Хрустальный пепел

«Пусть солнце обернется вспять,

Три месяца соединятся в круг

И замо`к откроется опять,

Озаряя светом все вокруг.

Покуда сердце спрятано в ключе,

Огонь во тьме не возродится.

Найдет лишь путь к потерянной душе

Чтоб двум мирам навек соединиться»

В голове тут же всплыло это странное предсказание. Очередной ключ от нового замка прошлого. Любопытство и страх боролись во мне словно ангел и демон. Но моей смелости все еще было недостаточно, чтобы противостоять страху. Я надеялась, что та старуха была просто не в себе. И поэтому в своем безумии сунула мне этот флакон, как первой попавшейся незнакомке и прочитала старый стишок из какой — нибудь ведьмовской книги. Но я не смогла в это поверить, как бы ни убеждала себя.

Потерла ладонь с глазом, ощущая непривычное жжение. Вдруг навалилась усталость, унося прочь метания и напряжение. Я закрыла глаза, прижимая к груди флакон вместе с кулоном.

«Скоро. Скоро те ответы, которые я так ищу, сами найдут меня…Я просто знаю это. Иначе это безумие поработит меня»

Мне снится мама. Ее шоколадные волосы с белыми нитями. Нежность рук, запах хлеба по утрам в нашей скромной квартире. Я чувствую под пальцами корешки потрепанных книг на полках в нашем шкафу.

Дом.…

Слышу мамин смех где-то в глубине, и мой, звонкий и детский. Эти звуки наполнят дом жизнью, возвращая в самые счастливые моменты. На выцветших обоях оранжевое пятно от краски, когда я первый раз решила взять в руки кисть и краски, с таким трудом купленные мамой на мое семилетие. Я застываю среди этих воспоминаний, ощущая влагу на щеках.

— Все будет хорошо…. — шепчу я в пустоту, придавая себе сил. Я не рассыплюсь, только не сейчас. Мне нужно было вернуться назад, чтобы продолжать создавать воспоминания в этой квартирке. Чтобы пазл моей жизни, наконец, собрался. Без мамы и мира людей, я не знаю кто я.

Слышу негромкий шелест. Оборачиваюсь, наблюдая за белым лесом, какой есть только в землях ведьм. Прямо за ним хрустальные горы, ослепляющие величием. Опускаю взгляд, замечая, что моя рука тоже мерцает, напоминая, что ведьмы с помощью хрусталя спасли мне руку. Теперь во мне есть осязаемая часть их мира. Надеюсь, он не исчезнет, когда я покину это место.

Будто услышав мои мысли, сон бросает мне под ноги новый образ — оживляет деревню ведьм. Будто карусель передо мной мелькает Нанше, Дора, Шантра, Исида….

Но главные лица скрыты позади. Аян. Ланс. Только сейчас я отчетливо вижу насколько они разные, противоположные берега, которые никогда не сойдутся. Даже здесь во сне, я чувствую, как нечто тянет меня к Аяну. Нечто, что было предрешено еще до моего появления в землях ведьм. Когда я сжала в руке тот кулон, обещая его оберегать умирающему мужчине, я запустила колесо событий, которые привели меня к этому моменту. К моменту, когда все должно решиться. Осталась неделя до ритуала Нанше. И я вернусь домой. Я снова посмотрела на нашу квартирку, понимая, что стою на границе двух миров. И их нельзя соединить. Только выбрать.

Сердце сжалось, едва я осознала эту мысль. Выбрав маму и свою обычную жизнь официантки, я навсегда потеряю Ланса, Шантру и Аяна.… А выбрав их — обреку маму на одинокую смерть в нищете.

Взгляд опускается на кулон на моей шее, холодный и мрачный. Он будто знает, что я чувствую. Сейчас я ясно осознаю слова Нанше:

«Твоя метка не наказание, а проводник»

Он показал мне нечто, о чем мечтает каждый человек — чудо, волшебство, магию. Этот кулон сделал меня смелее, увереннее. Изменил все, что я когда — либо знала. Но так же принес и боль и кровь. Но, как известно, без тьмы не бывает света…

Утро приносит дискомфорт. Ноги ноют, как и тело после полета на виверне. Едва я разлепляю глаза, как полы шатра разлетаются, и я вижу Шантру, которая полна энтузиазма и бодрости. Даже противно.

