Ведьма и её тень

— Полина, у вас были ведьмы в роду? — перебил ее Алекс, слегка подавшись вперед.

Разговор определенно шел в неправильном направлении. Осторожно выдернув ладонь из его хватки, она сделала шаг назад. Этому человеку не нужны были извинения, и зачем он вообще явился, было непонятно. Некоторое время они молча смотрели друг на друга — он в ожидании, а она в недоумении. Под пристальным взглядом абсолютно черных глаз Полина судорожно придумывала пути отступления.

— Простите, у вас есть вопросы по работе? — вежливо уточнила она. — У меня кончился рабочий день, и я опаздываю.

Для пущей правдоподобности она вытащила мобильный телефон из кармана рабочего комбинезона и привычным движением разблокировала его. На экране отразились крупные цифры — 17:13.

Во взгляде Алекса мелькнуло разочарование.

— А вы не одолжите свой телефон на секунду? Мой разрядился, пока я ждал.

Темные нити мягко сплелись в красивую полупрозрачную ленту, которая зависла в пространстве между ними, а затем медленно начала опадать.

Врет.

— Давайте я провожу вас к администратору, там удобный стационарный телефон.

Полина развернулась к выходу, но в этот момент его пальцы легли на хромированную ручку двери, отрезая путь к отступлению. Самое время было начать паниковать! Оглянувшись с совершенно ошарашенным видом, она отпрянула и уже приготовилась кричать, но Алекс тут же сделал шаг назад и в примирительном жесте поднял руки перед собой.

— Я не хотел вас пугать, — сказал он вкрадчиво. — Я пришел, чтобы предупредить, что та комната опасна. Не заходите туда и тем более не прикасайтесь к вещам, а то серьезно заболеете.

Полина бросила на него испуганный взгляд и скрестила руки на груди. Озвученная угроза не произвела на нее особого впечатления, гораздо больше опасений вызывал сейчас сам Алекс.

— Хорошо, — медленно проговорила она. — Спасибо.

— Мы можем еще увидеться?

— Нет! — Резкий ответ тут же сорвался с ее губ.

Мотнув головой, Полина боком подобралась к двери и выскользнула из конференц-зала. Этот человек определенно был ненормальным, и она не хотела больше с ним пересекаться, даже если из-за этого компания потеряет клиента. Она проскочила мимо кабинета начальника и двинулась к выходу. Чутье подсказывало, что оборачиваться или тем более останавливаться сейчас не стоило.

Долгожданные выходные начались с поднявшейся ни с того ни с сего температуры. Летом Полина обычно не болела, но в этот раз слегла с такими ощущениями, будто вот-вот окончательно расклеится. С самого утра субботы она валялась в кровати с головной болью и жаром, стараясь гнать от себя мысли о том пугающем предупреждении, что получила в конференц-зале.

— Ты переутомилась, — заключил Максим, протягивая огромную кружку чая с лимоном. — Может, возьмешь отпуск?

Полина фыркнула в ответ — утомляться на работе ей точно не приходилось. Расписание было максимально комфортным, потому что она никогда не гналась за высокими заработками. В этом просто не было необходимости.

— Если только ты тоже возьмешь отпуск, — пробормотала она, отхлебнув чай. — Но у вас сейчас горячая пора, и тебя никто не отпустит.

Максим вымученно улыбнулся, а затем, словно большой кот, лениво растянулся на кровати рядом.

— Можно попросить твоего брата отпустить меня в августе, — сказал он, зевнув. — По блату, так сказать. Но я не хочу лишний раз к нему соваться.

— Брата по блату? — повторила Полина и рассмеялась нелепому звучанию фразы. Головная боль тут же отозвалась на это усиленной вспышкой, заставив ее поморщиться. — Хочешь, я его попрошу?

— Ты готова пойти на такие жертвы ради меня?

— Я готова на все! Даже на контакт со своими родственниками, — многозначительно произнесла она. — Так сильна моя любовь к тебе.

