Бабочка во времени. Новое прошлое
- Автор: Рацлава Зарецкая
- Жанр: Любовная фантастика / Попаданцы / Исторические любовные романы
Читать книгу "Бабочка во времени. Новое прошлое"
Глава 4
Новая жизнь полностью захватила моего брата, и мне даже стало казаться, что никогда еще он не был таким счастливым и таким увлеченным.
Вместе с Димкой спасением царской семьи и страны увлекся и князь Волконский. Обратившись к своим связям в Городской думе, он выхлопотал брату гражданский чин 14-го класса и определил его на службу в военное ведомство.
Теперь Димка ходил с высоко поднятой головой в сюртуке с петлицами, говорящими о том, что он — коллежский регистратор и обращаться к нему теперь следует «ваше благородие».
— Всего лишь самый низкий чин, а ты уже так кичишься, — фыркнула я, когда брат продемонстрировал мне свои петлицы и пояснил, чем они отличаются от других.
— Большинство как раз и начинает с низов. — Димку нечем было смутить. — К тому же, Волконский сказал, что это только начало. Все зависит от меня.
Я закатила глаза и, оставив брата любоваться собой в зеркало, отправилась на прогулку с Анной Николаевной по Летнему саду.
В отличии от брата, моя жизнь в этом времени протекала скучно. Я перестала надоедать Димке с напоминанием о том, что нам надо вернуться домой, и решила сама поискать ответы на свои вопросы. Однако, после нескольких недель изучения местных библиотек, я поняла, что не найду ни одного разумного слова о путешествиях во времени. Полностью отчаявшись, я решила со своим положением и ждать, когда Димке надоест играть в спасителя, и он захочет вернуться в наше время.
Однако шли месяцы, а брат все больше и больше приживался в этой эпохе. Днем его никогда не бывало дома, а вечерами он закрывался в кабинете с Волконским, пил с ним бренди и обсуждал свои планы. Со мной Димка почти перестал делиться, да и вообще общаться. Компанию мне составляли Анна Николаевна, Глаша и Ирэн Романова, с которой мне было не особенно интересно.
Однажды вечером Димка постучал в мою комнату и, просунув голову в приоткрытую дверь, спросил:
— Можно?
В этот день у меня сильно болела голова, и я хотела лечь спать раньше, но, увидев брата, я так обрадовалась, что передумала засыпать.
— Конечно! — воскликнула я, садясь на постели.
Димка осторожно закрыл за собой дверь и плюхнулся на кровать рядом со мной.
— Я хотел сказать, что помню про тебя и про наше возвращение домой, — сказал он, похлопав по тыльной стороне моей ладони. — Просто время для этого еще не пришло. Мне столько всего надо сделать!
— А когда будет время? — осторожно спросила я.
— Когда стране и монархии ничего не будет угрожать.
— Значит, никогда, — вздохнула я. Радость от прихода брата исчезла.
— Почему сразу «никогда»? — возмутился Димка.
— Потому что угрозы всегда будут. Открытые или скрытые, но они будут. — Я легла на подушку и повернулась к брату спиной.
Димка хмыкнул и сказал:
— Когда открытой опасности не будет. Так пойдет?
Я ничего не ответила. Закрыла глаза и притворилась, что пытаюсь уснуть.
— Эй, Ягодка! — От своего детского прозвища я вздрогнула и открыла глаза.
Когда я родилась, брату было девять лет. Мама с папой сообщили ему, что теперь у него есть младшая сестренка Виктория. Брат посмотрел на меня, которая несколько минут назад истошно вопила, и сказал: «Она и правда похожа на ягодку. Такая же красная!». С тех пор дома меня называли исключительно «Ягодкой».
— Мы обязательно вернемся домой, слышишь? — продолжил брат. — Только позже.
— Неужели тебе не жалко родителей? — пробормотала я в подушку. — Страшно представить, что с ними происходит сейчас…
Димка вздохнул.
— Жалко. Очень жалко. Только что мы можем сделать?
