Сопряжение. Чернильный маг 5

Глава 22

— Эхо-драконы, — шёпотом произнес я, увидев стройные, сильно вытянутые силуэты воздушных драконов.

Когда-то бывшие простыми драконами Курикара вышли на новый виток эволюции. И теперь их изящные, но отдаленно напоминающие чужих, драконы, рассекали костлявыми крыльями воздух, собирая энергию ветра для первого удара.

— Эхо-драконы, — продублировала в общий чат Карина. — И-чо, они заходят на Железный легион. Приготовьтесь!

Я поднял руку, останавливая Лилит. В ответ девушка неодумённо посмотрела на меня, но размениваться на комментарии я не собирался. Вместо этого, прищурив глаза, наблюдал как выстроившись точно перелётные утки сонма драконов заходила на первую атаку.

Глаза Ньорда вспыхнули с новой силой. Живой доспех Аквила, что всё это время покрывал моё тело, в нетерпении расправил крылья и я не стал заставлять его ждать. Шагнув к ограждению у балюстрады, наступил на неё и, расправив руки, опрометью бросился вниз.

Сзади раздались запоздалые заполошные женские крики. Запоздалые, надо отметить, крики. Аквила уже расправила крылья и несла меня над ровными рядами боевых големов И-чо. Шелестящий в крыльях ветер, принял меня в ласковые объятия и нёс вперёд на строенный клин драконов.

Неразумным ящерицам такое явно не понравилось. Эхо-драконы дали первый залп. Из-за воздушной стихии я едва не проморгал его, слишком уж сгущённая струя воздуха сливалась с синью неба. Акила ловко и круто повернувшись вокруг собственной оси, ушла вниз, поднырнув под первую несложную атаку.

Бросив взгляд назад, я увидел как первый удар пришёлся по големам. Издали железные миньоны И-чо выглядели совсем игрушечными. С такого расстояния даже казалось, что как будто какой-то незадачливый садовник не заметил армию будто игрушечных легких человечков. Их разметало по поляне. Но всё равно из-за моего вмешательства атака вышла смазанной, не прицельной.

Многие из попавших под первую атаку игроков уже поднимались. Големы, некоторых из которых проломили стены на уровне четвёртого этажа, тоже пришли в движение. Молчаливые механические бойцы зашевелились и начали выбираться из проломов в стенах, и из зарослей сломанных деревьев. Некоторых вовсе смело с плоскости летающей крепости.

А я тем временем уже заходил на контратаку.

— Власть над чернилами! — зачем-то вслух произнес я и первородная магия отозвалась, подчиняясь воле Искажающего реальность.

Отдалёнными отголосками разума я понимал что это срыв. Возможно как и предупреждал меня Ньёрд — последний в моей жизни. А дальше мне суждено сгореть в пламени собственных способностей в освоении которых я не достиг и статуса ученика.

Но в данный момент было всё равно. Ведь за моей спиной, всего в нескольких сотнях метрах, стояли мои девчонки.

Строптивая и непокорная Алиса. Несмотря на юный возраст, дочь вендоров в одиночку превратила разрозненный клан Ермоловых в стабильную и приборную Корпорацию.

Скромная и застенчивая морферика Катя. Именно её теплотой и лаской удалось растопить гнев и погасить сводившие меня с ума ночные кошмары.

Всегда собранная и готовая пуститься за мной в любые передряги Виктория. Сербочка никогда не отличалась особой показной лаской. Выращенная в казарменных условиях, она считала эмоции слабостью. Вот уж действительно, моя сербочка была из той женской породы, что заправит за тобой кровать, когда ты в два часа ночи стал по нужде. Но её тепло грело меня даже сквозь расстояния. Сейчас моя скромная милая сербочка не переставала прикрывать мою спину.

— Магнус: рысканье влево на стол шесдесят, — скомандовала она.

И стоило Аквиле исполнить манёвр, как я буквально спиной почувствовал тяжёлую пулю её антиматериальной винтовки. Удачное попадание! Эхо-дракон выплюнул сжатый воздух и, теряя наездников, «ушел» в «штопор».

