Покажи мне свое солнце

– И что ты по этому поводу думаешь? – полюбопытствовала я, идя с ней по коридору в свою каюту под бдительным присмотром молчаливо следующего за нами Ингвара.

– Думаю, что утро вечера мудренее, – туманно заявила Хосита и потопала в облюбованную каюту дальше по коридору, оставив меня у своей двери.

Я глубоко вздохнула, кивнула То–оту и, раз уж ничего не оставалось, отправилась спать.

Посреди ночи меня навестили. Кто там был такой прыткий – я не разбиралась, просто швырнула спросонья в его сторону зернышко, активировала и повернулась на другой бок, намереваясь досмотреть красочный сон о доме.

Открыв глаза утром, я первым делом осмотрела нового пленника, застывшего в желеобразной массе наподобие мухи. И развлекалась, пока чистила зубы и приводила себя в порядок, преподавая мужику урок изящных поз, периодично долбая приказами по желейному кубу. Правда, вместо одной задницы колыхался весь организм, но кто я такая, чтобы критиковать или привередничать?

– Элли! – стукнула в дверь бодрая Хосита. – Ты готова отравить весь экипаж?

– Вполне, – заверила ее я, отпираясь дверь и пропуская десантницу внутрь. – У меня даже подопытный уже есть, представляешь? Пробовать будем на нем. Видишь, далеко не убежит и падать в обмороки не будет.

– Ну ты, мать, сильна, – восхитилась Железный Дровосек, – найти объект, не выходя из каюты – это высший пилотаж.

Несчастный что–то сдавленно квакнул с выпученными глазами.

Исполненная дружелюбия Хосита пнула куб:

– Слышь, мужик, у тебя есть три варианта: стоишь здесь памятником собственной глупости, идешь с нами на камбуз и жрешь все на пробу, или мы тебя сдаем полковнику. В первом и третьем случае я точно гарантирую смертельный исход, во втором можешь и выжить, если кусками заглатывать не будешь. Что выбираешь?

По глазам пленника было явно видно, что выбирал он нашу мучительную и долгую погибель от своих рук, но вариантов у него действительно было не так уж и много, потому согласным мычанием он выбрал второй вариант и, после того, как мы его совместными усилиями отлепили от куба, нехотя потащился за нами на кухню.

И даже не умер, когда я запихала в него с угрозами что–то похожее на овсянку по рецепту повара, служившего здесь до этого. Правда, пришлось запихивать силком. Пока Хосита держала, я потчевала, закидывая комки каши в рот и бдительно следя, чтобы не вывалилось. Но зато мужик остался относительно жив и даже пообещал к нам на близкое расстояние впредь не подходить, когда уползал в расстроенных чувствах и с бурчащим желудком.

– Как ты думаешь, – с сомнением посмотрела я на кастрюлю с экспериментальной кашей, – если я ее сверху кофе залью, вкус улучшится, или эту бурду уже ничего не спасет?

– Давай не будем экспериментировать, – предложила благодушно настроенная десантница, с аппетитом наворачивая летный сухой паек с галетами и тушенкой–пюре в тюбике. Прочавкала: – Мужчины твоими усилиями становятся на этом корабле вымирающим видом.

– Я, пожалуй, еще бутербродов нарежу, – вздохнула жертва кулинарной книги и приступила к намеченному.

В общем, когда команда пришла на завтрак, то никто не отравился, зато все срочно решили, что нужно худеть для поддержания формы. И, как один, ограничились сухим пайком. Все, кроме полковника. Святой человек.

– Первый блин всегда комом, – попробовал меня жизнерадостно утешить Лайон, доставая сухой паек. – Обед у вас точно получится лучше.

Я стыдливо потупила взор и промолчала, чтобы сойти за умную. Назвала бы Лео мазохистом, но нашу дрянь он принципиально не жрал. А так — садист. Махровый.

– Это безмерный оптимизм или стремление умереть во цвете лет? – полюбопытствовала Хосита, попивая кофе. – Потому как я по–другому это охарактеризовать не могу.

