Академия Горгулий. Тайна ректора

Глава 15

Когда за Мелисой закрылась дверь и в комнате осталась только тишина, Ника выдохнула с облегчением. За неполный год она успела привязаться и даже в каком-то смысле полюбить наставницу и несостоявшуюся мачеху. Не как мать, конечно, для этого у них была недостаточная разница в возрасте, скорее, как старшую сестру. Но сейчас ей не хотелось видеть никого, даже Мелису.

Перевернувшись на спину, она какое-то время безучастно смотрела в потолок, мечтая проснуться и обнаружить, что события этого утра – не более, чем кошмарный сон, привидевшийся на рассвете, когда она все-таки задремала в кресле. Как было бы здорово сейчас очнуться от него и все исправить…

Впрочем, чтобы исправить действительно все, надо проснуться на сутки раньше. В тот день, когда она решила поиграть в некроманта. Зачем? Зачем ей это было нужно? Почему она не пошла к отцу со своей гениальной идеей? Ведь обещала обсуждать с ним все…

В ее жизни и раньше случались косяки, после которых Ника отчаянно мечтала отмотать время назад и все исправить, но еще никогда это желание не было столь огромным и всеобъемлющим. Казалось, что сейчас она продала бы душу первому встречному дьяволу за эту возможность.

Но все эти желания и мечты напрасны. Дьявол не придет и принесет решение на блюдечке с голубой каемочкой. Ничего не отменить и не исправить. Отца больше нет – и виновата в этом она. Получается, правильно он делал, что все эти годы держался от нее подальше. Так и стоило продолжать. Он пережил войну, охоту на некромантов, десять лет на границе с мертвыми землями, а погиб из-за ее глупости.

Ника села на кровати, потом медленно сползла с нее, пересекла комнату и дошла до письменного стола, за которым занималась. На нем стояла фотография. Та самая фотография из сделанного мамой альбома, которую она вырвала, собираясь сбежать из Замка Горгулий и думая, что больше никогда не вернется в истинный мир. На ней они были запечатлены втроем: молодые родители и она – совсем еще крошка. Ника собиралась вернуть фотографию на место, но потом передумала. С разрешения отца вставила ее в рамку и разместила на столе, где могла видеть каждый день.

Сейчас она коснулась изображения, чувствуя, как скребет в горле, но совершенно не ощущая в глазах слез. Кажется, они просто закончились. Вероятно, на время.

В душе постепенно просыпалась знакомая злость. Столько лет она жгла ее изнутри, выплескиваясь хаотично и произвольно, поскольку в смерти мамы никто не был виноват, кроме злой судьбы. Болезнь убила бы ее независимо от того, встретила она Колта или нет, родила ребенка или нет. Поэтому злиться можно было только на вселенскую несправедливость.

Теперь все было иначе. У закипающей злости имелось целых два варианта, на кого обрушиться. Проще всего, конечно, возненавидеть Ламберта. В конце концов, именно он совершил убийство, не дав Колту оправдаться, не оставив ему шансов. И половину сердца Ники уже охватила яростная ненависть.

Однако вторая половина продолжала так же яростно его любить и находила ему оправдания. Если бы отец не пошел на поводу у друга… Если бы Ламберта не обвинили в убийстве… Если бы она не попыталась выяснить правду через запрещенные ритуалы…

И что теперь делать?

Ника не успела найти ответ на этот вопрос, даже начать его искать, когда дверь комнаты снова открылась и на пороге появился Ламберт, заставив ее испуганно вздрогнуть и вскочить на ноги.

Зачем он пришел? Что собирается сказать? Да в любом случае она еще не готова к встрече с ним, не готова к разговору!

Ника ожидала хотя бы сейчас увидеть на его лице раскаяние и сожаление, но дракон был спокоен и выглядел очень уверенным в себе и своей правоте. Он успел переодеться: медвежий свитер сменили куда более привычные рубашка и пиджак. Разве что высокий воротник-стойка у рубашки смотрелся необычно.