— Всё, — буднично, будто чистя картошку на кухне, произнесла Вика. — Дальше с «весла» работать не могу. Перехожу на позицию КПВТ. Прикройте.

Бросив взгляд назад, я увидел смазанный силуэт снайперского оптико-иллюзионного костюма. «Не соврала. Действительно меняет позицию.» — утвлечённо ухмыльнулся я.

Впрочем, я отвлёкся. Совсем забыл про Настю. Внучка или правнучка самой богиня смерти Настя последняя смогла пробудить в себе способности. Причём не без семейного флера костлявой. Девушка стало достойной наследницей своей бабки Мары — проклинательницей! Да ещё какой! После первой моей смерти от рук дубликата, девушка скопила в себе столько ненависти, что её хватило на мгновенное убийство моего дубликата! У него просто остановилось сердце! Вот и сейчас моя фигуристая светловолосая нимфа нашёптывала в кулачок чёрные слова. Впрочем, эффекта я пока не видел.

Ну и последняя, но не по значению, Карина Фон Лейнингейн. Всё моё естество порывалось назвать её «своей», в то время как другая, осознанная часть меня, твердила, что мой враг не Каин или Мефисто, а Лилит.

Но, к чёрту сантименты! Не до них! Умом я осознавал зыбкость момента. Понимал, что сейчас клан и люди, доверившиеся моему слову, как никогда близки к краю. А потому я, полностью осознавая риск, ковырял эту едва покрывшуюся коростой болячку под названием «Силы Искажающего Реальнсть».

Обуздать эти новые силы в одиночку? И думать нечего! Это как пытаться остановить потоп плетёной корзиной! Да я, честно, не пытался. Вместо этого я лишь направить его. Направить против сонмы врагов.

Чернила повиновались. Точно плащ чёрного властелина, или дым от сбитого истребители, они расстилались в шлейф за моей спиной. Но почувствовал силу грядущего срыва, чернила напитались моими эмоциями. В том числе и кровожадностью.

Ручеёк магических чернил за моей спиной сначала превратился в ручей, а затем и в полноводную реку. Именно в этот момент я и осознал, что значит «Сила искажающего реальность!». Незабудковое небо окрашивалась в аквамарин ночи, и даже всемогущее солнце не могло разогнать сумрак моей взбушевавшейся стихии.

Но мне было не страшно. Неизведанность новых сил абсолютно не пугало меня, ведь происходящее вокруг являлось отражением происходящего внутри.

Робко, будто боясь в полной мере повиноваться наитию, я взмахнул рукой. Облачённая в живой доспех конечность разрубила воздух. А вслед за ней, будто край не в меру широкого рукава, последовала и тень чернильной ночи. Вслед за рукой, звёздное полотно сумрака будто повторила взмах руки, обрело материальность и…

Первый и самый стремительный эхо-дракон попал под него точно муха. Тьма смела его, будто легендарные мифический ящер, с полудёжиной наездников, был не больше хлебных крошек с обеденного стола.

Сразу трое слетели с горбатой чешуйчатой спины небесного ящера, и, оглашая небо воплями, полетели вниз. Остальным повезло меньше. В том числе и дракону. Коснувшись тьмы, которую я с лёгкой руки первооткрывателя решил назвать «Чернильной ночью», эхо-дракон будто потерял внутренний стержень. Аморфный, точно выброшенная на камни медуза, он попытался было расправить крылья. Но удержаться на них могучий зверь был не в состоянии.

Позади, на стенах летающего замка раздалось ликование. Что ж, вот так, можно сказать случайно, я нашёл способ как сократить количество крылатых бестий, а заодно и наездников.

Взмах рукой — мимо! Ещё один, и сразу три дракона разлетаются, точно забытые на полу игрушки. Одного получилось задеть лишь по касательной,по самому краю крыла. Но даже хватило, чтобы надломить крыло золотого дракона, и тот, потеряв наездников, свалился в штопор. Но для победы этого было всё равно недостаточно.

