять людям и многое мне кажется небезопасным. Сегодняшний приём прекрасен, но многолюден и мне комфортнее быть в тени. А когда я оказалась именно здесь, в этой комнате, знаешь, эти свечи… Пусть имитированные, электрические, но напоминают мне Хогвартс. И, несмотря на то, что в этом месте было много боли, это был мой дом. Дом как волшебницы, понимаешь?

— Да, Гермиона. Я думал, что тебе комфортно среди магглов, что именно здесь ты в безопасности. А ты вспомнила про школу волшебства и чародейства.

— Я вошла в эту комнату и осознала, что волшебницы во мне намного больше.

— Давай убежим?

— Но ты сюда пришёл ради определённых целей и я бы не хотела стать причиной их неразрешенности.

— Гермиона, перестань, — он сильнее надавил ладонью на живот, будто бы вдавливая её в себя, и, наклонившись, губами коснулся её уха. — Я хочу искупаться в тёплом ночном море.

Ей перехватило дыхание, а рубин, на который она всё это время смотрела, начал расплываться и лишь пламя, которое служило фоном, будто бы пришло в движение. Это пламя словно захватывало обоих, сжигая дотла, и Гермионе показалось, что от этой фотографии веет теплом. Она даже ощутила, что огонь проник в эту комнату, проник в них, и если она это не остановит, то случится пожар.

— Это неожиданно. У меня нет купальника, так что, я могу посидеть на берегу, — её голос дрогнул.

— Перестань продумывать каждый свой шаг, бояться последствий. И ещё, ты же сейчас подумала совершенно о другом, но сказала именно это.

Девушка в этот самый момент поняла, что он прав. Она действительно думает об одном, а говорит то, что обдумала. Её речь это контролируемый поток мыслей и лишь изредка она говорит только то, что её действительно волнует. Она вздохнула и накрыла своей ладонью его.

— Я смотрю на эту фотографию, — девушка указала на фотографию, которая была перед ней. — И в какой-то момент камень перестал для меня существовать, украшение будто бы исчезло, словно его сожрал огонь. Я помню огонь и его последствия. Однажды мы пытались выбраться, но пламя словно наступало на пятки, сжирая всё на своём пути. Мне показалось, что он снова наступает. Что это тот же самый огонь, который сожжёт меня, и не будет больше Гермионы. И именно сейчас я его ощущаю, прямо сейчас, — и Гермиона нажала на его ладонь, чувствуя, как она плавит её живот.

— То, что сейчас происходит, называется по-другому и не имеет никакого отношения к твоим страхам и адскому пламени.

Стук каблуков разнёсся по всему залу и резкий смех в сопровождении с мужским шёпотом становились громче, громче и с каждым шагом всё ближе.

— И всё-таки я настаиваю! Давай убежим, — и снова его дыхание коснулась её уха и проникло под кожу.

Его рука соскользнула с её живота, коснулась её запястья, короткий путь по ладони и он крепко сжал её пальцы.

— Пойдём, — прошептал он.

Гермиона, улыбнувшись, сделала шаг вперёд.

Они миновали несколько залов и целенаправленно шли к выходу, Гермиона чувствовала, как он крепко держит её ладонь и мимоходом обменивается с кем-то доброжелательным приветствием или наоборот прощальным напутствием.

Теодор не останавливался ни на секунду, продолжал идти, уводя Гермиону. Как только они вышли на свободу, Гермиона вдохнула свежий, тёплый, морской ветер.

— Ты много путешествовала?

— В детстве мы часто куда-то ездили, но потом, когда в моей жизни появилось волшебство, поездок стало меньше. Летом родители наслаждались моим присутствием и мы старались меньше выезжать из дома. А во Франции я никогда не была, но эта страна у меня вызывает особенную ассоциацию, — Гермиона улыбнулась. — Однажды папа сказал, что каждый город, место, в которое мы приезжаем, всегда ассоциируется с чем-то или кем-то. С людьми, с каким-то запахом, музыкой и это может быть всё, что угодно. И теперь я знаю, это действительно так! Ведь по сей день меня преследуют ассоциации и, к сожалению, некоторые из них мне хотелось бы забыть, но стоит только… — и она замолчала.

— Можно перекрыть их, — Теодор коснулся её плеча и это движение больше не вызывало привычных вздрагиваний.

Она хотела показать своё одобрение, чтобы он почувствовал, что ей приятно его прикосновение. И она расслабила мышцы, веря в то, что он чувствует её.

— Что ты имеешь в виду?

— Когда ты вошла в моë поместье, ты ведь думала о другом, точно таком же. В том, в котором проживали такие же чистокровные волшебники, и именно в нём тебе причинили боль. Ведь так?

— Да, — тихо сказала она.

— Ну, а теперь, попав в какой-либо мэнор, что возникнет у тебя, какая картинка промелькнëт в твоей голове теперь?

Гермиона улыбнулась и поняла, о чём он говорит.

— Теперь я вспоминаю эти маленькие гамаки, их огромное количество, и прячущихся эльфах. А ещё их глаза. Но ещё я помню, как появился ты, — она замолчала, а потом коснулась своей ладонью его руки, которая слегка поглаживала её плечо. —Теперь я представляю мэнор и вижу твои глаза, а раньше, стоило мне подумать о каком-нибудь чистокровном замке, как я вспоминала…

— Неважно, Гермиона, пусть все воспоминания будут перекрыты другими, счастливыми и тёплыми. Теми, в которых ты была счастлива, и теми, в которых ты будешь счастлива. Война осталась за плечами, за твоей собственной спиной и не нужно оборачиваться. Люди не меняются и появится кто-то, кто захочет стать сильнее всех. И среди магглов, и среди волшебников были те, кто хотел завоевать мир. Но не нужно об этом думать ежедневно. Ты многому научилась и многому ещё научишься, но счастливой нужно быть здесь и сейчас.