Шестерни системы

Глава 16. Неожиданные факты

С медицинским оснащением дела в лагере обстояли куда лучше — во втором здании, хорошо прогретом, располагались инструменты и несколько аптечек.

— У нас на раскопках бывает всякое, — сообщил граф. — Я очень сожалею, что так случилось.

— Намекаете, что такое происходит не в первый раз? — уточнил я.

Кроме нас в небольшом здании сложили еще пятерых тяжело раненных. Многие из старателей, которые получили легкие травмы, залечивались самостоятельно.

Несмотря на погоду, они ушли к себе в палатки. Похоже, прохлада их не очень беспокоила.

— Такое — впервые, — произнес Станислав Новиков, пока врач с недовольной миной крутил раненых и готовился накладывать швы. — Но бывало, что охрана прогоняла посторонних, которые подбирались близко к лагерю.

— Может, вы сегодня не один узнали что-то важное? — спросил я и посмотрел на Иру: девушка сидела неподалеку от нас и до сих пор дрожала.

— Возможно. Но если я узнаю, кто болтает... — граф стиснул кулаки. — Слушайте. Я не хочу, чтобы вы считали меня каким-то плохишом. Люди, которые здесь работают — получают зарплату. Пока что я реализовывал золото, добытое в шахте, в минимальном количестве. Как раз в том, которое не требует наличия специальных документов.

— Слава, тебе не нужно оправдываться, — Ира снова вздрогнула и икнула.

— Я не оправдываюсь, любимая, — граф протянул ей руку и коснулся пальцев. — Я всего лишь объясняю текущее положение дел. Поскольку барон серьезно взялся за него — это просто необходимо.

Я поежился и тут же боль снова кольнула огромной иглой от плеча до копчика. На этот раз не помог глубокий вдох, но зато на шум откликнулся врач:

— Сейчас зашью, подождите. Очередь немного подсократилась.

— Вы же еще толком ничего не сделали! — воскликнул граф.

— Так они сами, вон — двое, — начал оправдываться медик. — От кровопотери. У остальных не все так плохо, я наложил жгуты. Они дотянут и до больницы. Можно теперь и бароном заняться. Ему повезло больше — одежда стала единственной потерей.

Затрещала ткань и остатки грязного пальто упали на пол. То же самое произошло и с пиджаком. Кобуру пощадили и позволили просто снять. Когда я избавился от рубашки, граф спросил:

— Что это? — и указал на шрамы на левой руке.

— Это подарок от одного недоброжелателя, — ответил я. — От человека, которого он послал за мной, если быть точным.

— Кхм, — кашлянул граф и решил не развивать тему. — То, о чем я узнал сегодня, и правда очень важно. Это подтвердило все, ради чего затевались раскопки. Золота много. Очень много.

— И не просто догадки или теория... — начал я, но граф меня перебил:

— Уже все проверено. Готовим документы на официальную разработку и превращение территории в золотоносный рудник! — с легким восторгом сказал он. — Я бы хотел сказать, что я очень рад, но, — тут он посмотрел на лежавшие позади меня тела и добавил мрачно: — но больше десятка убитых, и вероятно, скоро будет еще больше.

— То, что у вас старатели ходят просто так — вероятно, и создает предпосылки для вопросов, разве нет?

— Все немного не так. У меня с ними договор. Добытое золото они сдают мне, получают деньги от его реализации.

— Так у тебя в лагере досмотр? — нахмурился я.

Граф озадачился. Больше тем, что мы внезапно перешли на «ты». Но его ступор продлился недолго и вскоре последовал ответ:

— Нет такого. Работники не покидают лагерь. Только когда выезжают в город, раз в неделю, в две. Но сырец они никуда не денут.

— А у тебя есть человек, которому ты можешь в разумных сдать золото? — теперь уже я удивленно приподнял бровь. Доктор сбрызнул рану обеззараживателем, и ее здорово начало саднить.

— Барон, — начал Новиков. — Ты же должен знать свои привилегии.

