Отбор для лорда, или Медовница не желает замуж

Глава 9

«Один, два, три, четыре…» — считала я ступеньки, торопливо убегая в свою комнату. Лицо полыхало, уши горели, во всем теле ощущалась сладкая дрожь.

«Он меня поцеловал… он меня поцеловал…он меня поцеловал…» — крутилась в голове истерическая мысль.

Сразу после «заключения договора» Джер неохотно выпустил меня из объятий. Что он не хотел меня отпускать, я поняла по выражению его лица. Парень хотел продолжения, я, кажется, тоже растеклась лужицей у его ног. Если бы не строгий тон Хранителя дома, я не уверена, что смогла бы оттолкнуть Джера и удалиться в свою комнату. Причем из его кабинета я постаралась выйти с чувством собственного достоинства, даже сумела успокоить сумасшедшее сердцебиение, из-за которого, кажется, разучилась дышать. А когда выскочила из кабинета и скрылась из поля зрения Джера, то тут дала волю чувствам и по ступенькам неслась как угорелая.

Пол ночи я не могла уснуть. Перед глазами проносились картинки нашего знакомства с Джером и моим проживанием в его доме.

Вот я вижу его крепкую спину, обтянутую белой батистовой рубашкой, вот он наклоняется над моей измученной ногой, теперь сидит за обеденным столом, вот мы качаемся между этажами, и я вдыхаю его неповторимый мужской аромат.

Мы бесимся в бассейне или пьем вино. Готовим еду или спорим с Фрустом. Болтаем с Фарфелией или Лаурой. Я ворочалась всю ночь с боку на бок, понимая, что не смогу уснуть. Джер зажег во мне неукротимый огонь, Джер его только мог и потушить. И конечно, я постоянно касалась пальцами своих губ, на которых по-прежнему ощущался его нежный, переходящий в требовательный, поцелуй.

«Что, что мне с этим делать? Я словно муха в паутине или пчела в меде, увязла в Джере».

Вот думать о себе, как о мухе, совсем не хотелось, потому что Джер совершенно не был похож на паука. Он был похож на моего мужчину, на мужчину, с которым хотелось встречать рассвет, на мужчину, для которого нравилось готовить обеды и ужины, на мужчину, с которым хотелось рожать и воспитывать детей. Это я осознала к утру и ужаснулась.

Да, я знакома с его братом и сестрой. Да, я живу в его доме, и Джер оказывает мне постоянно знаки внимания. И с каждым днем эти знаки становятся все откровеннее и откровеннее. Но… Я совершенно ничего о нем не знаю. Я не знаю из какой он семьи и из какого сословия. Что, если его родители не примут меня, скажут, что я не ровня Джеру? Что мне тогда делать? Кто починит мое раненое сердце? О пышка, как же так случилось, когда я успела влюбиться в этого несносного мужчину? Как только я это осознала, почувствовала предательскую влагу в глазах. Я тихонько заскулила, не в силах ничего изменить.

За окном начинало светать, когда я наконец смогла уснуть.

Проснулась я поздно. Подушка неприятно холодила мокростью. Значит, я еще и во сне умудрилась реветь. Что снилось, я почему-то помнила смутно. Мелькало что-то на задворках памяти, какое-то темное пятно, то ли ворона, то ли кошка в виде черной кляксы гонялись за мной во сне. А я убегала, открывала портал и убегала. Я скрутила дулю и направила ее в окно.

— Куда дуля, туда сон, куда дуля, туда сон, — произнесла я трижды, тыкая скрученными пальцами в окно, как учила меня в детстве Марта.

Обычно мне снились красивые цветные сны, и я часто в них летала. Крестная всегда говорила, это значит, что я расту. Куда ж тут расти, я и так не низкорослик, мы и с Джером не сильно разнились.

Этот сон мне не понравился, в груди появился неприятный холод и необъяснимая тревога.

Как только я вспомнила вчерашний «договор», мое сердечко тут же дало о себе знать.

«Что же я наделала? Не нужно было мне ничего заключать, а сразу бежать куда подальше. Надеюсь, еще не поздно покинуть этот дом?»

