Затерянная кровь

7. Союзник

Семь дней пути на этот раз проходят куда спокойнее, а недавний отдых в гостеприимном доме барона Филзара сохраняет бодрый дух всех воинов. И всё же, несмотря на благоприятную засушливую погоду, нужно поспешить — в изначальных планах герцога и Нэтлиана было навязать врагу своё место для боя. Нам остаётся меньше половины дня пути до Озёрска, маленькой крестьянской деревушки при торговом тракте, существующей за счёт коннозаводства и рыбной ловли в местном лесном озерце. Именно там решено дислоцировать войска — это единственная равнина в лесных землях, кроме того, с нашей стороны будут удачные холмы и полный обзор поля боя. Слева в тыл будет не зайти из-за скалистых берегов Артона, справа же можно расположить на опушке леса отряд лучников. А самим устроить для марширующих полков королевы ловушки вдоль всего тракта, чтобы на равнину они вышли изрядно потрёпанными.

План действительно звучит неплохо, и пока что его выполнение вполне возможно. К седьмому закату мы останавливаемся на ночной привал, и теперь это совсем не тот скромный лагерь, как было по пути в Манчтурию: сотни костров, тысяча лошадей, обозы с продовольствием и оружием, разбитые палатки и воткнутые в землю древки знамён с золотым соколом на чёрном полотнище. Радует, что хотя бы встреченные по пути несимийцы провожали нас без опасливых взглядов — думается, в этом большая заслуга старика Филзара, вовремя предупредившего народ.

Правда, пополнить войско никто из крестьян не спешил, хотя ещё семь магов всё-таки присоединились к походу. По слухам, которые всё же удалось собрать среди местных, причиной стали всё те же набеги разбойников. Ни один сельский дом не пожелал отправлять мужчин на битву, зная, что в таком случае останутся беззащитны совсем. Мои обещания барону вытравить всю падаль из лесов, увы, пока что звучали только словами, ведь ни одного подчинённого мифического «истинного короля», если тот вовсе существует, нашей армии не попалось за прошедшую седьмицу.

Дорога не утомила — утомило ожидание. Сидя в сумерках под просторным навесом за круглым столом вместе с герцогом, Анваром и Нэтлианом, я сосредоточенно вглядываюсь в разложенную карту и слушаю, как Кенай зачитывает послание от второй армии. А для меня огромное счастье то, что письмо вообще есть: значит, с Эдселем всё хорошо, и он сумел вовремя доставить весть в Диндог.

— Лозван успешно взят в осаду. Без должной защиты город падёт в ближайшие дни: народ в хаосе, их герцогиня осталась в Велории, нет ни воинов, ни командования. Как только у них кончится вода, ворота будут открыты, а пути отступления королевским войскам отрезаны. В ожидании дальнейших распоряжений, верный слуга королевы Виолы Артонской и всеотца герцога Иглейского, граф Лион, — воодушевлённый тон Кеная и приятные новости присутствующие воспринимают с оживлением:

— Отлично! — довольно гремит Иглейский, хлопнув в ладоши и едва этим не сдув пламя свечей. — Я не сомневался в старом друге!

— Каковы шансы, что граф сумеет присоединиться к нам до начала боя? — не поддавшись общей радости, напряжённо интересуюсь я, и чувствую, как ладонь Анвара мягко ложится на плечо, согревая через ткань блузы.

— Слабые, — честно признаётся он, коротко переглянувшись с отцом. — Чтобы удержать Лозван, второй армии придётся разделиться, а они и так численностью вдвое меньше первой. Те пять сотен бойцов, что они смогут отправить к нам на помощь, будут вынуждены идти через лесную чащу, кишащую зверьём и бандитами…

— Это кажется, что расстояние незначительное, — поддерживает его Нэтлиан и задумчиво приглаживает усы. — Но за оставшиеся пару дней до прибытия королевской армии на озёрскую равнину им не добраться. Однако для нас в случае неудачного исхода событий это и будет лучшим путём отступления: так мы не сдадим позиций и сможем попытаться снова пойти на Велорию со стороны Антилии.

