Вояджер 1

* * *

Пояс астероидов, расстояние до Земли 162 391 256 км

Обычно находиться внутри корабля в скафандре нет никакой необходимости — толстые перегородки и пара десятков метров породы надёжно защищают жилые отсеки от проникновения нежданных гостей. Здесь, в безумном хаосе астероидов, хватает встреч с шальными кусками металла и камня. Но сегодня, похоже, скафандр придётся надеть…

«Дневная» вахта закончилась не по расписанию. Только что радостно горевшие экраны с камер наружного наблюдения, мониторы, индикаторы и световые панели неожиданно погасли. Я остался в полной темноте, недоумевая о происходящем. Странно ощущать себя висящим в невесомости, когда вокруг абсолютно ничего не видно. Странно, но совсем не страшно. Полгода, проведённые на борту малого рудодобытчика, разучили меня бояться одиночества и вспоминать о своей увечности.

Да, я инвалид-космонавт. Ещё по недавним меркам неимоверная глупость — посылать искалеченного человека в дальний космос, но теперь почти обыденность. У меня нет ног, но зачем они мне здесь? У чёрта на куличках, в миллионах километрах от дома, в великой невесомости. Ресурсы, всё дело в них. Романтика дальних полётов, аплодисменты провожающих, овации встречающих. Какими космонавты возвращались домой? Облучёнными радиацией, с хрупкими костями. И длительным периодом адаптации к нормальной земной жизни. Кто захочет годами находиться в тесных каютах корабля, занимаясь совсем бесславным делом — добычей руды? Никто, кроме тех, кому и терять-то нечего. Так в космонавты стали набирать неполноценных людей. С земной точки зрения, а в пустоте? Кому там нужны ваши руки, ноги, главное, чтобы голова работала. Управлять современными добытчиками не слишком сложно: почти всё за тебя делает автоматика по заранее просчитанной ещё на Земле программе. Оператору нужно лишь вносить необходимые коэффициенты да поправки.

Фантастические корабли с искусственной гравитацией и гипердвигателями так и остались уделом писателей. Человечество топталось у границ пояса астероидов, боясь заглянуть дальше. Да и нужно ли? Новая ресурсная база на тысячелетия обеспечила железом, редкоземельными металлами и водой земную промышленность. Снова мечта превратилась в рутину.

Ну а для меня космос — шанс на новую жизнь. Заработанных денег хватит, чтобы вырастить новые ноги. Пусть я всё равно полностью не восстановлюсь, но передвигаться буду на своих двоих. Или уже нет.

Тихий шёпот приближающейся смерти вернул меня к реальности. В бережно охраняемое от постороннего воздействия пространство начал забираться «вселенский холод». Звук усиливался, переходя в свист и означая только одно — разгерметизацию. Неужели пробита обшивка корабля? Автоматические средства ликвидации пробоин не сработали, а значит, одновременно вышли из строя и главное питание, и резервные батареи. Такой ситуации не могло быть в принципе. Но где эти принципы, когда начинаешь ощущать головокружение от падения давления!

Можно ли надеть скафандр в полной темноте? Вполне, если ты заранее тренировался. Но можно ли назвать его спасательным? Или надо употреблять другое слово — убивающий? Медленно и абсолютно неотвратимо.

Если на околоземной орбите ко мне на помощь ещё способен кто-то прийти, то здесь я оставался наедине со своей бедой. Отправлять сигнал SOS бессмысленно: зелёные человечки не подарили нам способность к мгновенному перемещению в пространстве, а учёные мужи так и не догадались создать телепорты. Любой посланный корабль доберётся сюда не ранее чем через шесть месяцев, к тому времени я уже превращусь в кусок замороженного мяса. Не самый плохой способ погребения, учитывая, сколько вокруг руды. Ничуть не хуже, чем у фараонов в египетских пирамидах! Я засмеялся, защёлкивая последние крепления на скафандре.

В отсутствии ног в невесомости есть и своё преимущество — не надо их запихивать в лишние две дырочки. А это секунды, которые иногда стоят жизни. Как ни странно, встроенный в скафандр компьютер работал. Диагностика не выявила каких-либо проблем в батареях, кислорода оставалось ещё на четыре часа. Журнал показывал время отключения от основного источника питания: 00:34.58, 25.07.2082. Рядом с цифрами мигал красный восклицательный знак — нештатная ситуация. Можно подумать, я об этом не знаю.

Нашлемный фонарик осветил пространство. Всё вокруг уже покрывал слой инея от остатков замёрзшего воздуха. Датчик содержания внешнего кислорода показывал нули. Приплыли, полная разгерметизация салона, пассажиров просим пройти к эвакуационному выходу.

Современные корабли считаются надёжными штуками, если вообще что-то в космосе можно считать надёжным. Это не те тонкие алюминиевые консервные банки первых космонавтов, а хорошо защищённые дредноуты. Уничтожить можно, но сложно. До критического состояния ещё надо довести. Внутреннее пространство корабля оберегают не только слои металла и пластика, но и собранная с астероидов руда. Пассажирские суда, конечно, не имеют подобной дополнительной «брони», однако и не летают так далеко от дома. Больше на Луну и Марс, а там всё-таки поспокойней.

Сейчас же мне наяву предстоит пережить «затопление» своего «Титаника-46». Хорошее название, не откажешь компании в иронии. Что там холодная Атлантика, что здесь ледяное ничто — всё едино.

