Злая королева

Глава 8. Фанты

В своей каюте Нил наконец-то расслабился, однако в хорошее расположение духа предсказуемо не пришел — тяжело рухнул на табурет, оперся локтями о стол и так пристально уставился на меня, будто я и в самом деле имела какое-то отношению к штилю.

Я помедлила — и тоже уселась, скопировав его позу. Молча. Короткая перепалка с командой выжала меня досуха. Не хотелось даже думать, что именно хотел обсудить со мной капитан, потому как я уже не сомневалась: разговор мне не понравится.

Однако у Нила была припасена парочка фокусов, способных оживить любую беседу.

— Это была моя любимая рубаха, — скорбно сознался он.

Смотрел вампир при этом строго мне в глаза, а я так вымоталась, что даже не сразу сообразила, к чему это он.

Царапины от матросской пятерни по прошествии времени превратились в четыре вздувшиеся багровые полосы, расцвеченные темными звездочками кровоподтеков. Рубаха не окрасилась только потому, что ворот разошелся гораздо дальше. Если бы не наброшенный поверх камзол, я бы обеспечила команду таким зрелищем, что о штиле все попросту забыли бы!

— О, это ерунда, — мрачно заверила я, но прикрываться не стала. Чего он там не успел рассмотреть? — Если Чар позволит выбирать, как именно мы получим свою долю добычи, я предпочла бы вернуть корзинку для рукоделия. Тогда я просто зашью рубаху, а вы сможете похваляться, что сама королева штопала ваше исподнее.

Нил невесело хохотнул, и я недоверчиво всмотрелась в его лицо, только сейчас заметив, насколько он устал — до черных кругов под глазами и обескровленных губ. Капитан заметил мой взгляд, коротко качнул подбородком из стороны в сторону, давая понять, что не настроен обсуждать свое драгоценное самочувствие, и полез куда-то в ящик стола. Оттуда мелодично звякнуло.

— Держите, — сказал капитан и протянул мне чистую тряпицу и початую бутыль рома, любезно выдернув пробку. — Обработайте царапины. Боюсь, ваш дядя не оценит, если я верну вас со шрамами от воспаления на груди.

Я задумчиво посмотрела на тряпицу и поболтала бутылкой. Пахло оттуда так, что сбивало с ног.

На вкус было не лучше.

— Знаете, Ваше Величество, — кое-как выдавил капитан Датри, закашлявшись так надсадно, будто это он только что приговорил с четверть бутылки из горла, — у меня складывается впечатление, что я набирал свою команду не там. Нужно было заглянуть в королевский дворец!

Я помолчала, дожидаясь, пока жгучее, на грани боли, ощущение в глотке сменится теплом в животе, и все-таки смочила тряпицу. Руки все еще тряслись.

— Без сомнения, вы отыскали бы там преизрядное число кандидатур, — заверила я и прижала пропитанную ромом тряпицу к царапинам. Засаднило так, что я зашипела от боли, благополучно проглотив логичное завершение фразы.

«На виселицу».

Капитан, впрочем, и без лишних слов догадался, о чем я подумала, и тоже помрачнел.

— С долей — это удачное решение. Пожалуй, я вам за него даже благодарен. Но оно не переубедит команду, и если ветер не переменится в ближайшие дни…

— Вы мне угрожаете, капитан? — уточнила я и, подумав, еще раз глотнула из бутыли, прежде чем вернуть ее владельцу.

Нил тяжело вздохнул и тоже отпил.

— Как вы думаете, с кем команда решит расправиться после того, как ваша гибель не окажет никакого влияния на погоду? — он прервался на еще один глоток и вернул бутылку мне. — Это я позволил вам остаться на борту. По моему приказу вас не бросили на «Сурайе» и не оставили на необитаемом острове. Более того, мы еще и направляемся ровно туда, куда вы попросили. Не сомневайтесь, следом за вами в штиле обвинят меня, а там и до черной метки недалеко. Мне незачем угрожать вам, Марисоль. Я и сам в весьма незавидном положении.

