Танос

— Мы должны идти.

— Что? Почему? Танос… шум, что это было?

«Твой наихудший кошмар» — хотел сказать Танос, но такой ответ показался бы несколько драматичным, хотя и был самым точным. Он старался найти другое объяснение, но не успел. Парис снова заговорил:

— Я… Я не могу уйти.

«Он бы передумал, увидев то, что видел я». Танос до сих пор не мог поверить в сделанное Итоном… Спустя столько времени.

— Это не обсуждается, человек…

— Парис.

В мгновение ока Танос оказался перед мужчиной:

— Я и так достаточно развлёкся с тобой этим вечером. Прямо сейчас твоё имя не имеет никакого значения. Важно уйти отсюда.

Парис распахнул глаза от услышанных слов и совершенно точно от того, насколько близко к нему стоял Танос. Было невозможно видеть что-либо в кромешной тьме, царившей в покоях, однако вампиру казалось, что Парис смотрит прямо на него.

— Ты говорил, что никогда не покинешь этой комнаты. И я… я не могу вернуться туда. Не после того, что я…

Когда Парис внезапно замолчал и опустил взгляд, Танос понял, что следовало бы расспросить поподробнее: что ты сделал, откуда ты пришёл и вообще, зачем ты здесь? Но перед глазами стояла увиденная за дверью жуткая сцена, напоминая, что времени не осталось.

Младший вампир вспомнил появление старейшины возле его покоев, и их последний разговор, в котором велел Итону никогда не возвращаться. Танос должен был отчётливо понимать: история всегда повторяется, рано или поздно. А тот вернулся подобно мотыльку, летящему на пламя, и Танос совершил невообразимое — он проигнорировал Итона. Проигнорировал, да ещё и бездумно продемонстрировал ему своё новое увлечение.

— Ты чересчур любопытен, Парис Антониу.

— А ты чересчур интересен, чтобы скрываться во тьме.

С его стороны было жестоко и эгоистично показывать старейшине своё предпочтение какому-то человечишке. Но в момент, когда Итон оборвал связь, Танос понял, что зашёл слишком далеко. Нужно было сразу открыть дверь и сказать своему повелителю, что ничего этого он не хотел.

Но он этого не сделал.

И когда пробирающий до костей рёв разнесся по коридору, Танос осознал, насколько серьёзными будут последствия его решения.

— Нет времени объяснять все детали, — проговорил он, отворачиваясь от Париса.

— Ладно. Но куда ты пойдёшь?

«Будь я проклят, если знаю», — была первая мысль Таноса. Вторая была о том, что они должны совсем покинуть логово, потому что, когда иной Итон появлялся на свет, практически ничто не могло его остановить.

Но затем Танос вспомнил про кузена с кузиной, про Кроноса, который оказался не в том месте в неподходящее время. Если уйти сейчас, кто знает, сколько сородичей будут мертвы до наступления ночи?

— Мне нужно найти Василиоса, — проговорил вампир и начал расхаживать по комнате. Проклятье! Как же не хотелось рассказывать обо всём этому старейшине, ещё меньше — встречаться с кем-либо лицом к лицу. — Или Аласдэра.

— Только не его, — произнёс Парис. Танос обернулся к Парису, и тот категорически мотнул головой. — Я близко не подойду к этому… Аласдэру.

Услышав эти слова, Танос склонил голову набок:

— Ты знаешь Аласдэра?

Будто поняв свою ошибку, Парис быстро ответил:

— Нет. — Но его голос сорвался на фальцет, когда вампир, схватил его за запястье и резко дёрнул на себя.

— Ты говоришь так, будто его знаешь.

Парис затряс головой, но Танос не отпускал: гнев и чувство бессилия мучили всё сильнее. Как можно было быть настолько беспечным, чтобы связаться с этим мужчиной? Как можно было позволить тоске по дружескому общению приглушить голос разума? Непростительная слабость с его стороны. Хотя именно так — слабым — он чувствовал себя в последнее время.

