Бабочка во времени. Новое прошлое

Глава 7

После неудачного покушения на Столыпина по распоряжению Николая II началось следствие по делу о халатности начальника Киевского охранного отделения Кулябко, нескольких его подчиненных, а также сотрудников киевской полиции. Обвиняемых предали суду, на котором было принято решение сместить всех с должности.

На допросе Богров сразу признал свою вину и добавил, что никто ему приказ не отдавал, он сам решил убить Столыпина. Просто захотел уйти из жизни красиво, чтобы все его запомнили.

Димку такое положение дела не удовлетворило. У него была своя версия событий, и он твердо был намерен узнать правду и сверить ее со своими догадками.

Петр Аркадьевич теперь благоволил семье Волконских, в том числе Димке, поэтому разрешил ему участвовать в расследовании. После получасовой беседы Димки с Богровым тет-а-тет, последний признался полицейским, что работал на немецкие спецслужбы и вместе с военным министром Владимиром Сухомлиновым спланировал убийство Столыпина, так как Петр Аркадьевич начал подозревать Сухомлинова в том, что он тайно саботирует подготовку России к будущей мировой войне.

Разговор Димы с Кулябко тоже привел к чистосердечному признанию. Отсутствие охраны начальник Киевского охранного отделения объяснил тем, что это был его приказ. Он решил сам эффектно предотвратить покушение и получить все лавры. Суд над Кулябко возобновился.

Когда я полюбопытствовала у Димки, как у него получилось вывести обоих на чистую воду, он ухмыльнулся и ответил:

— Я просто рассказал им свою версию событий. Они слушали меня, их рты открывались, глаза округлялись, и я понимал, что попал в точку. Ну а дальше уже дело техники. Кстати, Сухомлинова вот-вот отстранят от должности и тоже подвергнут суду.

Итак, первая часть нашего плана исполнена. Мы спасли Столыпина, раскрыли саботаж и теперь у России будет двадцать лет спокойствия.

Мы были так опьянены нашим первым громким успехом, что совсем забыли, что на место тех, кого нам удалось устранить, рано или поздно придут другие. И что больше мы не можем предсказать ход истории, потому что теперь она стала другой.

Во время суда над Сухомлиновым временно исполняющим его обязанности стал Алексей Андреевич Поливанов — честолюбивый и беспринципный генерал, который больше всего стремился угодить тем, кто у власти. Именно он по старой истории одним из первых примкнул к большевикам, поэтому Дима внимательно наблюдал за ним. То, что Поливанов вскоре станет полноценным военным министром, было неоспоримым фактом, и это ему не нравилось.

Вопреки его опасениям, Поливанов прекрасно справлялся с новыми обязанностями и старательно работал над увеличением военного производства, что было на руку России, если ее все же втянут в Первую мировую войну.

Однако Димка был уверен в обратном. Его ошибкой стала слепая вера в Столыпина, который, как оказалось позже, начал терять свою популярность еще несколько лет назад.

После инцидента в Киевском театре Николай II предложил Петру Аркадьевичу уйти на пенсию. Он даже подарил ему дом в Крыму, чтобы тот вместе с семьей переехал ближе к морю. Столыпин отставку не принял. У него было слишком много амбиций, однако император уже не хотел воплощать их в жизнь.

Пробудившаяся еще в 1910 году из-за пробуксовывания Столыпинских реформ и связи императорской семьи с Распутиным уличная оппозиция к 1913 году достигла небывалых высот. В первых числах января группа оппозиционеров принялась закидывать камнями царскую семью, которая в сопровождении охраны возвращалась из Петергофа в столицу. Благо, сформированный лично Димой — к тому времени уже чиновником двенадцатого ранга — Теневой отряд, быстро пресек это действо, и никто не пострадал. Кроме, разумеется, самих зачинщиков.

В тот день император впервые заметил действия Теневого отряда и вызвал Диму на разговор в Зимний дворец. Мой брат рассказал Николаю о том, что отряд состоит из беспризорных ребят, которых он находил на улицах и предлагал работу. Сначала они просто шпионили для него, доставляли послания и выполняли разные мелкие поручения, но потом, наигравшийся в аркадные игры Дима, захотел создать русских ассасинов, которые защищали бы монархию из тени. Разумеется, про игры брат не стал рассказывать императору, а вот про ассасинов молчать не стал, и поведал о загадочных членах религиозно-военизированного формирования, которое существовало на территории Османской империи в XI-XIII веках. Император затею Димки одобрил и пообещал ее спонсировать.

У моего брата загорелись глаза. Теперь он разрывался между политической и военной деятельностью, и дома практически перестал бывать.

Чем ближе становился Дима ко двору, тем больше он отдалялся от меня. Обещания брата разобраться с открывшимся временным порталом канули в Лету. Теперь он с головой утонул в защите царской семьи и политических интригах. Перед собой он поставил три новые цели: освободить Романовых от влияния Распутина, вернуть Столыпину былую славу и избежать вступления России в Первую мировую войну.

Я же таких великих целей перед собой не ставила. Для меня были важны две вещи: понять закономерность появления временного портала и стоически отбиваться от кавалеров, которых без конца мне прочили мне в мужья.

— У меня уже тактично интересуются, не больна ли ты, — заметила Анна Николаевна, прогуливаясь со мной по Александровскому саду.

— С чего вдруг такие вопросы? — удивилась я.

Мы ждали Владимира Михайловича и Диму, которые находились на совещании со Столыпиным в Зимнем дворце. Анна Николаевна выразила желание прогуляться по Дворцовой набережной, чтобы не уходить далеко от дворца, но в феврале с Невы дул холодный колючий ветер, что было для часто болеющей в последнее время княгини чревато новой простудой или еще чем похлеще.

