«Пассажир» из Сан-Франциско

Самолет плавно пошел на посадку. Этот почти двадцатичасовой перелет показался Филу самым коротким в его жизни…

Как пассажиры первого класса, они вышли раньше всех. У паспортного контроля никого еще не было, у таможенных стоек — тоже. Сердце Фила подпрыгнуло — за одной из стоек сидела Наташа. Вид у нее был осунувшийся и удрученный. Маковский кинулся к ней.

— Наташа! Как хорошо, что ты здесь.

Она подняла на него глаза. В них моментально застыл холод.

— Ваши документы, — официально сказала она.

Фил сунул ей паспорт и декларации, зашептал умоляюще:

— Прошу тебя, под любым предлогом задержи меня…

Она не ответила, без особого рвения проверила багаж, поставила на декларации таможенную отметку. Протянула документы назад:

— Нет причины вас задерживать.

Умолять было бессмысленно. Не помогла даже пачка не задекларированных долларов, извлеченная из кармана.

— Вот у меня тринадцать тысяч долларов. Пересчитайте.

Доллары рассыпались по стойке. Наташа их собрала, не считая, сунула Филу обратно в руки. Он как бы случайно уронил их на пол, нагнулся, долго собирал, потом поднялся и вопросительно посмотрел на нее и на своих стоящих в толпе «конвоиров».

— Не задерживайте, гражданин, проходите… — она отвернулась и занялась следующими клиентами. — пожилой супружеской парой, ошарашенно взирающей на то, что творилось перед их глазами.

Фил обреченноминовалзонутаможенного контроля. Толстяк и остальные его уже ждали.

— С приездом, дорогой вы наш «пассажир», — Толстый улыбнулся, словно радушный хозяин дорогому гостю.

К охраннику, сопровождавшему босса в Америку, присоединился еще один, поджидающий в зале.

— Ну, вот мы все и в сборе, — удовлетворенно отметил босс. — Пора!

— Пассажир Филипп Маковский, прибывший рейсом 902 из Сан-Франциско, вас ожидают у пункта проката автомобилей, — раздалось из динамика.

Филипп вздрогнул.

— Быстрее, — занервничал Толстяк. — Пошли отсюда!

Вся компания направилась к выходу, продираясь сквозь плотное кольцо шоферюг, быстро окруживших потенциальных клиентов.

— Такси нужно? Машину? Куда вам? — неслось со всех сторон.

Охранникам приходилось расталкивать настырных водил, но те не сдавались. В какой-то момент им даже удалось оттеснить Толстяка в сторону, и тут раздалась короткая команда.

Охранники мгновенно оказались лежащими на полу, с завернутыми за спину руками, а на руках Толстого и Фила защелкнулись наручники. Индус рванулся в сторону, и ему даже удалось достаточно далеко отбежать, прежде чем его схватили. Несколько «шоферов» вытащили пистолеты, но, слава богу, удалось обойтись без стрельбы. Его тоже скрутили, отобрали рюкзак, перерыли вещи и достали металлический контейнер…

Бедные посетители аэропорта шарахались от происходящего, а некоторые, особо любопытные, наоборот, норовили подойти поближе.

Раздался сигнал переносной рации.

— Слушаю! — ответил тот, кто был, по-видимому, командиром.

— Есть, товарищ генерал!

Он подошел к Филу и снял с него наручники.

Толстого с охранниками поволокли в машину, туда же запихали Индуса, кричащего, что контейнер ему подбросили…

— А что со мной? — спросил Фил «шофера» с рацией. Тот пожал плечами, загрузился в машину вместе со всей группой и отчалил в неизвестном направлении.

— Ну поздравляю, полковник! — раздался у Маковского над ухом недовольный голос. Он обернулся. Рядом стоял генерал Соколов, неприметный в своем сером костюме брежневского покроя. Маковский уставился на него с удивлением, и они долго смотрели друг на друга.

Потом Соколов порылся в кармане и протянул Филу металлическую фляжку.

— Водка?

— Виски, — улыбнулся Соколов.

Фил флягу взял, отпил глоток, смакуя вкус, и они с Соколовым медленно двинулись вдоль летного поля. Но не успели пройти и нескольких шагов, как на пути их встретил тот самый человек, который беседовал со стюардессой в салоне самолета. Рядом с ним находился еще один мужчина, крепкого телосложения, в черных очках и в темном костюме. Он подошел к Маковскому вплотную, долго смотрел сквозь темные очки, потом сказал по-английски:

— Господин Маковский, в данной операции вы проявили чрезмерную самостоятельность. Поэтому в целях вашей же безопасности мы вынуждены сопроводить вас обратно. — В его тоне сквозь каменный официоз проскальзывала некоторая ирония.

Маковский с укором посмотрел на генерала, передал ему флягу, развернулся и пошел вглубь летного поля, все дальше и дальше удаляясь от глаз своих соратников по оружию, которые отняли у него последнюю надежду вернуться в Россию навсегда…

Он так и продолжал идти не оборачиваясь, и конечно не увидел, как из дверей здания аэровокзала вышла На таша и долго смотрела ему вслед, теребя в руке подаренный им когда-то медальон… На ее глазах сквозь пленку отпечатавшихся в памяти эпизодов выступили слезы… И она сама не могла понять, то ли это слезы сочувствия, а то ли той безысходности, куда ее затащила судьба.

* * *