— Кто ты, Парис Антониу? — спросил Танос. — Пора прекратить пустую болтовню и начать говорить о действительно важных вещах. Откуда ты знаешь Аласдэра? Как ты попал сюда?

— Я… меня привели.

— Привели?

— Да.

— Кто? Аласдэр?

Парис сглотнул. Танос проследил за движением его кадыка и на долю секунды жгучее желание провести по нему кончиками пальцев затмило стремление придушить мужчину.

— Да, — прохрипел тот.

— Когда?

— Пару дней назад… наверное. Вместе с Элиасом…

Танос резко разжал хватку, как если бы Париса охватило пламя и обожгло его.

«Нет… Неужели такое возможно? Неужели я всю ночь приятно проболтал с мужчиной, который связан с тем мясником? Который почти убил меня?»

Верилось с трудом. Это же…

— Что? Что не так? — спросил Парис, останавливая понёсшиеся галопом мысли Таноса. Всё начало обретать смысл, вампир расхохотался, и этот зловещий смех был порождением того же кошмара, что и демон Итона.

— Ты… — проговорил он, сложив наконец пазл и поняв, кем именно был мужчина с испуганным лицом. — Как я не догадался раньше? Ясно же, что тебя тянет ко мне, даже тогда, когда я выгляжу как… — Танос запнулся, но потом сказал:

— Значит, ты — третий.

Парис осторожно шагнул назад и упёрся спиной в стену. А Танос решил: «К дьяволу моё решение не копаться у него в мозгах», и приступил к делу.

«Чёрт. Вот чёрт, — подумал Парис. — Он же не думает так же, как Элиас? Что я последний элемент головоломки, э-э-э… что я полубог? Но это же… это же так…»

— Ты даже не человек! — прорычал Танос, чувствуя отвращение к собственной глупости. Потом прищурился: — Ты ведь не знаешь, да, glikie antra?

«И вправду прелестник», — подумал вампир. Как же он заблуждался насчёт него и его невинных больших глаз.

— Знаю?.. Знаю что?

— Что ты послан убить меня. Вот что!

Танос решил перестраховаться, прежде чем полубог осознает данные ему божественные силы. Он схватил Париса за руку, впервые за прошедшие дни мысленно разыскал своего кузена — самого древнего из своего вида — и вместе с человеком растворился в воздухе.

ГЛАВА 2

Почувствовав на талии руку Аласдэра, Леонид Чейпел удовлетворённо вздохнул. Он прижался спиной к лежавшему сзади вампиру и улыбнулся, когда холодные губы легко прикоснулись к его плечу.

— Agori, ты выглядишь очень довольным. — Василиос, лежащий лицом к лицу с Лео, провёл пальцем по его щеке.

«Надо же, — подумал Лео, подавшись навстречу руке. — В какую лотерею я выиграл, что оказался с ними в постели?»

— Мы этого хотели, file mou, — проговорил Аласдэр тихо на ухо. — Поэтому ты здесь.

Лео, вздёрнув бровь, запрокинул голову посмотреть на высокомерного мужчину, и тот прижался к его губам в страстном поцелуе.

— Как всегда, возбуждающе, — сказал Василиос. — Но я должен вас покинуть.

Лео оторвался от губ Аласдэра и уставился на красавца, вставшего с огромной кровати. Кстати, кровати Василиоса.

— Ты куда?

— Леонид… — начал Аласдэр, напоминая, что он не должен расспрашивать старейшину, уже протянувшего руку за своим халатом. Но Лео не собирался слушаться. Если теперь они вместе, связанные кровью Василиоса, то он ни за что на свете не будет молча следовать приказам этих двоих. Поэтому Лео запротестовал:

— Что? Мне что, нельзя спросить? Я тут голый, в его постели, и он только что… только…

— Только что? — спросил Василиос, оглянувшись. — Нет-нет, agori, продолжай.

Под пристальным взглядом старейшины Лео заёрзал, но потом, вздёрнув голову, ответил:

— Во мне. Ты только что был во мне. Это что, не имеет значения?