– Кстати, никто не видел Малоя? – поспешил сменить тему сиятельный. – С середины ночи воин пропал со смены и с тех пор его никто не видел.

– В сортире посмотри, – посоветовала добрая десантница, пока я усиленно делала вид, что совсем тут не при чем.

Зато Ингвар мужественно, со слезами на глазах ел кашу, которую у меня так и чесались руки у него отобрать и заменить достаточно безопасным бутербродом. Единственное, чем я смогла подсластить Скару горькую пилюлю — подсунула исподтишка последнюю, слегка зачерствевшую булочку с куском засохшего до окаменевшего состояния сыра внутри, и воин благодарно впился в нее, рассыпая на пол крошки.

Я прислушивалась к скупым мужским переговорам, тихо сатанея. Дам за столом банально игнорировали. Мы с Хоситой для остальных самцов обоих враждующих лагерей принципиально не существовали, словно ручные питомцы или бытовое снаряжение.

– Элли, – отставив в сторону полупустую тарелку, тихо спросил Йен, как сокращенно называли полковника Ингвара его люди, – он приходил к тебе ночью?

– Кто? – Я попробовала разыгрывать святую невинность.

– Малой, – не дал мне соскочить с темы полковник.

– В смысле? – нахмурился Лайон. – Что это значит?

Лео не принц на белом космолете, он вселенский тормоз! Могу справку выдать. С электронной подписью.

– Приходил, – созналась я, не видя смысла врать.

Хосита закатила глаза и с присвистом покрутила пальцем у виска. Это она мне? Сама такая умная и красивая!

– И что? – заиграл желваками на щеках Игнвар, одним движением сгибая пополам металлическую ложку.

– И остался до утра, – вздохнула я, с удивлением наблюдая, как он начинает белеть от ярости, а черенок ложки превращается в штопор. Спохватилась и пояснила, наглядно показывая руками: – Не мог он уйти, слишком крепко держали…

Йен вскочил и вылетел с камбуза, сильно долбанув кулаком по стене. Аж зазвенело.

– Так не я же держала, – удивленно заморгала я на такую выходку, честно говоря, совсем для меня непонятную. – Он в ловушку попал.

– Могла бы и промолчать, – индифферентно заметила Хосита, провожая взглядом То–ота, – умнее бы показалась. А так выставила себя… особью… – И, протянув через стол руку, чтобы достать пострадавший столовый прибор, с усилием разогнула ложку, выравнивая черенок и приводя в порядок.

– А вы кто? – неосторожно подставился наследник, благоразумно держась на расстоянии. – Если не особи?..

– Хочешь выяснить, котик? – обманчиво ласково сказала десантница, спокойно доставая из–за пояса лучевик и щелчком снимая предохранитель. Глаза ее загорелись опасным светом. – Или на слово поверишь, что женщина – это самодостаточное существо, которой не требуется мужская особь, чтобы доказать свое превосходство? Да, бычок–производитель?

Дуло орудия уставилось Лайону в лоб. Наследник пожал плечами и пренебрежительно зевнул. Хосита заскрежетала зубами.

Я украдкой шагнула мимо нее к двери.

– Пойду–ка лучше на кухню, – решила не углублять конфликт. Потому как лучше тихо отравить, чем громко перестрелять.

И я оставила их в опасной позиции и пошла. И даже дошла. Но вот в чем проблема: после нас на камбузе уже кто–то явно побывал. И этот кто–то был или слишком голодный, или шибко неразборчивый, потому что кастрюля со строительной замазкой, замаскированной под овсянку, оказалась наполовину пустой. Вот это голод!

– Безумству храбрых поем мы песню… Аминь тебе, клоп–невидимка, – в голос расхохоталась я, оглядываясь по сторонам.

