Бесплотные герои. Происхождение образов "Илиады"

С тем, что сообщает об Энее «Илиада», особенно с генеалогией, совпадает многими признаками отдельный гимн Афродите, входящий в число так называемых гомеровских (большей частью они явно не написаны тем же автором, что «Илиада»). В гимне есть и пророчество Энею, и предки Энея Дардан с Анхизом, и Ганимед. Афродита, скрывая свой статус богини от Анхиза, выдает себя за дочь фригийца Отрея — этот Отрей упоминается в «Илиаде» (III, 186). Богиня рассказывает Анхизу, что якобы была похищена Гермесом — похищение другой девы Гермесом упоминается в «Илиаде». Афина выступает в гимне врагом Афродиты — как в «Илиаде». К. Рейнгардт пришел к выводу, что генеалогию Энея в «Илиаде» и гимн Афродите сочинил один автор, преследуя одну и ту же цель.

Роль Анхиза в гимне какая-то обрывочная. Анхиз появляется в нем без отчества, поэт не знакомит читателя с ним, как будто Анхиз уже хорошо известен. Открывшись Анхизу, богиня запрещает ему рассказывать об их любви. Как и во всяком фольклорном произведении, запрет дается для того, чтобы его нарушили. И тогда последует наказание — слепотой или хромотой (так мыслит У. Виламовиц). В гимне этого не происходит. Но, как заметил М. Мальтен, и Анхиз, видимо, все-таки был наказан: в «Гибели Илиона» (киклическая поэма) Эней уносит своего отца на плечах из горящего города — почему на плечах? Ответ напрашивается: потому что Анхиз хром. А почему же это не указано в гимне, почему сюжет оборван? Да потому что для гимна это неважно, смысл гимна не в рассказе о прегрешении Энея, а в чем-то другом.

Вообще, весь гимн необычен. Действие его происходит на горе Иде в Троаде, а не в каком-либо известном святилище Афродиты. Оканчивается гимн не апофеозом богини, не принятием ее на Олимп, а ее жалобой на печальный удел — стать женой смертного и родить смертного — Энея. В сущности, как справедливо оценил гимн К. Рейнгардт, это гимн не богине, а происхождению Энея.

Многие ученые считают, что род Энея был покровителем тех певцов (или певца), которые сочинили гимн Афродите и ввели в «Илиаду» образ Энея, что эти певцы кормились при дворе в Троаде и пользовались его благодеяниями.

Как всегда, о тайнах дворцовой политики легче узнать не от самих государей, а от их приближенных — те если не более откровенны, то уж во всяком случае (по данному предмету) более разговорчивы. Во всех трех местах «Илиады», где действует Эней, рядом с ним оказываются сыновья Антенора, или если не рядом, то имена их упоминаются неподалеку от рассказов об Энее. Об Антеноре же в «Илиаде» сообщается, что он гостеприимно принимал у себя дома Менелая с Одиссеем, когда те приезжали на переговоры в Илион, и предлагал троянцам выдать ахейцам Елену и кончить войну миром. В киклических поэмах есть еще более прямые указания на его склонность к миру с ахейцами. Очевидно, тяга к союзу с ахейцами присуща и роду Энея. В этом тоже можно видеть «политику, обернутую в прошлое» и ориентированную на афинян в Сигее.

Скепсис, Сигей — это поздние привязки Энейадов к Троаде, так сказать, по ассоциации. Нет ли возможности уточнить происхождение образа по имени героя?

Давно оставлены попытки истолковать имя Эней исходя из греческого языка, производя его от слов эн(ос) — «хвала» или эн(ос) — «сильный», «могущественный», «громадный». Оставлены, несмотря на простоту и, казалось бы, очевидность этой этимологии: в греческом обиходе не было имен подобного типа. На греческом языке имя звучит «Энейас» (точнее — «Айнейас»). Как определил известный языковед Я. Вакернагель, суффикс имени указывает на то, что оно оформлено в эолийском диалекте и родственно таким эолийским именам, как Авгейас, Сфенейас, Гермейас. Значит, имя образовалось в Средней Греции или, скорее всего, на севере Малой Азии — в ареале, включающем в себя Троаду. Тот же корень есть в названии города Эн, греческой колонии в Южной Фракии, а город назван так по имени фракийского племени энеев. Эней — эпоним этого города и племени энеев. Возможно, род Энейадов происходил из этого города или из этого племени. Такой же местный эпоним, как вплетенные позже в генеалогию обеих ветвей илионской династии Асканий и Скамандрий.

Правда, Э. Бете разыскал в источниках памятные места, святилища и культы Анхиза и других предков Энея по генеалогии (представителей «орлеанской ветви»), и они оказались в материковой Греции — в Аркадии на Пелопоннесе. Там и святилище Афродиты, которого в Трое и Троаде нет. Но аркадские привязки локализуют там всех представителей «орлеанской ветви», кроме… самого Энея. Да и эолийское оформление его имени говорит против его происхождения из Аркадии. Анхиз и другие предки — оттуда, Афродита — тоже, Эней — нет. А это значит, что Энею подобрали отца и мать столь же искусственно, как сконструировали и всю родословную.

Итак, в результате продвижения к истокам образа перед нами совершенно неосязаемый герой, нежить — без отца, без матери, без царственных предков, без подвигов, без человеческого имени. Просто местный эпоним — бесплотная фигура. Все в нем создано политическими интересами певцов и отражениями других героев эпоса.