Шестерни системы

Глава 11. Третья сила

Ждать я не любил. Да, терпения в жизни мне хватало, но это не значило, что я мог просидеть несколько часов, ничем не занимаясь.

А после того, что устроил Денис Порфирьевич, человек с дурацким старым отчеством, внешностью маньяка и покровительством полубезумной графини, ждать мне тем более не хотелось.

Но выхода из ситуации я пока что не видел. Вероятно, Хворостова действительно помаринует нас денек-другой, чтобы мы согласились. Я же теперь мог подумать над ситуацией со своей точки зрения.

Жаль, что нельзя сообщить Быкову об участии Подбельского во всем этом мероприятии. Вероятно, он бы дал пару дельных советов.

По сути, все сводилось к тому, знал ли профессор, что здесь происходит. Как глава Третьего отделения — мог и должен был знать о терках в области между двумя графами. И, если это было действительно так, то мое участие в этом мероприятии чисто формальное, в самом деле похожее на обычную ссылку.

Если же взаимоотношения между Хворостовыми и Новиковыми слишком мелкие для того, чтобы Подбельский был в курсе происходящего, тогда мне просто-напросто не повезло. Чувствовать себя жертвой обстоятельств — не лучшее ощущение.

Я последовал примеру сыщика и улегся на жесткую скамейку. Два других сидельца прикорнули подальше от нас и не мешали.

Отдохнуть не получилось. Во-первых, скамейка была очень неудобной и ничего, кроме синяков, после нее заиметь невозможно. Во-вторых, после вечерней похлебки, невкусной до крайности, в полицейский участок вошел дородный мужчина в черном пальто с меховым воротником.

В руках он крутил котелок, а то, что он не подумал снять перчатки и держался в целом деловито и даже нагло, говорило о его особом статусе. Маленькие черные глазки его задержались на решетке.

— Барон Абрамов? — поинтересовался он, подойдя вплотную. — Что же мне с вами делать? Мне звонят из Владимира и интересуются вашими делами, а я нахожу вас здесь...

— Выпустить! — тут же вскочил Быков.

— А это кто? — прищурился мужчина с котелком и его глаза от этого сделались еще меньше, точно заплыли жиром еще больше.

— Мой помощник, — ответил я, изо всех сил стараясь не показать виду, что он мне неприятен.

— О, Александр Евгеньевич! — из кабинета выскочил офицер. Судя по тому, что я не видел никого, к кому бы он относился с таким же почтением, перед ним стоял либо начальник участка, либо...

— И почему мэру города приходится лично идти в участок? — с притворным возмущением спросил дородный мужчина. Притворным — потому что через секунду он разразился гадким смехом. — Крупную рыбу поймали, Денис Порфирьевич. Ох, какую крупную. Но надо отпустить.

— Найдутся недовольные, Александр Евгеньич, — заговорщическим тоном предупредил мэра офицер.

— Бросьте. Неужто не справитесь? — мэр сильно давил на «о», и благородство его облика испарялось.

— Не хочется лишних проблем.

— Мне напомнить о телеграмме? — сунулся я.

— Барон, не мешайте, — мягко осадил меня мэр. — Вас и так сейчас отпустят.

Я громко кашлянул, скрывая в этом свое крайнее возмущение, но мэр и полицейский офицер пропустили это. Александр Евгеньевич настаивал, чтобы нас отпустили сейчас же, и через несколько минут выдал:

— Я вам что, не начальник здесь что ли?! Сейчас же выпустить!

— И вещи вернуть! — подсказал из-за моей спины сыщик.

Мэр выразительно посмотрел на офицера, и тот принялся отпирать решетку. На выходе он задержал меня рукой, и я сказал:

— За все произошедшее ответишь позже.

— Барон! — шикнул на меня сыщик, но офицер усмехнулся:

— Отвечу? Может быть, еще и дуэль устроить желаете ваше что-то там?

— Непременно, — процедил я сквозь зубы. — Послезавтра утром.

— На старой лесопилке. Спросите у кого угодно — вам скажут, как туда пройти. В восемь часов буду ждать.