Нечищеные огурцы, собранные последними из корабельной теплицы, и полузеленые томаты тоже улетучились куда–то. А в общей фруктовнице не хватало двух киви и одного яблока, тоже последнего. Бог с ними, в кладовой я видела пару ящиков зеленых бананов, для мужиков на перекус сгодятся. Ведь для обезьян какая еда самая лучшая? – правильно, они самые. Бананы.

– Все страннее и страннее, – пробурчала я себе под нос, перелистывая древнюю, а потому ветхую кулинарную книгу в поисках простых решений для обеда.

Попадались пока только сложносочиненные блюда, для которых требовалось гораздо больше двух продуктов. А это для меня была непосильная задача. Ибо если что–то из продуктов было нужно последовательно совместить, у меня сразу наступал моральный катарсис, или как там еще это называется.

Мне всегда было легче что–то быстренько разделить. На части. Скорей всего, из меня получился бы прекрасный мясник или миротворец. Это же так близко по сути.

– Ну и чем мы сегодня будет травить команду на обед? – присоединилась ко мне отвратительно жизнерадостная Хосита (неужели таки прибила сиятельного?). – Есть идеи?

Я тоскливо воззрилась на устрашающих размеров талмуд:

– Лучше сразу мышьяк куском положить, – предложила от чистого сердца. – И табличку с дозировкой рядом поставить. По–моему, так проще и честнее.

– А если что–то попроще? – сунула свой любопытный нос в кулинарную книгу напарница. – Вот, гляди! На вид совсем просто! – ткнула она пальцем в запись. – Бульон с травами и корнеплодами! Так, мясо у нас есть. А что такое корнеплоды?

– Репка, редиска, морковка, потаты, картошка, турнепс, брюква, земляная груша, – сморщившись от мысленного усилия, припомнила я. – Киви, физалис, огурцы, капуста, морошка, свекла, земляника, голубика, дыня… Ой, киви, редиска и земляника – наверное, кормовые культуры… ими вроде кормят животных.

– То есть, – достала свой любимый лучевик десантница, – мясо сразу идет в комплекте с корнеплодами? Сверху «репа», снизу филе?

– Тебе лишь бы кого–то завалить, – мягко попеняла я ей, вытягивая из–под стола ящик с пожухлыми овощами и доставая кусок замороженного мяса. У нас еще и водоросли нашлись в остатке. Фиолетовые. Наверное, жутко полезные, если «миски» их на морды постоянно намазывали.

И команде явно не повредят витамины. Внешний вид парням, конечно, улучшать не нужно (на это есть ловушки и оружие), а вот дополнительное питание для мозгов… Если только они есть… Но это индивидуальная особенность каждого. Или коллективная – для команды этого несчастного корабля.

– Ну почему же, – мечтательно вздохнула Хосита, изучая рецепт. – Можно, например, завалить сначала в койку, а уж потом, если не понравилось – и на бульон пустить…

И на этой прекрасной ноте мы приступили к приготовлению обеда.

– Кофе у тебя получается лучше всего, – дипломатично хвалил меня Лайон, быстро–быстро разворачивая сухой паек, пока остальные члены экипажа подозрительно принюхивались к нашему вареву и опасливо отодвигали от себя тарелки с чернильно–черной жидкостью, в которой плавали фиолетовые ошметки, лохмотья шкурок киви, кочерыжки капусты и остальные, с трудом опознаваемые части местами проросших овощей.

Команда нашего корабля была поразительно единодушна в отношении наших поварских талантов – если бы парни могли, вышибли бы нас из камбуза как злостных вредителей и предали коллективной анафеме.

Но их начальник, сиятельный му… мудрейший Наследник, словно не замечая общественной реакции, храбро меня заверил:

– К концу полета ты станешь самым крутым спецом по варке этого божественного напитка!

Все, как один, поперхнулись. Бортмеханик Малор от неожиданности даже залил себе штаны темной жижей.

– Если вы все до этого конца доживете, – честно сказала я, растерянно наблюдая, как Ингвар опять мужественно впихивает в себя мое варево, которое даже я не рискнула попробовать на соль и специи. Мне стало его жалко.