Черный Город. Родом из ада

Эпилог: слышишь хруст белых костей?

Слышишь хруст белых костей?
Топчут люди снежных детей…
© Your Schizophrenia «Winter Requiem»

Ледяной саркофаг одиночества заковал ее в свои объятия. Лето скатывалось к осени, листья сжимались, словно выпитые пауками бабочки. Жизнь Салли тоже напоминала высушенный лист, девушка порой не замечала, что по несколько дней не разговаривает. Не с кем. Никого не осталось. Салли работала все в том же кафе, но там уже не было ни Рози, ни Джона. Никого из знакомых лиц. Алекс из подъезда старался избегать ее после того инцидента, и девушку тошнило от трусости обоих парней.

Она казалась себе невидимкой. Ее жизнь или смерть ровным счетом никого не интересовали. Еще она кошмарно тосковала по Рози, часто плакала при мысли о ней; и каждый вечер снова боялась возвращаться домой, не ведая, кого там застанет. Некое чутье подсказывало ей, что придется ждать мести в той или иной форме. Ведь она привела полицию. Но время шло, а кара со стороны банды ее вроде не настигала. Салли почти успокоилась. Хотя какой там… Страх вновь стал ее верным спутником. Все вернулось на круги своя, в вечное повторение бессмысленных действий.

В тот вечер тоже ничто не обещало изменений к лучшему. А про худшее никто не предупреждал, беды всегда сваливаются неожиданно. Неизвестно, откуда всегда ждать удара. Вот она как обычно переступила порог подъезда, поднялась на свой этаж, достала ключи. Однако дверь не была заперта, оттуда слышались чьи-то голоса. Первая мысль Салли была: «Бежать! Прочь! Куда угодно! Но прочь от этого места!». Интуиция буквально разрывалась. Куда угодно! Где угодно ждала новая жизнь, а здесь только гниение.

Но девушка на свою беду приоткрыла дверь. Дальше у нее не оставалось выбора. В квартире собрались, как в старые времена, самые опасные громилы Алекса и главарь банды собственной персоной. И таким мрачным его редко кто видел, мужчина заметно постарел, а лицо сделалось невероятно свирепым.

Девушка остолбенела, выронив ключи. Началось, настигла незаслуженная месть. Почему теперь? За что? Озноб проходил судорогами, ощущение реальности таяло, потому что события вновь не укладывались в голове.

— Вот она, — кивнул на нее отец, на которого был направлен пистолет.

— Хорошо! Иначе ценой стала бы твоя никчемная жизнь. А это только убытки, — сухо оторвался Алекс, подходя к девчонке, яростно шипя, что было для него нехарактерно: — Из-за тебя Хайделл теперь в тюрьме.

— Нет… Это вовсе не… — пискнула неуверенно девушка.

— Молчать! Ты не человек, а товар! — голос Алекса сорвался. На его лице была написана злоба, но одновременно невыразимая боль. Похоже, он по-настоящему переживал за своего проклятого брата. Салли не довелось обзавестись кем-то, кто опечалился бы в случае ее пропажи. Она даже позавидовала Хайделлу, который явно не ценил того, что имел всю жизнь. У него был брат! Который никогда не предавал. Только теперь он совершенно отвратительно мстил.

— Хватит на оплату долга? — пробормотал безразлично отец. Он-то боялся только за себя, за свою шкуру. И, похоже, продал… Он продал собственную дочь! Эта мысль пронеслась в голове у Салли, однако не достигла пределов понимания. Ведь людьми торговали только в прошлом, ведь так невозможно. И еще сорвался немой мимолетный вопрос: «Почему я?» Так всегда, когда что-то случается, что-то настолько невыразимо ужасное, что не понять, не осознать. Точно приоткрывается калитка в невидимой стене, а на другой стороне — мрачный темный ад. Салли всегда представляла то место не как огненный котел, а как замкнутое пространство, где собрались уголовники, которые подвергают всем возможным издевательствам. Но за что ее без причины? За что ее при жизни?

— Хватит, возможно. Отправим ее с партией живого товара Хойту и Ваасу на Рук Айленд.

Салли поняла, что жизнь ее закончилась. Она еще не ведала, какой кошмар ждал ее на тропическом острове. Она никому не делала зла. Неужели добротой не спастись? Видимо, спастись, но не в аду. Никто не пришел ей на помощь, никто не спас. Ведь в реальности героев на всех не хватает.

Дальше она плохо помнила происходящее, ее вывели с завязанными глазами, кинули в какой-то автомобиль. Сильно пахло бензином. Кажется, она потеряла сознание. Вот и изменение… Но чем такое… Чем такая жизнь, лучше вообще не рождаться. А если оказалась выброшена вот так в этот мир, то умирать все же не хотела.

Ангел в аду рано или поздно перестает узнавать себя, у ангела из ада слишком быстро отрывают крылья, покрывают их смолой. Она ненавидела, немо и безотчетно проклинала весь мир равнодушия, всю систему «равных возможностей». Тогда в ней словно зародилось нечто темное, страшная тень распустила черные крылья гигантского фрегата.

Через несколько дней банду Алекса накрыли копы, говорили, что с подачи детектива Гордона из другого города. Он раскрывал и выволакивал на свет самые темные дела, за что сам нередко страдал. Зато принципам своим не изменял. Но доблестный детектив опоздал со своим расследованием буквально на неделю. Иначе бы Салли и еще несколько пойманных или вот так же проданных девушек не везли в глухом контейнере в трюме ржавого корабля прямо в лапы Ваасу Монтенегро на продажу-перепродажу. Но всех не спасти, вечно кто-то опаздывает, вечно кто-то гибнет, ломаются судьбы.

Банду перехватали, Алекс оказался в тюрьме вместе с Хайделлом, правда, намеренно в разных камерах. Что стало потом, никто точно не знал. Но разрозненные слухи доносили, что младший брат внезапно и без видимой причины убил старшего при удачном бунте в тюрьме. До этого он устроил массовый расстрел заложников и заключенных, потряс всех своей жесткостью. Похоже, он окончательно сошел с ума. Потом, говорили, все же сбежал на Рук Айленд. Да там и сгинул. Или же нет…

Салли уже ничто не интересовало. Она просто продолжала плыть по течению. Ее ад не прекращался, лишь сменил цвета, принял новую форму мускулистого пирата с ирокезом. Ваас. Ваас Монтенегро. Он отличался от остальных, он не был жалким, но ужасал одним своим видом. Оказаться с тигром один на один — вот что ощущала Салли при первом взгляде на это властное демоническое существо.

— Теперь ты моя «личная вещь», — усмехнулся Ваас Монтенегро, вытаскивая девушку из клетки и отгоняя других пиратов. — Я тебе уже говорил, что такое безумие, Салиман? Да, я буду звать тебя так!

Тогда у нее отняли даже имя. Она еще не догадывалась, какие ужасы ее ждут. Но ничего хорошего будущее не сулило.

Если ангел случайно родится в аду, то на небе его уже не узнают. Так казалось Салли. Так ли? Неизвестно. Черный город или далекий тропический остров — для нее оказалось все едино в этом ужасном мире повторения бессмысленных действий. Никакой надежды на изменение.

— Это и есть безумие.