— Ничего, — тоже вздохнула я. И вдруг подскочила от мысли, которая внезапно пришла мне в голову. — Да, нет. Кое-что мы можем!
Брат удивленно уставился на меня своими медовыми глазами.
— Мы можем оставить им послание в бутылке! Только надо подумать, где они смогут его найти.
— Я уже думал над этим в первые дни нашего пребывания тут.
— И почему мне не сказал? — удивилась я.
— Потому что посчитал, что это глупая затея.
Я возмущенно уставилась на брата, и он поспешил пояснить:
— Это не безопасно. Что, если кто-то посторонний найдет послание, в котором мы сообщаем родителям, что перенеслись в прошлое?
— Не обязательно им это сообщать.
— А что ты предлагаешь написать? Что мы сбежали, накарябали записку на старой бумаге и сунули ее в бутылку?
— Ну, я не знаю… — пробормотала я, теребя уголок одеяла.
— То-то и оно.
— Но попробовать все же стоит, — заметила я, надув губы.
Димка встал с кровати и сказал:
— Вот когда придумаешь безопасное место, где можно спрятать послание, котороеобязательнопопадет в руки к родителям, дай мне знать. Вместе его и напишем. Спокойной ночи.
— Спокойной ночи, — машинально ответила ему я, уже раздумывая над тем, где можно спрятать послание.
Вот только ни за эту ночь, ни за неделю, ни за месяц я так и не придумала подходящее место.
В мае, в тесном кругу новоиспеченной семьи, мы отметили мой день рождения, а в июне с шумом и помпезностью отпраздновал свой день рождения Димка. За то небольшое время, что мы здесь жили, он обзавелся внушительным списком друзей и знакомых, среди которых было много бедных студентов и беспризорных юношей, которых, разумеется, Волконские приглашать к себе наотрез отказались. Однако и без этого в день рождения Димки в доме было много людей. В тот день я осознала, что брату нравится жить в этом времени и что, возможно, он не захочет возвращаться.
В июле великая княгиня Ксения Александровна пригласила Волконских погостить до конца лета в их крымском имении «Ай-Тодор». Димка эту идею сначала воспринял скептически, но Владимир Михайлович переговорил с ним в кабинете, и брат поменял свое мнение.
Поездку на Черное море я ждала с предвкушением, которое уничтожил долгий и утомительный путь. Сначала мы добирались на поезде, и количество остановок и задержек едва не свели меня с ума.
Достигнув Черного моря, мы пересели на пароход. Тут у меня, которая всю жизнь прокаталась на катерах и теплоходах по рекам и каналам Питера, появилась морская болезнь. Анна Николаевна просидела у моей постели в каюте все время нашего плавания и заботливо подставляла мне тазик, когда на меня накатывал очередной приступ тошноты.
Ступив, наконец, на твердую землю, я вздохнула с облегчением. Однако Волконские заговорили о катерах, которые должны были доставить нас к имению «Ай-Тодор», и мое сердце ушло в пятки, предчувствуя недоброе. Благо, великая княгиня позаботилась о нас и прислала за нами машину. Радости моей не было предела. И пусть путь по извилистым и ухабистым дорогам был долгим и утомительным, это все же был путь по суше, а не по морю.
За все это время я тысячу раз успела пожалеть о том, что поехала, однако, когда мы въехали через высокие витиеватые ворота на территорию поместья, я разинула рот от удивления и не закрывала его до тех пор, пока автомобиль не миновал парк и не остановился у небольшого дворцового здания в классическом стиле, отделанного деревянными панелями и лепкой.
— Великий князь увлекается археологией, — поведала Анна Николаевна, заметив мой восторг. — Лет пятнадцать назад он даже руководил раскопками неподалеку, на месте, где когда-то была древнеримская крепость Харакс. У него просто невероятная коллекция древностей. Ты непременно должна ее увидеть.
— Надеюсь, нам выпадет такая возможность, пока мы будет здесь, — ответил за меня Димка. Он вылез из автомобиля первым и сразу же подал руку Анне Николаевне.