— Так и знала, что ты еще в постели, — закатывает глаза Шэн, плюхаясь ко мне на кровать. Достает из-за спины красное яблоко и бросает мне. Я неловко машу руками, наблюдая, как яблоко катится по полу.

— Да, масштаб катастрофы явно серьезнее, чем я предполагала.

— Я только открыла глаза!

— Ты собралась учиться защищаться, здесь нужно быть начеку каждую минуту! И твоя отговорка врятли впечатлит какого — нибудь наемника с ножом в руке.

Я пробурчала что — то невнятное, нехотя вставая с кровати и подхватывая яблоко с пола.

— Ты же не забыла о том, что просила научить тебя защищаться? — щурится Шантра, вычищая ножичком ногти.

— Конечно нет, — вздыхаю я, наспех ополаскивая лицо холодной водой.

Судя по хмурому выражению лица ведьмы, она ни капли мне не верит, но молчит. Я быстро надеваю темную рубашку и штаны, заплетаю локоны в косу и достаю из — под подушки тот самый кинжал. Едва мы выходим из шатра, как я понимаю, что еще даже не было рассвета. Небо только— только начинает светлеть, спуская во власть утро.

Я только хочу спросить что мы будем делать в темноте, как Шантра машет рукой, ведя меня прочь от деревни.

— Но я думала…

— Лучше ешь. Путь неблизкий.

Откусываю слегка кисловатое яблоко, следуя по пятам за Шантрой. Сегодня она отличается от себя прежней. Собранная, даже без намека на глупые шутки и ухмылки. Она будто за одну ночь превратилась в воительницу. Напоминаю себе, что это в крове всех ведьм. Они пережили войну. Смерть, реки крови, руины. И тому свидетель глубокий шрам на животе Шэн и не только на нем. Еще глубже рана на сердце, которую не увидеть. Я наблюдая за ее выверенными уверенными движениями, когда она ловко огибает валуны и поваленные деревья, пока мы пробираемся по лесу в неизвестном направлении. Яблоко уже давно съедено и меня начинает мутить от количества ям, препятствий и узких тропинок. Сжимаю зубы, следуя за ведьмой. Ноги начинают подкашиваться при очередном прыжке. Шантра каждый раз оборачивается, будто проверяя, когда я сдамся, и буду умолять остановиться, но я не доставлю ей такого удовольствия.

Мы идем довольно долго, небо уже окрашено в золотистый и оранжевый. Но лес не кончается. Я едва могу поднять голову, чтобы разглядеть путь, скрытый ветвями с жесткими листьями. Руки в ссадинах щиплет, коса растрепалась, а рубашка насквозь мокрая. Но я продолжаю идти.

Шантра на миг останавливается, чтобы протянуть мне воду. Меня хватает на то, чтобы благодарно посмотреть на нее. Прохладная жидкость обжигает горло, придавая сил.

— Осталось не так много, — улыбается Шэн, сверкая улыбкой. Ведьма даже не запыхалась. Загорелая кожа чуть блестит от пота, а в целом она выглядит идеально, в отличие от меня. Но сейчас не время.

Мы поднимаемся выше, воздух становится холоднее, мурашки покрывают кожу. Я сжимаю руки крепче на стволах деревьев, чтобы пройти дальше. Старая кора трещит и сыплется, впиваясь в кожу. Дышу глубоко, помогая себе. Вдруг нога цепляется за ветку и спотыкаюсь. Только руки спасают мое лицо от встречи с камнем, глубоко сидящим в земле.

— Эй, все хорошо?

— Да.

Вытираю пот с лица рукавом, приподнимаясь на дрожащих ногах.

— Мы можем… — начинает аккуратно Шантра, хмуря брови.

— Нет, — отрезаю я, делая шаг за шагом вперед.

Когда мне уже кажется что я упаду прямо здесь, впереди мелькают развалины. Каменные обломки, оставшиеся от меленького дома. Я, наконец, оглядываюсь, понимая, что жуткий лес остался позади, а мы стоим на залитой солнцем поляне с одним единственным строением. Прямо у подножия хрустальных гор.