— Прости, брошюру «как быть бароном» я оставил дома, — съязвил я, потому что доктор, недолго думая, начал шить. И хотя обеззараживатель явно был еще обезболивающим, кожу медик стягивал весьма чувствительно. В итоге я выдохнул и мотнул головой на врача: — без обид.

— Вижу, — успокоился граф. — Без лицензий и документов у нас есть право на реализацию до четырех килограмм золота в месяц. Чистого золота, разумеется, потому что золотой червонец состоит лишь на треть из благородного металла, — пояснил он.

Я обдумал все сказанное и попытался представить, сколько граф мог получать денег исключительно продажей золота. Один золотой червонец весил не меньше тридцати граммов. Значит, в нем было десять граммов чистого золота. На самом деле проще было узнать, почем государство принимает золото, но этот вопрос мог еще больше смутить графа. А заставлять Новикова сомневаться в моем благородном происхождении я не планировал.

Поэтому продолжил расчеты и предположил, что при таком раскладе четырех килограммов добытого золота долго хватить на двенадцать тысяч золотых рублей — то есть, тысячу двести червонцев или больше миллиона рублей серебром либо ассигнациями.

Пересчитывать, когда фактически полевой медик латает тебе рану на спине, оказалось не очень просто. Но стало понятно, откуда у графа деньги. Если он не обязан был в полной мере отчитываться и записывать нестабильные доходы, то он имел кучу денег.

Даже при плохом раскладе, если цена золота вчетверо меньше стоимости фактически полученных из него монет, граф имел не одну сотню тысяч. Отдавая половину работягам и часть охране — оставался в плюсе.

— Все сосчитал? — прервал он мои размышления и улыбнулся. — Когда ты думаешь, у тебя глаза бегают, — добавил граф и за моей спиной тут же фыркнул доктор:

— Вот целились бы в него сантиметров на десять пониже — и один глаз точно бы сбежал.

— Фу! — воскликнула Ира, а я наконец-то смог ответить графу:

— Не сосчитал, а лишь прикинул. Все выглядит логично — и аппетитно для тех, кто знает об этом месторождении.

— Об этом никто не должен знать! — закричал Станислав. — Никто!

— Это так не работает, — я с облегчением услышал, как медик отложил инструменты в сторону. — Твои люди приходят и уходят. Пусть раз в месяц или даже в квартал. Есть случайные путники, которых гоняет твоя охрана. А снаряжение и еда?

— Нет, нет и еще раз нет! — он снова сердился, потому что не мог найти ответа на интересующие его вопросы. — Не может быть, чтобы кто-то из моих проговорился. Сколько денег они здесь получают, рабочие люди не имеют даже в столице! И поставщики мои тоже проверенные — за молчание они всегда получают немного сверху, — он замолчал. — Вы закончили? — спросил он доктора.

— Последние штрихи, — услышал я и мне тут же замазали рану уже знакомой смесью, а потом заклеили. — Через пару дней как новенький будете! Но лучше избегайте ненужной активности.

— Постараюсь. Но с этим у меня всегда проблемы.

— Молодежь... — пробубнил доктор и ушел к остальным, еще не скончавшимся своим пациентам. — С этими хоть проблем не будет, — он деловито потыкал пальцем в одного из погибших и, удостоверился, что помощь ему не требуется.

— Так, послушайте, граф, я должен вам сказать одну вещь, — я вспомнил кое-что действительно важное.

— Раз уж мы перешли на «ты», так насовсем, — сохраняя серьезное выражение на лице, ответил Новиков.

— В участке сидит пара ваших старателей.

— Хм... Нет. Не сидит, — ответил граф. — Я своих рабочих знаю в лицо, они с середины лета здесь. И новеньких у меня не было.

— Один из них сказал, благодарен вам за возможность сюда приехать. Оба были в грязной одежде.

— Не может этого быть! У меня точно все на месте. Были до сегодня.