Я отцепил от стенки захваты скафандра и легонько оттолкнулся. Обычно всякую мелочь типа ручек или зубных щёток в невесомости стараешься худо-бедно закреплять. Корабль хоть и небольшой, но потерять здесь легко даже слона. И не всегда пропажу можно отыскать у решёток вентиляции. Резкое падение давления сорвало многие вещи с их привычных мест обитания. Луч фонарика выхватывал из темноты пролетавшие мимо пакеты с едой, какие-то бумажки, невесть откуда всплывшие детали. И все вместе они постоянно норовились столкнуться со мной.

На рудодобытчиках воздух вырабатывается из ледяных астероидов, которые захватываются и помещаются в отдельный бункер, нечего таскать с Земли лишний груз. Стартовый же запас на моём «Титанике» был израсходован ещё в самом начале. И первым делом я проверил генератор, но как и ожидалось, тот не работал, а пульт управления неприветливо чернел матовым экраном.

На совсем крайний случай предусматривались кислородные шашки, которые мне придётся достать и зарядить в специальный контейнер с переходником на систему жизнеобеспечения скафандра. Минут через пять, проверив работу одной, я успокоился — сразу не умру. Но и долго не протяну. Самостоятельно отремонтировать корабль нечего даже и надеяться. Связи с центром нет, электричества нет, продукты питания невозможно принять. Попить вот могу. Во рту сразу пересохло, и я присосался к трубочке с водой.

Пора посмотреть, что же случилось с этой грудой железа. Хоть перед смертью узнаю, в чём дело. Воздух вышел не из пилотской кабины, а откуда-то ещё. Я тихонечко поплыл по служебному коридору к жилой секции. Конструкторы не предусмотрели иллюминаторов, и наблюдать Великую пустоту, а также за внешним состоянием корабля, можно только с наружных камер. О космосе напоминала лишь невесомость.

В узком коридоре наддутый скафандр начал задевать стены, и на меня неожиданно накатил приступ клаустрофобии. Никогда не страдал ею, иначе какой из меня космонавт? Сейчас же мне до чёртиков стало страшно. Жутко не хотелось умирать. Так, спокойствие, только спокойствие. Я снова попил воды и постарался дышать ровно. Минуты через две всё прошло. Не стоит раньше времени поддаваться панике, вдруг неподалёку пролетает ещё один рудодобытчик, и он подберёт меня на буксир? И не надо думать о том, что рядом на сотни тысяч километров только ты один. Не думать.

Капитанская каюта, а другой здесь и нет, нисколько не изменилась за время моего отсутствия. Даже вещи не сорвались со своих мест. Тут из новинок только вакуум. Подумаешь, раньше без скафандра спал, теперь в нём дремать буду. Похоже, авария случилась и не здесь, придётся искать дальше. На корабле особо не разгуляешься: для меня были доступны лишь несколько узких проходов. Первоначальный монтаж оборудования «Титаника» осуществлялся через технические проёмы, но сейчас они заперты и завалены добытой рудой.

Долго блуждать не вышло, путешествие закончилось около шлюза. Из небольшой дыры во внутреннем люке на меня дышала пустота. Теория вероятности заплакала и отошла в сторонку: вокруг тонны руды, а метеороид филигранно попал в самую незащищённую часть корабля. Теория вероятности зарыдала взахлёб, когда узнала, что незваный гость обесточил всю энергетическую систему и повредил резервные батареи. Самого виновника торжества рядом не наблюдалось. Он, будто испугавшись гнева пилота этого судёнышка, решил заранее испариться.

Спасательные скафандры официально не предназначены для выхода в открытый космос, так как не располагают не только противометеороидной защитой — даже самая маленькая песчинка прошьёт тонкий слой полимера насквозь, — но и не оборудованы полноценной системой терморегуляции. Во мне же сыграло любопытство обречённого. Специальным ключом, взятым тут же со стенки, я привёл в действие механизм герметизации шлюза. Захваты вышли из пазов, и круглая дверца медленно отошла в сторону.

Внешнего люка, казалось, не существовало никогда — на его месте красовалась огромная дыра с рваными краями. Искорёженные обломки, переливаясь в лучах Солнца, летали рядом. Впервые за долгое время я увидел нашу родную звезду. Ласковую и тёплую на Земле, злую и холодную в космосе. Я смотрел на Солнце, Солнце смотрело мимо меня куда-то вглубь Вселенной. Что такое песчинка по сравнению с целой горой, что такое жизнь бабочки-однодневки по сравнению с вечностью? Ничто. Я отвёл глаза в сторону. Чтобы тут же заметить ещё одну звезду. Она весело подмигивала одинокому космонавту, будто приглашая к себе в гости. Отчего же и не сходить?

Не отдавая себе отчёта об опасности, вылетаю из недр мёртвого корабля навстречу странной гостье. У меня нет даже двигателей, чтобы вернуться, я даже не закрепил спасательный фал. Толчок, короткий полёт. В моих руках оказывается не звезда, а небольшой жёлтый диск.

«Титаник» уплывал всё дальше и дальше от меня, медленно растворяясь в пустоте. Я висел где-то посреди бескрайних просторов Солнечной системы, смотрел на диск и ничего не понимал. Смерть меня больше не интересовала, меня занимали эти кружки, точки, квадратики и лучи, выгравированные на металле. Что-то смутно знакомое, из далёкого двуногого детства. Точно! Это же послание к внеземным цивилизациям! Но как оно здесь оказалось, в поясе астероидов, ведь те аппараты, на которых размещали подобные штуки, давно покинули пределы нашей системы?

Додумать не успеваю. Неожиданно становится трудно дышать. Закончился кислород? Так быстро? Жаль. Жаль, так и не узнаю, с какой станции был этот диск.