Я достала браслет-ящерку и попыталась соединить голову и хвостик, как учила крестная. Но… ничего не получилось. Браслет стал словно каменный, не гнулся совершенно. Я не смогла соединить концы.

Так вот что имел в виду Джер, когда предупреждал, что как только мы заключим договор, я не смогу покинуть его дом.

— Милая барышня, не желаете ли прогуляться после завтрака? — прищурившись, спросил Джер. — У меня сегодня первый медогон и я бы не отказался от лишних рук, от твоих милых ручек, Ари. — поиграл он бровями, а я залилась краской от его коварных намеков.

— Ну, как бы да, я свободна, только посуду вымыть и Фруста покормить, — кивнула я. — Как освобожусь, с удовольствием тебе помогу, за отдельную плату. — Хоть и смутилась, но нашла в себе силы подмигнуть ему в ответ.

«Один, один, знай наших», — мысленно подбодрила себя.

Тут же из-за двери раздалось привычное ворчание хладника:

— Вот так всегда, сначала посуда, потом Фруст. Не правильно расставленные приоритеты, я бы рекомендовал сделать наоборот, или в следующий раз молоко при кипячении свернется, или обычный сыр превратится в синий деликатес. — услышала я его угрозы, открыв дверцу.

Фруст с обиженной моськой сделал вид, что не замечает меня и даже отвернулся.

Я положила рядом леденец и захлопнула хладоларь.

— Грызи, гаденыш, пышка тебя дери. — проговорила себе под нос.

Джер намазывал малиновым джемом тосты, рядом дымились чашки с какао.

— Ласковая ты, идеальная хозяйка, — хохотнул он, откусывая добрый кусок и запивая напитком. — А меня интересно ты как называешь? — прожевав, поинтересовался он.

— Никак, — фыркнула я и села напротив.

— Жаль, я бы хотел, чтобы ты меня называла мой господин. — выделил он голосом последние два слова и расхохотался.

Морщинки лучиками разбежались от глаз, на щеках появились едва заметные ямочки.

Красавчик! Знает и пользуется! Ну прямо легендарный Апис!

— Ага, сейчас, мечтай, — огрызнулась я и взяла намазанный тост, откусила и сделала глоток какао.

Божественно!

Я закрыла глаза, наслаждаясь. Я так и не научилась варить такой напиток, какой готовил Джер. И поэтому иногда подлизывалась к нему, расхваливая его кулинарные способности, просила сварить фирменный какао или пожарить в режиме «пикник» мясо или рыбу на магических углях. Он лишь усмехался, хитро посматривал на меня, наверняка замечая уловки, но просьбы выполнял.

— Я сегодня дождусь свой законный поцелуй? — с деланным возмущением спросил он.

Ах, да, пышка меня дери, за эти уступки была назначена плата. Я, конечно, делала вид, что всего лишь иду ему навстречу, и дарю поцелуи только ради всеобщей выгоды, но кого я обманываю? Эти поцелуи были мне нужны словно воздух. Каждый раз, когда я целовала Джера с закрытыми глазами, боясь, что он обнимет и прижмет меня, и я не смогу устоять перед его чарами, он первым делал шаг назад, не дожидаясь строгого голоса всевидящего Хранителя.

То же мне полиция нравов выискался.

Пункт номер три соблюдался неукоснительно, и это вдруг перестало меня радовать.

— Благодарю, все было вкусно, — поднялся Джер из-за стола.

Демонстративно спрятал руки за спиной и наклонился за обещанным поцелуем. Я шутя чмокнула в щеку.

— Достаточно, — буркнула, словно сварливый торгаш. — Отработаю на пасеке.

— Жду.

Я торопливо мыла посуду, наблюдая в панорамное окно, как Джер ходит по поляне среди цветных коробок в белом балахоне и шляпе с сеткой.

Он похвастался своим нововведением в пчеловодстве. Да, так он назвал свой эксперимент с пчелами. Он стал сам разводить пчелиные семьи, отсаживать маток в отдельные ульи (так он называл эти разноцветные ящики), и делить семьи.

Теперь не нужно было ходить в лес в поисках деревьев, в дуплах которых жили дикие пчелы и добывать волшебный мед. Сырье для многих лечебных зелий для жителей этого мира и соседних можно было получить на соседней поляне.