Ламберт тем временем подошел ближе к ее столу, но все же остановился на небольшом расстоянии, вероятно, заметив ее напряжение. Пробежав по Нике изучающим взглядом, поинтересовался:

– Как ты?

Это прозвучало словно пародия на ее вопрос, заданный ему этим утром. Пародия, потому что в голосе Ламберта не было слышно настоящего участия. Он как будто просто повторил за ней.

– А как ты думаешь? – отозвалась она. Собственный голос показался чужим: слишком тихий, слишком низкий, слишком хриплый…

– Думаю, тебе нелегко, но уверен, ты справишься. Мы все теряем родителей рано или поздно. Сначала больно, но потом сердце успокаивается. Поверь мне, я знаю.

Ника стиснула зубы. Хотелось бросить в ответ что-нибудь едкое. Что она не теряла отца, что он убил его у нее на глазах. Но слова так и не прозвучали. Она лишь смотрела на Ламберта, не веря собственным ушам.

– Зачем ты пришел? – наконец смогла выдавить она. – Ты должен понимать, что я не могу и не хочу тебя видеть!

– Да, я понимаю, что ты сейчас несколько… расстроена. Но у нас есть одна тема, обсуждение которой мы все время откладываем. На дворе последний месяц весны, учебный год скоро закончится. Не пора ли назначить дату?

– Дату чего?

– Свадьбы.

Нике показалось, что она ослышалась. Ламберт, конечно, драконий лорд и, как следствие, чертовски уверен в себе, но даже он не может говорить об их свадьбе через пару часов после того, как убил ее отца… Или все-таки ночью он тронулся умом! Это многое объяснило бы.

– Ты спятил? – к ней даже голос вернулся, когда Ника возмущенно задала этот вопрос.

Ее ненормально невозмутимый собеседник лишь удивленно приподнял бровь.

– А что такого? Ты просила подождать – я ждал. Ты говорила, что хочешь познакомить меня с дядей, я с ним познакомился. Ты хотела свадьбу в красивое время года, так оно настало! Пора назначить дату.

– Все это было давно! – на этот раз она едва не зашипела. – До того. Сейчас ни о какой свадьбе не может идти речи.

– Почему?

– Ты убил моего отца! На моих глазах! Ламберт, да что с тобой? Это вообще ты?

Он скрестил на груди руки и криво усмехнулся. Это каким-то образом сделало его красивое лицо почти кошмарным. В нем появилось что-то такое, из-за чего все инстинкты Ники разом завопили: «Беги!» А она сама заподозрила, что он просто издевается и это часть плана мести ее семье.

– Я не вижу проблемы, Ника. Твой отец убил моего, я убил твоего… Мы квиты, я бы сказал. И чтобы примирить наши семьи, нам следует поскорее пожениться. Сколько можно тянуть эту помолвку? Это, прежде всего, в твоих интересах. И ты только утром убеждала меня, что можно нормально сосуществовать с тем, кто убил твоего отца. Можно иметь с этим человеком близкие отношения. Ты сказала: все реально. Сказала ведь?

Зарождающийся огненный вихрь гнева внезапно зашипел и погас, словно на него вылили тонну воды. Стало холодно и гадко. И ведь не поспоришь: именно это она говорила утром. Что ради их отношений он может и должен выслушать Колта, простить его. Теперь Ламберт использовал те слова против нее. Вероятно, задумал это еще тогда и нарочно так формулировал вопросы…

– Ты все переворачиваешь с ног на голову, – пробормотала она, взглядом пытаясь найти путь к отступлению.

Ламберт уже пугал ее. Ника не знала, что от него ожидать в следующее мгновение, а потому чувствовала себя в ловушке, в западне. Ведь он стоял так, что ей было не проскочить мимо него к двери, а его немножечко безумный взгляд не обещал ей ничего хорошего.

Да что же с ним случилось? Это гнев сделал его таким? Или он всегда таким был, просто она не видела?