— Барон, сука, чтоб тебя, — Быков едва не вытолкал меня наружу из-за решетки. — Какого хрена ты творишь? Что я тебе говорил про терпение?

— Он меня вывел, — я пожал плечами, уже немного успокоившись.

— Господа, я вас жду, — нетерпеливо воскликнул мэр. — Нам надо срочно переговорить!

— Не срочнее, чем мне нужно привести себя в порядок, — сообщил я мэру Вельска максимально вежливо. — Если вас действительно устраивает запах тюремной камеры, то можем поговорить по пути в нашу гостиницу.

— Это немного конфиденциально, — мэр принялся обмахиваться котелком. — И здесь очень жарко, не могли бы... — я наклонил голову и посмотрел на него исподлобья. Мрачный вид вместе с частично опаленным лицом его напугали: — Хорошо, мой водитель отвезет нас в ваш отель. Который?

Через пятнадцать минут портье встретил нас с поклонами, заметив нашего сопровождающего:

— О, вы вернули свои вещи. Ваш номер приведен в полный порядок!

— Благодарю, — я свернул к лестнице и, как только за нами закрылась в дверь, ушел в душ, оставив сыщика наедине с мэром.

Водные процедуры заняли немного времени, зато взбодрили меня и одновременно с этим успокоили. Теперь риск наговорить глупостей стал гораздо меньше, и я уже жалел, что схлестнулся с офицером. Но сделанного не вернуть.

— Я вас слушаю, — я сел на кровать и приготовился к новой порции ненормальностей.

— Вы в нашем городе недавно. Нет, это не вопрос, я точно знаю, — он поднял пухлые ладони вверх. — Видите ли, я читаю газеты...

— Кто их не читает в наше время, — осклабился я. — Продолжайте.

— Молодежь раньше была более воспитана, — нравоучительно сказал мэр. — И с большим почтением относилась к людям.

— О, что вы? — саркастически произнес я. — А вот когда полиция игнорирует указания из столицы, потому что офицер в кармане у одной придурочной дамочки — этого раньше тоже не бывало?

— Госпожа Хворостова — женщина благочестивая и уважаемая, — чеканя каждое слово, произнес мэр. — Я не могу позволить, чтобы ее имя смешали с грязью.

— У каждой дворянской семейки здесь есть свои скелеты в шкафу, — отозвался я. — Между прочим, в тюрьму мы попали по ее милости — сам Денис Порфирьевич об этом сказал вам. Так что какой бы благочестивой она ни была, методы у нее очень грязные.

— Оставим эти досужие сплетни, — теперь уже мэр приторно улыбнулся. И этой улыбке я не поверил ни на йоту. — Я здесь для того, чтобы восстановить справедливость.

— Вероятно, у нас очень разные понятия о справедливости. Я вижу ее так: вы устраиваете публичную порку главе полиции, устраиваете так, чтобы Хворостова принесла мне свои личные извинения и...

— Что вы несете? — взвизгнул мэр. — Какие извинения! Она — графиня и ее положение позволяет ей... Так... нет, так не пойдет... Я вижу, что проблему нельзя решить с вами, как с цивилизованным человеком. Я немедленно сообщу в столицу, что вы неспособны выполнить поставленную перед вами задачу.

— Да что вы? — нагло ухмыльнулся я. — Может, вы меня еще и из города отправите прочь?

— Я дам вам сутки, — последовал короткий ответ. — Иначе вас отправят домой в наручниках! Обоих! — рявкнул он, когда из ванной вышел сыщик.

— Не берете ли вы на себя слишком много, Александр Евгеньевич? — спросил я нарочито мягко. — Или вы в споре двух семей решили стать третьей силой?

— Я — мэр! И я не позволю, чтобы в моем городе кто-то устраивал беспорядки!

— Значит, вас устраивают и Новиковы, и Хворостова? — мой вопрос прозвучал как бы между делом, но для меня ответ мэра был очень важен.

— Да! — крикнул он, а потом, спохватившись, заговорил тише и спокойнее: — Равновесие между ними делает город стабильным. А я не хочу перемен.