Конечно, нельзя сказать, что это было легко и просто. Наблюдая, сколько времени и усилий прикладывает Джер, проводя этот эксперимент, я невольно зауважала мужчину. Вот такой разносторонне развитый мой Джер.

А еще он называл своих пчелок девочками, и после их укусов у меня пропали судороги. Но иногда меня посещали мысли, что причина в другом, но я решила об этом подумать потом.

Я нацепила такой же балахон, как у Джера и надела шляпу. По его просьбе я сшила себе за два вечера такой же, как у него наряд, пообещав через неделю сшить и ему новую одежду. А вот сетку решила опустить, когда подойду ближе к ульям.

— Я пчелка, пчелка, пчелка, — услышала я веселое мурлыканье Джера, — а вот моя пчела, — это он заметил меня и начал дразниться, зная, как я реагирую, когда он меня присваивает.

— Говори, что мне делать? — стараясь не раздражаться, спросила я.

Помню, что его девочки жутко эмпатичные и болезненно реагируют, если рядом кто-то злится или шумит.

Джер уже снял крышу домика и доставал пластины облепленные медом и воском.

— Осторожно берешь рамки и аккуратно несешь вон туда, — указал он головой на появившийся навес на краю луга.

«Ага, и тут без магии не обошлось, — подумала я. — Раньше я этот навес не замечала».

— Режим «Медогон» называется, — пояснил Джер, заметив мой недоуменный взгляд. — Под навесом весь инвентарь находится, все, что необходимо для процесса. Иди уже, сейчас приду, покажу. Думаю, тебе будет интересно. — поторопил он меня и шлепнул ниже спины, как только я повернулась.

— Эй, — пискнула я и попыталась возмутиться.

— Да неси уже быстрее, — гаркнул Джер, не обращая внимания на мой писк. Вытащил еще две рамки с вязким веществом и пошагал под навес.

Я отправилась следом. Вдруг краем зрения заметила, как из дальних домиков стали вылетать и собираться в огромное облако пчелы. Это еще что?

— Джер, посмотри, что происходит? — окликнула я его, указывая на внушительный крылатый клубок, приближающийся к нам.

Джер, не обращая внимания на мой возглас, сделал еще три широких шага и оказался под навесом. Опустил рамки в ближайшую круглую бочку. — Не бойся, это мои охранные пчелки, у них ежедневный облет территории. — посмотрел Джер на парящее облако и улыбнулся. — Это, кстати, они обнаружили тебя в ловушке и вытащили наверх. Чувствительные, когда рядом происходит что-то недоброе.

Жужжащая тучка, плавно перетекая, приблизилась к нам и остановилась над головой Джера. Он поднял освободившуюся руку, и она скрылась в облаке.

— Соскучились, мои хорошие, — стал ворковать с ними Джер.

В его голосе слышалось столько теплоты и любви, это выглядело так по-детски мило, что у меня защемило сердце, и рот растянулся в улыбке. Я неожиданно для себя подошла к Джеру и стала рядом, подняла голову, наблюдая за пчелами и мысленно поблагодарила их за свое спасение.

Мне показалось, или я услышала довольное жужжание?

Поднять руку и запустить в пчелиный рой все же опасалась. Вдруг его подружки ко мне не так дружелюбны, как к своему хозяину? Напрасно.

Джер взял мою ладонь свободной рукой, но не стал поднимать, а просто расположил горизонтально. Несколько насекомых опустилось и стало ползать по моей ладони. Приятная щекотка разбегалась от руки по всему телу.

— Ой, щекотно, Джер, — притворно закатила я глаза и попыталась выдернуть руку.

— Не притворяйся, — прошептал он возле моего уха. — Я вижу как тебе приятно. Да ты просто млеешь, Арелла, признайся. — тихо хохотнул он. — Жаль, что ты не млеешь так от меня, как от них. Я уже ревную, Арелла. Ты свела с ума моего хладника, командуешь Хранителем, обаяла родственников, но упорно не замечаешь меня. Что мне нужно сделать, чтобы твое сердце оттаяло, и ты вдруг обратила внимание и на меня? Мне кажется, я тебе больше подхожу, чем они. Нет?