Владимир Михайлович, в свою очередь, помог выбраться мне.
У входа в имение нас встретила женщина лет сорока в строгом сером платье и несколько горничных и лакеев. Женщина представилась ключницей Анной и отвела нас в гостиную, где мы встретились с четой Романовых, Ирэн и ее братом Федором, который был на год младше меня.
— Виктория, ты так повзрослела! Сколько тебе лет? — заострила на мне внимание Ксения Александровна.
— Исполнилось четырнадцать в мае, — ответила я, скромно потупив взгляд.
— Никита совершенно вымотал меня расспросами о тебе, — пожаловалась великая княгиня на своего сына. — Он ждал твоего приезда с момента, как я вас пригласила.
— Кто бы сомневался, — едва слышно пробормотала я, удерживая на губах дежурную улыбку.
— Вы, наверное, голодны? — поинтересовалась Ксения Александровна, глядя на Анну Николаевну. — Может, чаю?
— Было бы чудесно, — кивнула Волконская.
— Устроим легкий перекус перед обедом! — улыбнулась великая княгиня и, позвав горничную, распорядилась подать чай.
Мне же есть совершенно не хотелось — все еще сказывалось неприятное морское путешествие, — поэтому я спросила разрешения осмотреться и, получив его, отправилась на прогулку по имению.
Прогуливаясь по тихому парку, где не было никого, кроме меня и виртуозно поющих птиц, я почувствовала себя лучше и уже готова была вернуться, чтобы перекусить, как вдруг кто-то налетел на меня сзади и сдавил талию в крепких объятиях.
— Ай! — испуганно воскликнула я.
— Ой, прости, — раздался знакомый мальчишеский голос. — Я тебя напугал?
— Еще как! — Я расцепила обнимающие меня руки и повернулась к Никитке. — Ты же сын великого князя! Тебя что, не учат хорошим манерам?
Мальчишка надул губы и потупился.
— Учат, — пробормотал он. — Но я так по тебе соскучился, что не мог удержаться…
Заложив руки за спину, Никитка стоял с опущенной головой и виновато шаркал ножкой в блестящем черном ботинке. На мальчишке был светло-коричневый сюртук и такого же цвета брюки. С нашей последней встречи он немного подрос и стал похож на миниатюрного джентльмена.
— Ладно, забыли. — Долго злиться на младшего Романова я не могла. — Рассказывай, как поживал. Что нового?
Мальчишка резко выпрямился и поднял голову. Его серо-голубые глаза радостно блеснули, а пухлые алые губки растянулись в широкой улыбке.
— Мы путешествовали по Европе! Были в Париже, Риме и Англии. Везде так красиво! Особенно в Риме. Но еще там очень жарко. Под конец я захотел домой, потому что мне надоела Маша.
— Маша? Что еще за Маша?
Рядом стояла белоснежная лавочка, и я села на нее, не сводя взгляда с Никитки.
— Дочь графа Иллариона Илларионовича. — Мальчишка шмыгнул носом и сел подле меня. — Всюду бегает за мной и мешается. Она еще маленькая, ей восемь лет. Мне с ней совсем не интересно.
— Может, ты ей нравишься? — предположила я. — Поэтому она за тобой и бегает.
— Фу-у-у! — протянул Никитка, скорчив недовольную гримасу.
— Почему сразу «фу»? Она дочь графа, да и по возрасту тебе идеально подходит.
— Мне нравишься ты! — От переполняющих его эмоций Никитка даже вскочил с лавочки и топнул ногой. — Мне больше никто не нужен! Только ты!
— Тихо, тихо, — поспешила я угомонить разбушевавшегося ребенка. Не дай бог кто-то его услышит. — Не надо так кричать. Я тебя поняла.
— Так-то! — Никитка погрозил мне указательным пальцем и снова плюхнулся на лавочку. — А у тебя что нового? — уже с улыбкой спросил он. Настроение у него менялось в считанные секунды.