Развернувшись, старший вампир встал коленом на кровать, и Лео мог поклясться, что воздух вокруг затрещал от электрических разрядов. Склонив голову набок, Василиос уверенно взял его за подбородок:

«Я всегда в тебе, Леонид. Моя кровь, моё тело, мой разум. И это определённо имеет значение. Не забывай об этом».

При напоминании, что со вчерашнего вечера в Зале, — господи, на алтаре! — он навечно связан с великолепным представителем вампирской расы, Лео облизал губы. Аласдэр сзади пошевелился, и Лео поправил себя: теперь он был связан с двумя великолепными существами.

— Но твой настрой, agori, мне нравится. Полагаю, тебе бесполезно приказывать не задавать вопросы? Или ты перестанешь верить в моё великолепие. Твоя любознательность делает тебя необыкновенно… привлекательным. Ты со мной согласен, Аласдэр?

Ладонь младшего вампира скользнула с рёбер Лео и остановилась на бедре, запуская по коже парня волну мурашек.

— Согласен. Хотя даже представить не могу твою реакцию на подобное неповиновение.

Лео вздохнул:

— Аласдэр, я не какой-то там вздорный ребёнок.

— Да, file mou, я в курсе. Но ты пока не понимаешь важности нашей иерархии. И особенно своего места в ней.

— Хм, ну почему же? Очень даже понимаю. Повелитель Ви здесь за главного, следом за ним — мистер Страшный с серебристыми волосами и тот симпатичный молодой. Потом, конечно, ты, мой Аласдэр.

— Наш Аласдэр, — поправил его Василиос. — Ты считаешь Итона привлекательным молодым мужчиной? Как интересно. — Старейшина поднял брови и посмотрел на лежавшего за Лео младшего вампира: — Аласдэр, я пришёл к заключению, что здесь, между нами, он может делать, что хочет, и не бояться…

— Смерти? Увечья? Последствий? — предположил Лео.

— Да, — ответил Василиос. — Теперь наши жизни связаны. Поэтому нет смысла подвергать опасности жизнь одного из нас. — Он замолчал и провёл пальцем по губе Лео. — Но за этими дверьми ты будешь вести себя, как подобает представителю нашего вида. Другие нас не поймут. Как и не ожидают от меня поблажек к кому-либо вроде тебя. Ты меня понял?

— Да, — промямлил Лео. Нет ничего хуже, чем слышать, что ты недостаточно хорош. Даже если речь идёт о принадлежности к расе, а не… твоих личных качествах.

— Что ты сказал? Я не расслышал.

— Да, — повторил Лео. Когда его подбородок наконец отпустили, Аласдэр перекатил парня на спину и улёгся сверху. Лео охнул, но услышав тихий смех Василиоса, повернул голову в его сторону. Старейшина уже направился в ванную комнату. — И что теперь? — спросил Лео.

«Думаю, у Аласдэра есть определённая потребность, которую он хочет удовлетворить. Тебе должно понравиться. А потом он пойдёт с тобой, поможет собрать вещи и доставит обратно».

Когда до Лео дошёл смысл произнесённого, он упёрся руками в грудь Аласдэра и спихнул его с себя.

— Погодите. Как это?

— Пора всё поставить на свои места, — ответил Аласдэр. — Ты бросишь работу и больше не вернёшься в ту замызганную квартирку.

Лео сбросил с себя вампира — «Чёрт, до сих пор не могу поверить, что я способен на такое!» — и сел в кровати.

— Ты имеешь в виду мою замызганную квартирку? Ту, в которой я живу? И мою работу? Почему мне нельзя всё оставить? Я люблю свою работу. Мы, кажется, уже решили, что я не буду пленником. Не буду… не буду рабом.

— Успокойся, file mou.

— И не подумаю. Объяснитесь! — потребовал Лео и скрестил на груди руки, что, учитывая его полную наготу, выглядело довольно нелепо.

— Omorfo mou agorí, уверен, что ты сможешь разобраться с этим, — проговорил Василиос.