На третий раз ром показался вполне ничего.

— И что теперь?

Он неопределенно пожал плечами и потер лицо.

— Не знаю. Нужно чем-то отвлечь их от идеи расправы, но я не слишком хорош в обходных маневрах.

— В отличие от меня, — догадалась я и протянула ему бутылку. — Но вообще-то ход с официальным дозволением напиться и убраться с глаз долой кажется мне самым логичным. Это займет их как раз на пару дней — сегодня матросы будут вусмерть пьяны, а завтра их и шторм с места не сдвинет!

— Никто из них не пойдет за ромом, — возразил капитан Датри и невоспитанно допил свой, так и не предложив даме последний глоток. — Я сказал — «кто перетрусил». Каждый из этих горе-вояк скорее сам себе отгрызет руку, чем протянет ее за бутылкой после этого.

— Хитро, — признала я и завистливо облизнула губы. На вкус ром все-таки был ужасен, а вот послевкусие осталось нежное и сладковатое, да и руки наконец-то перестали дрожать. — Значит, вы хотите, чтобы я придумала занятие для свободной части команды, чтобы у нее не было времени искать виноватых? Поэтому я здесь?

— Нет, — признался капитан Датри. — Вернее, да, я рассчитываю, что вы что-нибудь придумаете. Но здесь вы потому, что я никак не мог позволить своим людям застать вас с бутылкой рома. Правда, сначала я считал, что им ни к чему видеть, как вы перепугались. Кто же знал, что на самом деле вы бы полностью деморализовали мой экипаж тем, что способны играючи перепить их всех?!

Я пропустила обе шпильки мимо ушей и убрала сочащуюся ромом тряпицу от груди. Взгляд Нила сполз вниз и приобрел легкую бессмысленность, вызванную не иначе как острой нехваткой брома в организме.

— Скорее всего, я уже деморализовала их тем, что сплю с капитаном, — не удержалась я.

Нил, который, судя по всему, как раз об этом и фантазировал, вздрогнул от неожиданности и снова уставился мне в глаза — с таким видом, будто я обманом отослала его дуэнью и сделала непристойное предложение в самом темном алькове, какой только нашла.

— Простите?

Я неблаговоспитанно фыркнула и тут же порадовалась, что ром закончился. Кажется, мне и так хватило.

— Бросьте, будто они не сплетничали об этом с первого дня, когда я зашла в вашу каюту без фрейлин, а вы вдруг решили оставить меня в живых!

Капитан бездумно потянулся вниз, к ящикам стола, но оттуда больше не звенело и не булькало. Увы.

— И вы… — он кашлянул. — Вы очень спокойны.

Я была так далеко от спокойствия, насколько это вообще возможно, но признаваться не стала. Тем более что потряхивало меня вовсе не из-за сплетен.

— О, вы просто не слышали, что обо мне говорят во дворце, — произнесла я с кривой усмешкой. — Видите ли, мачеха — всегда женщина злая. Особенно когда она королева-регент, а юный король еще не встретил свой шестнадцатый день рождения, но уже лишился отца… — я осеклась.

Это было не его дело. И в жалости я не нуждалась точно так же, как и мальчишка, и его погибшая невеста, и старый король.

Жалость ничего не исправит. А я — могу.

— Марисоль… — как-то даже немного удивленно выдохнул Нил и протянул руку через стол — ладонью вверх.

Я скользнула по ней взглядом и тут же отвела глаза, не позволив себе задуматься о том, как, должно быть, остро ощущалось бы прикосновение загрубевших пальцев к обнаженной коже.

Это тоже ничего не исправило бы. Только усложнило.

— Скажите, Нил, — произнесла я и заставила себя сдержанно улыбнуться, — что вы думаете об игре в фанты?..