— Ты отклоняешь предложения всех женихов. Это подозрительно.

— Значит, скажи им, что я больна. — За последние годы мы с Анной Николаевной сильно сблизились, и она попросила меня разговаривать с ней фамильярно. Как, впрочем, и Диму.

— Сплюнь, — осадила меня княгиня, слегка шлепнув по ладони.

— Тьфу-тьфу-тьфу.

— Через левое! — сделала мне замечание Анна Николаевна.

Я закатила глаза.

— Ты же глубоко религиозная христианка, — упрекнула я женщину. — Что за суеверия?

— Одно другому не мешает, — отмахнулась она от меня. Подождав, пока я правильно «поплюю», она тихо спросила: — Ты еще не поняла, как работают временные перемещения?

Мы с Димой рассказали Волконским про появившийся у нас на глазах портал в современный мир. С тех пор оба иногда интересовались, видели ли мы его снова.

Я отрицательно качнула головой. С тех пор я не видела ни портал, ни бабочку. Когда она появляется, я даже представить себе не могла, однако все же не теряла надежды на то, что в появлении порталов и бабочки есть какая-то закономерность. Однако Димка полагал, что это просто никак не контролируемая аномалия.

Дойдя до дуба Александра II, который тот высадил во время открытия сада, мы развернулись и не спеша направились назад, к Дворцовой площади.

В саду Зимнего дворца Анна Николаевна дернула меня на рукав и кивнула в сторону фонтана, где на нас, улыбаясь, смотрел Никитка. Я не видела его с весны прошлого года, и за это время он заметно вытянулся и похорошел. Ему было всего тринадцать, но парнишка вовсе не выглядел как неуклюжий подросток.

Не переставая улыбаться и демонстрировать прохожим очаровательные ямочки, ко мне шел статный юноша, который почти сравнялся со мной ростом.

— Ого, какие изменения, — заметила я, когда Никитка подошел ближе.

— Вырос, да? — с надеждой спросил он.

— Еще как, — кивнула Анна Николаевна.

Никитка вежливо поздоровался с княгиней и вступил с ней в светскую беседу, однако то и дело бросал на меня нетерпеливые взгляды. Заметив это, Анна Николаевна хитро улыбнулась и сказала:

— Прошу меня простить, но мне придется покинуть вас на некоторое время. В книжном меня ждет новый увлекательный роман, который недавно привезли в очень маленьком тираже. Не прощу себе, если не успею купить один экземпляр.

С этими словами она выпустила мою руку и поспешила в сторону Адмиралтейства.

Вся серьезность вмиг схлынула с Никитки. Немного ссутулившись, он переминался с пятки на носок, и с некоторым стеснением поглядывал на меня.

— Ты еще не…

— Как твои…

Мы заговорили в один голос и тут же замолчали. Мгновение посмотрели друг на друга и рассмеялись.

— Ты первая.

— Нет, ты.

— Хорошо, — не стал спорить Никитка. — Надеюсь, ты еще не нашла себе жениха?

— Не нашла. И не найду, не волнуйся, — усмехнулась я.

— Прекрасно! — воскликнул парнишка. Его глаза радостно заблестели. — Жди меня! Я уже совсем скоро стану взрослым мужчиной. Ростом я уже почти с тебя! Через пару лет поступлю в военно-морское училище, стану офицером и сделаю тебе предложение.

Я рассмеялась его детским мечтам.

— Ты все никак не успокоишься.

— Как я могу успокоиться, если влюблен в тебя? — удивился Никитка.

Он произнес это так легко, словно признание в любви было для него сродни дыханию. От этого мне еще больше не верилось в его искренность. Да какие могут быть чувства у мальчишки? Только детские и наивные, как и он сам.

— Скоро ты обо мне забудешь, — заметила я с некоторой грустью. — Ты полюбишь девушку, которая будет подходить тебе по возрасту и положению. Вы поженитесь, и у вас родятся милые детки. Ты меня и не вспомнишь…

— Вика, не надо так, — тихо произнес Никита.

Я заглянула в его голубые глаза, которые сделались темнее на пару оттенков — вероятно, следствие пасмурной февральской погоды.

— Как? — так же тихо спросила я, не сводя взгляда с его глаз.

Никитка был мне как брат, я берегла наши нежные чувства и хотела бы проводить с ним больше времени, но его родителям не нравилась наша дружба, поэтому виделись мы крайне редко.

— Не считай мои чувства к тебе детскими. Они настоящие и сильные. Я чувствую, как они с каждым разом растут и крепнут.

Никитка приложил ладонь, которая, к моему удивлению, была уже не маленькой детской ладошкой, а красиво сформированной ладонью молодого мужчины. Глядя на нее, я вдруг подумала о надежности, но быстро прогнала из головы это слово, которое никак не вязалось с малолетним подростком.

Кашлянув, я проигнорировала его последнюю фразу и спросила:

— Как ты тут оказался? Ваш дворец в другой стороне.

Никитка ответил не сразу. Видимо, огорчился, что я проигнорировала его пламенные слова.

— Завтра начнутся празднования 300-летия династии Романовых. Император пожелал, чтобы вся семья накануне была в сборе.

— Точно, празднование уже завтра, — пробормотала я, удивляясь, как быстро бежит время даже там, где нет телевизоров, смартфонов и интернета.

Оставлять девушку и юношу, не связанных родством, наедине было неприлично, поэтому Анна Николаевна вскоре вернулась. Никита погулял с нами еще немного, а затем извинился и вернулся к своей семье.

Впервые я провожала его с легкой тоской, размышляя над тем, каким он станет лет через пять и какой девушке посчастливится заполучить его себе в мужья.