Рассеянно киваю, не без досады понимая, что такой запасной вариант может быть не лишним. И в то же время — если при Озёрске мы примем поражение и уйдём через леса в Лозван, сил на вторую атаку будет до смешного мало. Судя по сведениям, которые отправляли наши послы из Тридорога ещё когда мы только вышли из Сахетии: в королевской армии не меньше шести тысяч воинов. Даже если, как любит повторять мой ленегат, каждый боец чёрного гарнизона по силе превосходит обычных в десять раз… ситуация абсолютно не в нашу пользу.

— Мы давно не получали вестей от людей из Тридорога, — хмуро замечает Анвар, будто уловив мои сомнения. — Они так и не смогли сказать, встанет ли граф Тревийский на нашу сторону.

— Может быть, магов рассекретили…

Договорить предположение герцогу не удаётся: над погружающимся в ночь лагерем гудит отчётливый сигнал тревоги. Дёргаюсь от неожиданности, и быстрее, чем успеваю сообразить, ко мне сзади подбегает Кенай и обнажает меч, прикрыв спину от возможных угроз. Анвар подскакивает не менее быстро, и уже взмахом руки подзывает сразу пять стрел, грозно вглядывается в окружающий полумрак.

— Оставайтесь тут! — резко командует Иглейский, и они с Нэтлианом уходят из-под навеса, принимая на себя руководство суетящимися бойцами.

Их зычные приказы эхом отдают в груди, и я только сейчас позволяю себе короткий осторожный вдох. Ладошки взмокли, пытаюсь приподняться, чтобы добраться до меча, но Анвар останавливает меня одним суровым взглядом через плечо. Он уже обнажил свой клинок, хотя стрелы всё ещё витают в воздухе. В трепещущем огне свечей вижу, как вздулись жилы на его шее, и судорожно сглатываю. Его животные рефлексы защищать меня при малейшем намёке на опасность даже немного пугают.

— Вокруг целая армия, а так быстро королевским войскам до нас всё равно не добраться, — на мою скромную попытку воззвать к разуму слышится только смешок Кеная:

— Зато вражеским шпионам и хитрозадым наёмникам — очень даже. Если бы мне нужна была твоя голова, милашка, то я бы точно отправил десяток бродяг отвлечь стражу, а сам прокрался бы в лагерь окольным путём. Так что прижми попку и доверься нам.

— Абсолютно согласен, — хмуро кивает Анвар, притаившимся хищником наблюдая, как по тропе мимо навеса снуют и гремят оружием бойцы.

— Подумаешь, — фыркнув, откидываюсь на плетёном стуле и позволяю себе хотя бы вытащить нож из ботфорта. Рукоять холодит пальцы, но даёт ощущение контроля ситуации, так что сжимаю её покрепче. Сдаётся, теперь мне лучше никогда не расставаться с ножнами: уж слишком расслабилась в дороге.

Однако долго ждать известий не приходится: к навесу стремительно возвращаются герцог и ленегат, сопровождая ещё одного высокого мужчину в длинной зелёной мантии со скрытым капюшоном лицом. Пропустив незнакомца вперёд, они позволяют ему приблизиться к столу, и Нэтлиан провозглашает:

— К вам поздний гость, Ваше Величество! Милорды, можете убрать мечи, он не вооружён.

— Пусть снимет мантию, — властно приказывает Анвар, не спеша опустить клинок, но стрелы небрежным щелчком отправляет обратно в колчан под столом.

— Богиня, какое стыдное недоверие! — громко возмутившись, гость всё же выполняет приказ и скидывает на землю мантию с такой легко узнаваемой галантностью, что мне и в светлые лисьи глаза ему уже не нужно смотреть. — Предупреждаю, ощупывать себя я позволяю только дамам!

— Граф Тревийский, — выдыхаю я, чувствуя, как напряжение покидает плечи. Убираю нож, встаю и выхожу вперёд, обогнув опустившего меч Анвара. — Бесконечно рада снова вас видеть.

— Взаимно, Ваше Величество, — выверенной лощёной улыбочкой светится тот, отвешивая положенный случаю поклон в пояс и принимая мою руку для приветственного поцелуя. — Верный слуга единственной законной королевы прибыл под ваши знамёна.