Ампаро стояла под навесом из парусины и с непроницаемым выражением лица держала в вытянутой вверх руке — чтобы все видели — самодельную серьгу из деревянных бусинок и грубо отшлифованных опалов. Каталина уже успела освоиться и больше не тянулась ежеминутно поправлять повязку на глазах, но напряженную спину не скрывал даже слишком большой для нее камзол.

— Этому фанту… — младшая фрейлина помедлила, и ее старшая подруга нетерпеливо переступила с ноги на ногу. Чужие башмаки глухо отстучали по два удара об палубу. — Сделать комплимент человеку справа от него!

Рассевшиеся кружком матросы отреагировали истерическим хохотом, переходящим в восторженный рев. Серьга принадлежала юнге, а справа от него сидел Билли, и комплиментов своему ремеслу он точно не дождался бы.

Для столь непринужденной атмосферы понадобилось полтора часа времени и половина бочки рома. На розливе поначалу сидел помощник кока, но наблюдать со стороны за чужим весельем ему надоело, и он первым разбавил тесный кружок из приближенных к капитану моряков. Следом за ним постепенно подтягивалась остальная часть команды — не поучаствовать, так хоть посмотреть и развлечься за чужой счет, а в идеале — еще и урвать кружку неразбавленного рома, раз уж за ним так удачно никто не следит.

Верхняя палуба потихоньку преображалась. Маловатый для такой компании навес постепенно расширялся, под него стаскивались тюфяки и бухты каната; кто-то догадался прихватить солонину, и посиделки стали еще уютнее. Из своей каюты наконец-то выглянул Нил и скептически уставился на красного не то от смущения, не то от едва сдерживаемого хохота юнгу, который как раз натужно хвалил Билли за шрамы самой необычной формы, что ему доводилось видеть. Особенно — так часто.

Билли залился краской не хуже юнги и затянул шнуровку на вечно распахнутом вороте рубахи, пряча и шрамы, и причудливую поросль, пробившуюся между ними. Капитан одобрительно ухмыльнулся (поросль была одним из длинного списка препятствий, отделявших Билли от звания приличного повара) и перевел взгляд на меня.

Я восседала на самой высокой бухте каната чуть в стороне от матросов, возвышаясь надо всеми: последним повелением Каталины для меня было изобразить орла, и меня совершенно не тянуло слезать с «гнезда». Отсюда были прекрасно видны и игроки, и наблюдатели, включая крайне недовольного Чара. Его подручные присоединились к кругу последними, бросив секретаря дуться невесть на что в гордом одиночестве, но терять их из виду я все еще опасалась — зато приглашающим жестом похлопала по бухте рядом с собой.

Капитан неопределенно хмыкнул и вышел из каюты, резко ускорившись на открытом пространстве и снова перейдя на шаг в тени навеса. Он явно старался свести к минимуму время, проведенное на солнце, но вблизи все равно казался не слишком здоровым. Действие крови Родриго подходило к концу, но заговаривать о том, чтобы Нил укусил своего корабельного секретаря, я не стала — хотя это однозначно разрядило бы атмосферу.

— Не ожидал, что у вас действительно получится, — с приятным удивлением признался капитан, усевшись рядом и склонившись ко мне, чтобы не делиться своими наблюдениями во весь голос.

Я снисходительно улыбнулась.

— Знаете, что самое главное в салонных играх? — шепотом поинтересовалась я, замерев буквально в волоске от его плеча, чтобы можно было говорить как можно тише.

Капитан поощрительно выгнул бровь.

— Умение в них жульничать, — сообщила я и, поймав взгляд Ампаро, невзначай заправила за левое ухо выбившуюся из прически прядь.

Фрейлина опустила руку в мешок, многоопытно выудила оттуда ярко-алый шелковый лоскуток и пропустила сквозь пальцы, демонстрируя его игрокам. Круг выжидательно притих, давя смешки, и Каталина едва заметно склонила голову к плечу.

— Итак, что сделать этому фанту? — спросила у нее Ампаро и нетерпеливо хлопнула себя по правому бедру, когда младшая фрейлина задумалась.