Любовь по предсказанию

— Простите?

— Магические свойства антирринума в лечении.

Антирринум. Цветок смерти. Даже моя сестра не использует его в своей работе. По всему королевству отыщется едва ли несколько человек, которые хорошо понимают свойства этого растения, и еще несколько посвятили его изучению достаточно времени, чтобы понять, что его лучше не трогать. Один из них, к сожалению, я.

Лекцию я провел на автомате, то и дело мысленно возвращаясь к хрупким цветкам, по форме напоминающим кому-то львиную пасть, а кому-то череп. Их невозможно засушить, невозможно хранить в неживом виде. Хватает всего минуты, чтобы сорванный цветок рассыпался в пыль.

Еще будучи студентом, я был заворожен этим необычным растением. Его магические свойства поражали воображение, и я, молодой и востороженный, кажется, все уши прожужжал Героценте на эту тему. Она терпела — это было видно, — но слушала.

Самое главное — антирринум может возвращать к жизни тех, кто близок к смерти. Однако цена непредсказуема.

— Все свободны, — выдохнул я, и после этого в аудитории началось шевеление.

Я знал, что меня ждет, но всеми силами пытался отогнать неизбежное.

— Нет, — ответил я на незаданный вопрос, не поднимая головы от магоботанического справочника и делая вид, что читаю раздел про нектароскордум, который знал практически наизусть.

— Но я еще ничего не спросила, — возмутилась студентка.

Я резко поднял на нее глаза, заставив бедняжку вздрогнуть от неожиданности.

— Я не беру дипломников в этому году, мисс Уилан, — пояснил я.

— Но вы…

— Да, я понимаю ваши резоны и очень благодарен за то, что вы считаете меня серьезным специалистом по антирринуму, но нет. Я перевелся в этот университет только при условии, что ни один выпускник-пиявка не присосется к моей шее. Мне нужно заниматься собственными исследованиями.

— Голубиные орхидеи, да? — не удержалась Шейла.

— Я смотрю, вы поклонница моих трудов, — заметил я не без ехидства.

Аудитория уже почти опустела, и оставшиеся студенты бросали в нашу сторону косые взгляды. Не хватало еще ненужных сплетен.

— Я могу вам помогать в оранжерее после занятий, — затараторила рыжая и затем почему-то добавила: — Бесплатно.

— Какая честь. Может, вы еще какие-нибудь услуги оказываете? — Я начинал злиться. — А теперь позвольте, у меня всего десять минут до следующей лекции, нужно кое-что подготовить. — И я махнул рукой, давая девушке понять, что она свободна.

Конечно, мне не нужно было ничего готовить. Я просто хотел избавиться от этой любительницы ботаники.

Остальные занятия прошли как в тумане. Непрошенные воспоминания завладели моим разумом, и я с трудом концентрировался на реальности. Антирринум? Я хмыкнул и поднял взгляд на студентов, которые начали неуютно ерзать на своих местах.

Только к обеду стало понятно, что женщина в леопарде так и не объявилась. У меня не было сомнений в способностях Элины, но ожидание давалось тяжело. Мне хотелось раз и навсегда покончить с этим делом.

— Что, непростой день? — спросил сидящий рядом Эдмунд, преподававший астрологию. Он с аппетитом наяривал гороховую похлебку в прикуску со свежим маковым хлебом. У меня аппетита почему-то не было.

В преподавательской зоне все было спокойно, но чуть поодаль шумели неугомонные студенты. Кто-то громко смеялся, двое чудиков перебрасывались мясными тефтелями, а несколько студентов-бардов голосили заунывные песни. Я смотрел на них на всех и чувствовал себя невозможно старым.

— Да так, — ответил я неопределенно.

— Уже познакомился со всеми преподавателями?

— Больно надо, — буркнул я.

— А с кем тебя поселили?

— Одного. С кем еще надо?

Эдмунд по-доброму пожал плечами.

— Да так, — передразнил он меня с легкой улыбкой. — Такое в Хильде редкость. Места уж больно мало.