— Они мне не привиделись, и мой друг тоже может это подтвердить.

— Слава, я выйду, — Ира, явно побаиваясь, бросила взгляд на доктора, который бесцеремонно ворочал еще одного умершего. — Мне нехорошо.

— Да, конечно. Иди, — Станислав на миг сделался ласков, но стоило девушке выйти, тут же отправил наружу и доктора:

— Что ты там их ворочаешь! Эти точно скончались?

— Да, — буркнул медик. — Этот истек кровью, а у этого — прострелен желудок. Хорошо, что он был без сознания, иначе бы орал. Его бы вынести... нет, наоборот, лучше не трогать. Пока ничего не течет...

— Выйди раз больше от тебя здесь нет надобности, — грозно отправил его наружу граф. — Теперь мы можем поговорить с глазу на глаз. Ситуация мне не нравится и потому я должен тебя спросить — собираешься ли ты уехать отсюда. Сегодня или завтра?

— Не планировал, — я покачал головой. — У меня есть задача: привезти тебя. Или доказать, что ты совершил что-то такое, из-за чего тебя нельзя привезти в столицу.

— Не меня, а мое разрешение или отказ, — уточнил граф.

— Это уже мелочи. История в этом городе складывается слишком непонятной для меня и одновременно с этим — слишком интересной, чтобы я в последний момент сбежал, даже получив от тебя утвердительный ответ. Кроме того, на завтра у меня планы с местным начальником полиции.

— Да ты уже со всеми познакомился!

— Не таким образом, как мне бы хотелось. Завтра у нас дуэль.

— Ха! — эта новость повеселила графа так, что он хлопнул мне по плечу, забыв о ране.

— Спасибо, конечно, — выдавил я еле-еле, потому что от боли даже перехватило дыхание. — Не думаю, что я это заслужил.

— И как ты планируешь теперь это провернуть? Из Порфирьевича стрелок просто никудышный, он не захочет стреляться с тобой.

— Выберет саблю?

— Не могу знать. Сам проверишь. Но, если ты хочешь, я могу пойти с тобой в качестве секунданта.

— Их может быть двое? — уточнил я.

— Угу. Странный ты, однако, барон. Элементарных вещей не знаешь. И откуда тебя только Анна-Мария откопала — как с луны свалился!

— Я же из столицы, — подмигнул я. — Там сейчас кого только нет.

— Меня нет, — все так же хитро посматривая на меня, ответил Новиков. — Моя семья жила какое-то время севернее Владимира прежде, чем перебраться сюда. Так что о столичных странностях я в курсе — а твоя как-то не вписывается.

— Давай будем считать, что я просто особенный, — ответил я ему в тон. — Не все так просто в этой жизни. И не все является тем, чем кажется поначалу.

— Что ж, господин философ, позволь тогда попросить тебя об одной услуге. Небольшой.

— Говори. Невозможного обещать не буду.

— Мне казалось невозможным, что ты вступишься за мои раскопки. Так что эту грань ты уже перешагнул, — граф махнул кулаком. — И все же мы им показали! Жаль, в живых никого нет — и потому, с учетом новостей, что ты мне сообщил... хм... я прошу тебя поговорить с Порфирьевичем. Мы с ним совсем не в ладах сам знаешь из-за кого — и мне он ничего не расскажет.

— И я смогу, если не погибну на дуэли, выпытать из него все, что тебе надо, — я почувствовал какую-то странную эйфорию. Хотелось улыбаться, и неважно, что будешь выглядеть глупо при этом.

— Это мазь, — Новиков заметил мое состояние. — И насчет просьбы ты не совсем прав. Не нужно никого пытать. Нужно просто увидеться с заключенными и расспросить их. Как они узнали про меня, как нашли, почему оказались в тюрьме. Были ли у меня на раскопках — журнал учета я тоже пересмотрю, но я уверен, что я не ошибаюсь и это не мои люди.

— Хорошо, я понял, — кивнул я. — Сделать это будет нетрудно.