Взгляд карих глаз тут же потеплел. Полина ощутила, как Максим коснулся ее руки, и переплела свои пальцы с его. На некоторое время в комнате воцарилась тишина. Она сделала еще пару глотков, наслаждалась теплом и покоем.

— Может нам и правда бросить все и уехать? — раздался шепот рядом. — Ты бы поехала со мной в другой город?

— Ну-у, мне даже бросать нечего, — ответила Полина, осторожно поставив кружку на прикроватную тумбу. — Конечно, поехала бы.

Не успела она обернуться, как муж буквально сгреб в объятия. Сначала она беззвучно захихикала, но затем ощутила спиной, как быстро колотилось его сердце. Секунды текли медленно, но этот ритм никак не хотел успокаиваться, поэтому Полина высвободилась и повернулась к нему лицом. Максим лежал с закрытыми глазами, темные ресницы отбрасывали тени на высокие скулы, рот был плотно сжат. Она не знала, что с ним происходит, но отчаянно хотела успокоить, поэтому сначала ласково погладила по голове, а затем провела рукой вдоль позвоночника, ощущая как под пальцами расслабляются его напряженные мышцы.

— Я люблю тебя, — произнес он хрипло.

На миг ее сковал ледяной страх. Полина затаила дыхание и судорожно осмотрелась вокруг.

Ничего. Максим не обманывал. Выдохнув, она с облегчением прикрыла глаза.

Умение распознавать ложь было с Полиной с самого начала. Первые воспоминания в ее жизни связаны именно с дымчатыми нитями, пронизывающими пространство вокруг. Слова сплетались из них в разные причудливые формы, которые поначалу казались до невозможности красивыми и притягательными. Будучи маленькой девочкой, Полина могла часами наблюдать за поразительными черными кружевами, пока ее мама разговаривала по телефону с подругами и родственниками. Нити опутывали всю семью, когда они вместе собиралась за ужином, отвлекая Полину от еды и провоцируя в ее адрес многочисленные упреки.

Она не сразу сообразила, что это такое, а когда пожаловалась на «черные полосочки» матери, та добросовестно протащила ее по всем неврологам и окулистам, что были доступны в городе. Никто так и не поставил Полине диагноз, в итоге все списали на бурное детское воображение и попытки привлечь к себе внимание.

К семи годам разговоры о нитях были под жесточайшим запретом. К десяти она уже умела мастерски их игнорировать. О природе дымчатых нитей Полина догадалась случайно. В один из дней ее старший брат явился из школы побитым. На тот момент она уже имела довольно четкое представление о характере Антона и, когда он начал красочно рассказывать матери о том, как вступился за кого-то в драке, перед девочкой расцвело целое лоскутное одеяло вранья. Впоследствии эта теория только подтверждалась, и Полина начала с интересом присматриваться к людям, пытаясь понять, чем отличаются разные формы и оттенки лжи.

Рекордсменом по вранью в ее семье был именно Антон. Он то и дело сочинял оправдания прогулам, плохим оценкам, конфликтам с одноклассниками, но особенно изощренно лгал тогда, когда просил у отца деньги на карманные расходы. Однажды Полина спросила его, умеет ли тот говорить правду, и получила увесистый удар по голове. Прибежавшая на громкий плач мать утащила ее на кухню, по дороге уговаривая успокоиться.

— Антон ненавидит меня! — завывала Полина больше от обиды, чем от боли, вырываясь из цепких рук. — И ты тоже!

— Тише... Мама любит тебя, доченька. Только не плачь.

Грязно-серые струны безжалостно расчертили пространство вокруг, будто отсекая Полину от матери и всего остального мира. Подсознательно она всегда чувствовала эту отчужденность, в их семье вообще не принято было слишком явно выражать чувства. Но увиденное все равно разбило ее детское сердце.

По мере взросления количество нитей уменьшалось, но окончательно жизнь Полины они так и не покинули. Эта странная способность лишала Полину друзей и в то же время помогала принимать решения, всякий раз напоминая о том, каким обоюдоострым лезвием является по сути.