Ламберт, вероятно, заметил ее ищущий взгляд и шагнул ближе, заставляя отступить и загоняя в угол еще больше.

– Я ничего не переворачиваю. Я хочу от тебя того же, чего утром ты требовала от меня. Все честно, Ника. Я честен с тобой. И держу слово. Я обещал жениться на тебе и женюсь!

– Не женишься, – огрызнулась она, продолжая отступать, но места за ее спиной оставалось все меньше. – Потому что я за тебя не выйду! Между нами все кончено, Ламберт. Убирайся! Это дом моего отца и тебе здесь больше не рады!

Ника не знала, откуда взялись все эти слова, но Ламберта они заметно позабавили: он рассмеялся. Его смех окончательно выбил ее из колеи, и она попыталась юркнуть мимо него к выходу, но реакция дракона оказалась на высоте. Он перехватил Нику одной рукой и прижал к себе, демонстрируя, сколько на самом деле в нем силы.

– Никуда ты от меня не денешься, милая. И не выгонишь, потому что ты здесь никто. А я хозяин земель. И замок этот скорее мой, чем твой. Так что ты выйдешь за меня. Не захочешь по собственной воле – заставлю. И никто мне не помешает. Слышишь? Никто! Ты моя и будешь моей!

Ника слышала. И понимала. И уже почти не удивлялась. Потому что чего-то подобного и боялась. Сейчас она лишь пыталась вырваться из стальной хватки, найти способ и освободиться, сбежать…

Структура заклятия возникла в голове сама собой. Ника просто вспомнила недавний разговор с отцом. Как раз тогда они обсуждали затянувшуюся помолвку, а потом речь зашла о боевой магии. Отец наглядно проиллюстрировал, зачем нужна физическая подготовка, а она запомнила структуру заклятия. И теперь изменила ее – это всегда давалось Нике легко, – чтобы вместо россыпи острых каменных шипов в ее ладони возник только один. Она сжала его в пальцах, чуть отвела руку назад и со всей дури выкинула вперед, целясь Ламберту в бок.

Он взвыл от боли и отшатнулся, отпустил ее, схватился за бок, но сквозь пальцы все равно хлынула кровь. Ника на мгновение застыла, испугавшись, что ранила его слишком сильно, но потом напомнила себе о способности магов к самоизлечению. Это означало, что времени у нее немного.

Шип уже растворился в воздухе, а она ринулась к двери. Успела рвануть ее на себя и выскочить в холл, но до лестницы не добралась: что-то дернуло ее за ноги и повалило на пол.

Подсечка. Ламберт тоже не постеснялся применить к ней условно боевое заклятие.

Больно ударившись всем, чем только можно было удариться, Ника перевернулась на спину, морально готовясь к новой атаке и воскрешая в памяти структуру щита.

Когда Ламберт показался в дверном проеме, проткнутый шипом бок уже был залечен. Дракон двинулся на Нику, и выражение его лица обещало жестокую расправу за дерзость. Однако не сделав и трех шагов, он вдруг остановился, уперся во что-то невидимое. Нику подхватили чьи-то руки, помогая ей подняться.

Мелиса! А путь Ламберту преградил выставленный Бенсоном щит. Миллит шагнул вперед, закрывая собой обеих женщин.

– Я думаю, вам следует успокоиться, лорд Ардем, чтобы не совершить того, о чем вы позже пожалеете.

– А я думаю, вам не стоит вставать у меня на пути, капитан.

Бенсон полуобернулся к Нике и Мелисе и едва заметно кивнул на лестницу. После секундного замешательства обе поторопились спуститься.

– С дороги, Бенсон, – повторил Ламберт угрожающе и даже поднял руку, отправляя в миллита какое-то заклятие. Однако тот его парировал без особого труда.

– Оставайтесь на месте, лорд Ардем!

Больше Ника ничего не увидела, поскольку они повернули вместе с лестницей, но еще услышала, как Ламберт поинтересовался:

– Вы знаете, что вас ждет за неповиновение приказам драконьего лорда?