— Что это за место?

Я кручу головой, прогоняя усталость. Оттягиваю рубашку от взмокшего тела. Шантра не спеша обводит взглядом местность, задерживаясь на доме. Я замечаю в ее изумрудных глазах грусть. Потом она вздыхает, проводя по лицу рукой, и откидывает голову к небу. Прохладный ветер играет с ее пепельными косами, подсвечивая белые узоры на лице, когда она произносит.

— Это ее дом. Дом Ариадны.

Глава 24

Я молчу, давая продолжить ей дальше. Хотя догадка уже терзает меня.

— Она жила здесь, подальше от людной деревни. Всегда говорила, что не любит любопытные взгляды. Она была особенной… — произносит Шантра, прикладывая руку к животу. Тот самый шрам сейчас будто приносит ей нестерпимую боль. Ведьма зажмуривается.

— Не знаю, зачем я говорю тебе все это.

— Чтобы стало легче. И чтобы увековечить ее помять и во мне…

Шантра поворачивается ко мне. На миг, на ее лице застывает мука, все события прошлого проносятся в ее изумрудных глазах, заставляя слезы холодить кожу.

— Ты чем — то напоминаешь мне ее. Как я и сказала, она была особенной. Единственной ведьмой здесь с черными рисунками на коже.

— Что они значили? — я старалась говорить мало, чтобы не сбить этот тонкий момент доверия.

— Она видела будущее. Этот дар, стал ее погибелью, — Шантра тяжело вздохнула, сжимая клинок.

Мое сердце сжалось от бури эмоций, что сквозила в голосе ведьмы. Она любила Ариадну. И до сих пор теряет ее. Это место связывает ее с целым отрезком жизни, который больше не вернуть. Прошло уже столько лет, но рана Шантры все еще свежа. Я подошла ближе, аккуратно касаясь ее руки. Напоминая, что я рядом.

— В тот день, последний день войны, прямо на поле боя к ней пришло видение. Она застыла, не заметив нападающего, а я не успела ее защитить. Я так и не знаю, что она увидела. Но когда я держала ее умирающее тело на руках, в ее глазах была надежда, чистый свет. Прежде я не видела, чтобы ведьма умирала с таким блаженством на лице, — Шантра печально улыбнулась, резко вытирая слезы.

— Значит, Ариадна оставила тот шрам.

— Мы спорили. Я не хотела, чтобы она шла на бой. Она не была так же хорошо обучена, как мы все. Ариадна пришла к нам маленькой девочкой, сиротой, истощенной и хрупкой. Еще в детстве между нами возникла связь. Мы….

Ведьму оглянулась на дом, изучая каждый его разрушенный камень, покрытый пылью и грязью, каждую песчинку и гору погребенных часов и минут с Ариадной. Это был их дом.

— Мы построили его вместе. Наш тихий уголок, вдали от шума. Ариадне нравилась природа и этот уют леса. Я ни черта не понимала в этом, но видела бы ты ее по утрам, шагающей босиком по траве, в лучах рассветного солнца. Для меня она была всем, и ничем одновременно. Я не могла ей владеть, как бы ни хотела. И в тот вечер, она сама решила, что не останется в стороне. Мы подрались, как капризные дети. И я получила подтверждение ее серьезных намерений, — Шантра взглянула на живот.

Я сжала губы, чтобы не дрожали. Крепче сцепилась в руку Шантры, будто это мне сейчас нужна была поддержка. Я почувствовала, как ее боль проникает в меня, оседая огромным булыжником. Мне хотелось сказать так много, но никакие слова не залечили бы эту глубокую рану.

— Она не ушла. Ариадна все еще здесь, — я улыбнулась, не останавливая слезы из глаз. — В этот траве, в каждом камне, которого она касалась, чтобы построить этот дом. В ветре, что по ночам ласкает твое лицо. Никто не уходит бесследно. И самое главное, она здесь, — я коснулась ее груди, прямо над сердцем. — Воспоминания о ней всегда будут приносить боль, но и радость. Радость от того, что ты знала ее, что судьба подарила вам время, дала шанс. Хотя могла бы сделать так, чтобы вы никогда не встретились.