Мы вместе когда-то учились на распределительном курсе, но я впоследствии выбрал растения, а Эдмунд — бесконечные чертежи и бессонные ночи за телескопом. Именно он и рассказал мне об освободившейся вакансии в святой Хильде и благодаря ему я здесь. То, что надо: спокойная обстановка, респектабельное учебное заведение, леопард…

Я будто вышел из транса. К нам с подносом спешила молодая преподавательница, вокруг шеи повязан платок леопардовой расцветки.

Трудно было избежать разочарования. Я встречался с подобными девушками — и не одной, — но теперь знаю их слишком хорошо. Прекрасные снаружи и не такие прекрасные внутри. Понимаю, возможно, я заржавел, почти перестал нуждаться в женщинах и потому не обрадовался возможности брака с такой… мадам.

Правильные черты лица, хитро завитые мелкими спиралями кудри, розовые губы и огромные голубые глаза. Возможно, что-то в ней и правда есть, надо просто присмотреться. Но, судя по всему, я слишком пристально пялился.

— Все в порядке? — поинтересовалась девушка, присаживаясь напротив.

— Ваш платок… — я сглотнул, — …очень красивый.

— Благодарю, подарок отца. — И она легким движением поправила аксессуар. — Кстати, меня зовут Мадлен Стэйтем.

— Арден Бирн, магоботаника.

Мадлен окинула взглядом мой нетронутый обед.

— Я смотрю, вам у нас не очень нравится.

— Да нет, просто что-то аппетита нет.

Девушка чуть подалась вперед и подперла ладонями подбородок. Эдмунд аж не донес очередную ложку с супом до рта, наблюдая за таким бесстыдным флиртом.

— Вам непременно нужно попробовать мою стряпню. Я делаю лучшие в Саллеме творожные запеканки.

— Непременно. — Я натужно улыбнулся.

Вот она, моя судьба? Я вполне мог представить нас вместе. Пара профессоров, жизни отданы науке — вполне неплохой финал. Но что-то внутри отчаянно противилось. Если мне так легко отказаться от любви всей своей жизни, то, может, за нее не так уж стоит бороться?

— Увидимся позже, — завершил знакомство я, встал из-за стола и понес поднос обратно на стойку раздачи.

Я никогда не отличался рассеянностью, но этот день продолжал преподносить сюрпризы.

— Вот гремлины, — выругался я сквозь зубы, наблюдая, как по рубашке расползается ярко-малиновое пятно. Надо было хотя бы выпить компот.

— Ой, простите! — послышался высокий девичий голос.

— Мисс Уилан.

По ее лицу было видно, что на самом деле ей ни капельки не жаль.

— Прошу, позвольте, я застираю… — захлопотала она и протянула руки, как будто собираясь при всех снимать с меня пиджак вместе с подтяжками.

— Вы сделали это специально.

Паршивка и глазом не моргнула.

— Как вы могли такое про меня подумать? Профессор Бирн, я просто очень торопилась…

— В театральный кружок вам лучше не записываться, Уилан. — Я сделал шаг вперед, и мы оказались практически нос к носу — между нами оставался только поднос. — А таких нахалок, как вы, я терпеть не могу. Из жалости наставлять тоже не стану, уж увольте. Поэтому выкиньте из головы все свои планы и обратитесь к кому-нибудь другому, потому что я антирринумом больше не занимаюсь. И вам не советую.

Я оставил ее там, посреди переполненного обеденного зала, зная, что на нее смотрят. Пиявок надо отдирать быстро и одним резким движением, иначе потом высосут всю кровь — и не заметишь.

Уже у выхода меня нагнал Эдмунд.

— Ну ты и злой сегодня, приятель.

— Есть причины, — пробубнил я, думая только о том, чтобы отвести последнюю лекцию и отправиться домой. Наконец-то нормальная квартира, а не общежитие, как раньше.