И вроде бы выглядит он так же, как в нашу последнюю встречу: убранные в хвост каштановые волосы и даже обруч с турмалином на месте, чуть запылившийся в дороге изумрудный сюртук… и всё же вижу несколько новых седых волосинок, глубже запавшие глаза в окружении тёмных кругов, заострившиеся скулы и морщинки. Лорду не подобает жаловаться, но он явно уставший и давно забывший про сон.

— Прошу, присаживайтесь, граф. — Указываю ему на место за столом. — Полагаю, у вас есть, что мне рассказать. Вы же явно не один?

— Вам ли не знать, миледи: народ и его верный пастух неразделимы, — кивает он, послушно присаживаясь и с заметным облегчением опираясь на спинку.

На мою вопросительно вздёрнутую бровь Нэтлиан спешно поясняет:

— Граф изволил явиться не просто с войском. Помимо бирритов и воинов Тридорога с ним пришли все горожане, от мала до велика. С вашего позволения, мы с герцогом займёмся их размещением. — Они откланиваются, прихватив Кеная с собой и оставляя меня в полном недоумении.

— От мала… до велика? — поворачиваюсь я к столу, где граф уже самостоятельно наливает медовое вино в три стакана.

— Вы бежали из города вместе со всеми людьми? — не менее удивлённо и с хорошо скрытой толикой презрения спрашивает Анвар, отодвинув для меня стул.

Мы садимся, и Элтор, будто забыл о свойственной ему манерности, по-простецки ставит перед нами стаканы. Он не спешит отвечать, а мне почему-то не хочется его пытать — так что покорно жду, пока он дрожащей рукой, без тоста или салюта, залпом выпьет вино.

— Бежал… Да я их спас, — бормочет он, с глухим стуком отставив стакан, и Анвар сам подхватывает кувшин, чтобы подлить добавки. — Не только Тридорог, мы брали с собой всех, кто встретился по дороге и пожелал искать помощи у законной королевы.

— Расскажите по порядку, что же произошло, — строго требую я, потому как Элтор явно не прочь напиться этой ночью, а мне он нужен в сознании.

Он устало сжимает переносицу, будто стряхивает сон. Стягивает с головы обруч графа и откидывает на стол, как ненужную безделицу. От него сильно пахнет пылью, но через неё улавливаю и призрак копоти, а на длинных пальцах аристократа вижу свежие ожоги. Признаться, сейчас в моих глазах он вырос на три головы: и подумать не могла, что Элтор так самоотверженно кинется вести за собой простой люд. Похоже, Анвар ошибался, называя его трусом.

— Через пару дней после вашего отбытия в Тридорог прилетел сокол с посланием для вас, — приглушённо начинает граф, сжав стакан. — Я не хотел вскрывать — ясно же, что адресовано не мне, но одна из моих служанок посмела полюбопытствовать…

Элтор расстёгивает верхнюю пуговицу сюртука и достаёт из внутреннего кармана изрядно помятую бумагу. Принимаю письмо, и всё же перед прочтением подношу его к носу, боясь уловить аромат лаванды. Но нет, ничем, кроме копоти, от него не несёт. Искоса переглядываюсь с Анваром, и тот кивает, подтверждая догадку: отправитель не под личиной.

«Дорогая сестра, надеюсь, что не опоздала с вестью», — значится в первой строчке, от чего уже сдержанно поджимаю губы. «Дорогой» меня вряд ли кто-то в этой семье может звать без попытки уколоть. — «Кажется, опоздала я лет на десять, и всё же мне больше некого просить. Я думала, мама в большом горе после смерти отца, потому и отгородилась от нас. Но стоило тебе уехать, как она увела Таису в королевские покои, и больше мы с Фрицеллой и Хельтой их не видим. Зул совсем кроха, всё время плачет и зовёт маму, но нас заперли в южном крыле и не выпускают даже в сад. Мне страшно, сестра, и я не понимаю, что происходит, жива ли ещё Таиса. Это письмо мне помог отправить слуга, присланный твоим учителем Белларским — остальные отказываются с нами говорить. Если ты ещё жива, Виола, заклинаю именем нашего общего отца: помоги нам.