Почувствовав моё желание, Аквила сделала несколько сильных взмахов крыльями и сложила их. Я же, наоборот, расправил руки силясь достать как можно дальше, зацепить как можно больше неприятелей. И получилось! Пять, семь, одиннадцать… Но даже этого оказалось недостаточно.

А основная лавина уже прорвалась к Штормовому Пределу. Бесчисленная сонма десанта наплевав на высоту выскакивали со своих змееголовых и врубались в бой. Крылатые ящеры же закладывали вираж, чтобы вновь пройтись сырой первородной магией драконов по рядам моих людей.

Где-то внизу уже слышал звон мечей, разряды магический заклинаний и рокот пулеметов, но и в небе ещё ничего не закончено. Магия давалась легко. Как тогда, в момент первого срыва. Я попробовал сплести новое заклинание: придать плащу «Чернильной ночи» форму сетей, чтобы зацепить как можно больше ящеров. И получилось!

Да, первое исполнение вышло так себе. Сеть для ловли драконов задуманая как аккуратная и объёмная с ячейками размером, как раз чтобы ловить драконов в небе над сербской столицей. Моя же сеть больше напоминала и корзину для ловли рыбы. Огромные прорехи чередовались с небольшими просветами, сквозь которые не пройдёт и стрела лучника. Задуманные как тонкие жилки и чернильной тьмы не получались. Вместо них сеть складывали широкие, до нескольких десятков метров, росчерки. Но даже столь неопрятного заклинания, всего в восемь глифов на руках, оказалось более чем достаточно.

Драконы вязли в сети, прилипали к ней точно мухи на липкую ленту. И я уж было возрадовался, ведь я едва ли не в одиночку разогнал половину наступающих сил. Как ногу обожгло одновременной болью, холодом, огнем.

Живой доспех Авила запротестовала спазмами в искусственных мышцах, в нос тут же ударил запах мышьяка, жареного миндаля и уксус. Бросив краткий взгляд вниз я ужаснулся: белесая и рыхлая, похожая на плеснь, плеть обвилась вокруг ноги и тащила меня вниз. Аквила сопротивлялась интервенции похожего на комок сахарной ваты, пронзала его черно-алыми шипами своей плоти. Но с тем же успехом можно было пытаться разрубить облако или туман.

Плоть Аквилы, которую не удалось пробить даже самому ЗИЛу, сейчас плавилась под белесой и явно живой плесенью. Впервые за всё время я почувствовал как мой живой доспех паникует. Ему действительно было больно. А в следующую секунду Аквила сдалась выплюнув меня из себя.

В ушах засвистел воздух. Глаза заслезились от рези, а сам я неловко пытался зацепиться за небо, но лишь падал вниз. Впрочем, за этот недолгий полёт вниз мне удалось кое-что разглядеть. Например, Аквилу, которая находясь в небе всё ещё боролась с неведомым и явно живым врагом.

А ещё я увидел, что та белёсая плесень оказалось лишь кончиком длинного языка пушистой плети. Плети, рукоять которой была зажата в руке морщинистой старухи. Она стояла внизу, на облизанном ветром мраморном постаменте. На том самом, котором я лично, собственными руками, возвел статую Лимертиана. Старый, заменивший мне бабушку с дедушкой, эльф был едва ли не самым близким для меня человеком. И вид того как старуха топчется на мраморных осколках его статуй…

Впрочем, старуха, который я безошибочно узнал ту самую Паучиху, крестную половины монархов Европы и прабабку Лилит, была не одна. Основная масса одарённых, которых явно набрали как мясо, уже смогли продвинуться вглубь неровных строёв моих людей и расчистили место для основных действующих лиц.

Их было четверо, как всадников Апокалипсиса. Помимо самой Паучихи, которая своими подошвами оскверняла саму память о Лимертиане, стояли знакомые всё лица.