Проснувшись на следующее утро, Полина обнаружила в телефоне два непрочитанных сообщения. Первое было от Максима (он написал, что его срочно вызвали на работу), а второе пришло с неизвестного номера. Перечитав текст несколько раз, она испуганно отбросила телефон.

«Полина, как ваше самочувствие? Сегодня неблагоприятный день и вам лучше остаться дома.»

Это был точно он — неадекватный хозяин черной комнаты. Каким образом ему удалось раздобыть ее номер телефона? Если контакты ему выдали на работе, то мог ли этот человек узнать и адрес? Полина обхватила голову, ощущая, как страх начал медленно сковывать разум. У нее уже был опыт взаимодействия с преследователями, и она до сих пор помнила то ощущение постоянной тревоги, которая переходила в панику от малейшего шороха. Похолодевшими пальцами Полина вновь подцепила телефон и парой движений заблокировала номер.

Как назло, Максим не брал трубку. Она полчаса простояла под обжигающим душем, пытаясь согреться, затем просто собралась и выскочила из квартиры, даже не просушив до конца волосы. За рулем Полина почувствовала себя увереннее, но для полного исцеления ей все еще нужен был Максим. В кофейне около его офиса она купила два больших латтэ и через пятнадцать минут уже была в приемной на пятнадцатом этаже. Администратор отсутствовал на рабочем месте, поэтому Полина прошла по привычному маршруту до кабинета мужа и, аккуратно перехватив одной рукой подставку с кофе, толкнула стеклянную дверь.

Она была заперта. Полина заглянула сквозь полуприкрытые жалюзи, затем удивленно покрутилась на месте. Теоретически, Максим мог работать и в другом кабинете. Неуверенно прошагав вперед по коридору, она вытащила телефон из заднего кармана шорт и собралась уже набрать его номер, когда соседняя дверь распахнулась.

— Полин, ты чего тут забыла? — прозвучал насмешливый голос. — Откуда вынырнула?

Мало того, что она не нашла мужа на месте, так еще и умудрилась столкнуться с братом. Антон всегда разговаривал с ней именно в такой покровительственно-шутливой манере. Развернувшись, Полина неловко улыбнулась и проговорила:

— Привет, а Максим тут?

Мужчина окинул ее подозрительным взглядом, который говорил сам за себя.

— Сегодня воскресенье, в офисе никого.

— Ох, вот я балда, — пробормотала она, чувствуя, как холодеют внутренности. — Точно!

Судя по скептическому выражению лица Антона, разыгранный спектакль не удался, и Полина заранее приготовилась к колкостям в свой адрес.

— С тобой все хорошо?

— Не так хорошо, как хотелось бы.

— Тебе помочь? Может, отвезти куда?

Беспокойство в голосе брата было искренним, и это поразило ее до глубины души. Неужели она настолько плохо выглядела...

— Я на машине, — тут же нашлась Полина. — Побегу, у меня дела. Будешь кофе?

Антон молча принял стакан и сделал глоток.

— Ужасный латтэ, — проговорил он, придирчиво рассматривая эмблему кофейного магазина на стакане. Отвращение в его голосе никак не билось с темной дымкой, что вспорхнула рядом.

— А, по-моему, вполне приличный.

Махнув рукой на прощание, Полина развернулась и поспешила удалиться. В лифтовом холле она снова достала телефон из кармана и быстро набрала Максиму сообщение:

«Ты где?»

Добавив улыбающийся смайлик, Полина в нерешительности застыла. Когда эти шесть букв успели превратиться в нечто, способное разрушить ее устоявшуюся за долгие годы жизнь? С каких пор она стала задумываться, прежде чем писать собственному мужу? Пока она размышляла, экран телефона успел погаснуть. Через несколько секунд Полина все же стерла свое сообщение, испытывая одновременно облегчение от принятого решения и отвращение к собственной слабости. От тягостных мыслей ее отвлек механический звук прибывшего лифта. Двери разъехались с мягким скрипом, она шагнула внутрь и устало привалилась плечом к стене. Где-то между шестым и седьмым этажом кабина резко спружинила и остановилась. Более «чудесного» финала для ее приключения нельзя было и придумать.