— Все вы лишь шестеренки в системе, — повторил я услышанную ранее фразу. — У вас нет возможности выбора.

— Что это значит? — возмутился мэр.

— Это значит, дорогой мой Александр Евгеньевич, что я никуда не уеду через день. Я уеду, когда закончу здесь все, подчеркиваю, все свои дела. Вероятно, вы не поняли насчет телеграммы? — я встал с кровати и подошел к мэру поближе, но поморщился — от него резко пахло одеколоном.

— Телеграммы? А, в участке вы говорили...

— Так вот, — я не стал дожидаться, пока мэр закончит фразу, которая уже превратилась в какое-то бормотание, — телеграмма из столицы содержит приказ вашим силовикам не мешать мне. Совсем не мешать. Я — человек сдержанный. Как выяснилось — до поры, до времени, — на этих словах мэр вздрогнул. — Поэтому любую помеху я буду устранять. Если потребуется — силой. И все же я вас понимаю. Цивилизованный подход — прежде всего. Вероятно, именно это вы и хотели мне сказать, когда помогали нам выбраться из заключения?

— Именно это, — я заметил, что мэр сильно вспотел.

— Вам, кажется, пора?

Мэр пару секунд посмотрел на свои ботинки, а потом развернулся и вышел, хлопнув дверью. Сыщик присвистнул:

— Как ты его отделал! Черт! Он же мэр. Третья сила!

— Он здесь никто, — ответил я и принялся проверять оружие, которое нам вернули на выходе из участка, а также вещи — не пропало ли чего. — Ты и сам это видишь.

— Он считает себя уравнителем в этом городе, — заметил сыщик. — Но ты прав. Судя по его поведению, единственное, что он может — это сотрясать воздух.

— Именно поэтому нам надо побыстрее разобраться с Хворостовой, — я убедился в том, что с оружием все в порядке, и принялся заново заполнять пустые магазины. — Надо выяснить, что происходит в городе. Новикова никто не трогает, хотя он здесь — явный агрессор. Скупает все и вся, мешает старожилам.

— Не забывай, ты еще дуэль планируешь, — напомнил сыщик. — И ты действительно намерен драться с ним?

— Я что-нибудь придумаю, надеюсь. Будешь моим секундантом. Или сообщником в массовом убийстве. Что? — спросил я, посмотрев на оторопевшего сыщика. — У нас карт-бланш, можем делать все, что захотим. Но на самом деле я рассчитываю, что до этого вовсе не дойдет.

Я пошел к двери и надел пальто:

— Ты идешь?

— Куда?

— Мы ужинаем и отправляемся к Хворостовым. Оружие возьми тоже.

— Что ты задумал? — поспешно одеваясь, спросил Быков.

— То же, что и планировали раньше. Только сделать это надо чуточку быстрее.

Мы спустились вниз, и первым делом я снова позвонил во дворец. На этот раз попросил соединить с Аней. Та же девушка из секретариата узнала меня и попросила подождать. Но к телефону никто не подошел.

Я передал принцессе сообщение, в основном извиняясь за свое внезапное исчезновение.

— Куда вам перезвонить в случае необходимости?

— Я сам буду звонить. Каждый день, — добавил я и улыбнулся, вешая трубку.

— Ты выглядишь, как четырнадцатилетний идиот, который только что влюбился в первый раз, — фыркнул сыщик.

— Не хуже, чем ты, бегающий за каждой юбкой. Как же Элен?

— Элен с Дитером, мне кажется, — помрачнел Быков. — Но, если будет шанс, хотя бы крошечный — я им воспользуюсь.

Вместе с моим целеустремленным другом мы спустились в столовую, наскоро перекусили — похлебка в камере оказалась не только отвратной на вкус, но еще и не давала никакой сытости — и отправились к дому Хворостовой.

То, что мы понятия не имеем, куда идти, выяснилось уже на улице. К счастью, свободный экипаж и немного наличности в кармане позволили нам с относительным удобством и безопасностью добраться до особняка графини.