— Да ладно тебе. — Добряк похлопал меня по плечу своей широкой ладонью. — Хочешь, сходим в бар после работы? «У ведьмы» неплохое местечко и как раз недалеко от твоего логова. Только, эм… переоденься.

В аудитории я, не найдя другого выхода, наглухо застегнул пиджак и приготовился принимать ротозеров-первокурсников. Вместо этого меня настигла Мадлен. За прошедшие несколько минут она как будто стала еще совершеннее, но вызывала еще большее равнодушие. Леопардовый платок как будто превратился в огромный красный флаг, развевающийся у нее на шее.

— Арден, Эдмунд сказал, вы идете в «Ведьму» после работы. Я не мог отделаться от мысли, что сегодня увижу эту женщину голой.

— Ну да. — Я сглотнул. — Хочешь присоединиться?

— Спасибо за приглашение, обязательно. — Она шутливо щелкнула меня по носу и удалилась под восхищенные взгляды заходящих в аудиторию перваков.

Один из парней повел бровями.

— Мутите с мисс Стэйтем, сэр?

Нахмурившись, я проигнорировал вопрос. Кажется, репутация в Хильде у меня намечается соответствующая. Но пускай думают что хотят.

Я глубоко вздохнул и приготовился объяснять зеленым студентам, чем черешок отличается от пластины.

Выдохнул я уже за бокалом медового нектара — точно такую же здоровенную кружку сжимал в руках Эдмунд. Мисс леопард еще не было, и я решил воспользоваться моментом, чтобы хоть ненадолго расслабиться.

Несколько гномов пиликали на небольшом помосте миленькую музычку, и их колпачки с бубенчиками забавно подрагивали в такт.

— Ладно, приятель, выкладывай, — потребовал Эдмунд.

— Эл предсказала, что сегодня я встречу любовь всей своей жизни.

Астролог присвистнул, и на нас обернулись несколько ведьмочек за соседним столиком.

— Эй.

— Прости, просто это, прямо скажем, событие. — Эдмунд протянул мне кружку для тоста, но я не разделял его энтузиазма.

— Издеваешься, да? Мне и одному неплохо.

— Помню времена, когда тебе было очень даже неплохо скем-то. — Как и я, окружающие предпочитали не произносить имя Героценты вслух, как будто это было проклятие.

— Это было давно.

— Знаю, — с серьезным видом кивнул Эдмунд. — И, возможно, именно поэтому тебе не помешало бы вспомнить, что такое отношения.

— Сказал тот, кто уже три года не может пережить расставание.

Мужчина пригубил нектар, но даже за стеклом было заметно, как его губы тронула грустная улыбка.

— Мелисса была классной ведьмой. Я бы женился на ней, ты же знаешь. Если бы она не выбрала моего брата.

— Черт, прости, — поморщился я. — Тебе, наверное, было очень хреново, а из меня получился такой себе друг.

— У твоих дипломников были защиты, тут можно понять, — сказал Эдмунд таким тоном, что было ясно: он действительно не держал обиды. — Я тогда напился в компании профессора Грут, и она, кажется, наклюкалась даже сильнее меня.

Мне почти удалось отвлечься от мыслей о леопардовом шарфике, как он вновь появился в зоне видимости. Сначала я увидел его, только затем — его обладательницу. И внутри снова все сжалось от неприятия судьбы.

— Мальчики, вот вы где! — Мадлен на ходу снимала черный плащ, под которым пряталось ярко-розовое платье без бретелек.

Когда девушка села на соседний барный стул, в нос ударил тяжелый парфюм.

— О чем болтаете? — спросила она, жестом подзывая официантку — феечку с прозрачными голубыми крыльями и парой миниатюрных рожек.

— О любви, — с потрохами сдал нас Эдмунд.

— Это прекрасно. — Мадлен обнажила белые зубы. — Сейчас, только закажу чего-нибудь — и смогу выпить с вами за это прекрасное чувство.

Ноги слегка покалывало. Я с трудом боролся с искушением сбежать из бара и наплевать на судьбоносные предсказания.