Артефакт: Судьба

Глава 24

Когда мы согласились помочь Ивану спасти свою любовь всей жизни, он не мог поверить в своё счастье. Он попросил нас подождать до заката, чтобы вернуться в город, попрощаться со своим наставником и собрать вещи. Он обещал вернуться к ночи и отправиться вместе с нами в путь. Ванька был нетерпеливым из-за своего энтузиазма.

У нас не было никакой спешки, и мы не имели других дел. Мы убедили Ивана остаться в городе до утра, чтобы мы могли обсудить наш предстоящий поход и ночевать в лесу без его присутствия. Иван долго сомневался, боясь, что мы убежим. Мы заверили его, что будем ждать его на том же месте. Ванька вскочил на свою кобылку и оглянулся, чтобы убедиться, что мы ещё там.

Я начала расспрашивать Вара о змее-аспиде, но информация, которую он дал, меня не обрадовала. Змей был огромный, имел три головы, был тупым, обжорливым и служил Кощею. Ни меч, ни копье, ни волшба не могли победить его. Я рассказала Вару о пистолете, но он сомневался в его эффективности. Это была крайне злобная тварь, которую я хотела увидеть и снять на видео. Я искала идею для обложки книги, где красавица из другого мира спасала мир, на спине змея Горыныча. Мы с Варом просидели остаток вечера, обсуждая это и другие вещи, а потом легли спать на ночь.

Вечер прошёл без происшествий, и мы готовились к нашему будущему приключению.

Ванька.

Пройдя версту, Ванька остановился. Он всегда верил, что великие подвиги ждут его, но до сегодняшнего дня все это оставалось далекой мечтой. Вышел из задумчивости, вспомнил о своих делах и оседлал кобылку, направляя ее обратно в город, к дому, где он жил уже долгое время. Путь туда занял не так уж много времени, и уже к вечеру он был у ворот. Стражники узнали его и весело помахали ему в ответ. Ванька широко улыбаясь помахал в ответ, но с грустью думал, что это, возможно, в последний раз, когда он видит эти колья, ворота и стражников.

Грусть сменилась чувством вины, когда он доехал до знакомых ворот дома кузнеца, у которого он был уже пару лет в подмастерьях. Старый кузнец многое сделал для него и принимал Ваньку как своего сына, радуясь его трудолюбию. Теперь Ваньке пришлось оставить это место и отправиться в путь.

Из дома на крыльцо выбежала Настена, младшая дочь кузнеца. Она была пышненькой и румяной девушкой, всегда улыбалась добродушно и смущалась. Ей было семнадцать зим, и на деревне еще не было такой прилежной и ласковой девушки. Недавно Ванька начал нравиться ей, и она не возражала, когда Ваня начал уделять ей внимание. Только, Ванька влюбился в другую, и мысленно попросив прощения у Настены, он покидал и ее.

— Ваня, куда ты идешь? — заволновалась девушка, увидев, что парень собирает вещи в котомку. — Неужели ты покидаешь нас? Разве тебе не мил наш дом, не добры отец с матерью, братья и сестры?

Настена стояла на ярком солнце, когда Ванька взял ее за руку.

— Милее дома вашего, и нет домов больше, роднее отца с матерью, сестер да братьев, и нет у меня. И ты словно солнце ясное, звезды и луна, освещала все вокруг. Но не могу я оставаться больше, зовет меня дорога. Может, свидимся еще, я не прощаюсь с тобой. — сказал он.

Ванька нежно посмотрел на девушку и она почувствовала влагу в своих глазах. Она поддалась к нему поближе, ожидая его обычных ласк, но он только откинул ее волосы назад и легко поцеловал в лоб. Он не мог сказать правду и только надеялся, что она забудет его быстро.

— Ваня, а можно я с тобой пойду? Клянусь, не буду мешать тебе, буду помогать, скатерть накрывать. Возьми меня с собой! — сказала Настена.

Ваня поперхнулся и начал объяснять ей, как опасен и труден его путь. Но он прервал сам себя, видя упрямство Настены. Он отошел на несколько шагов от нее и сухо попрощался, пока она не опомнилась, Ванька вскочил на Мурку и уже умчался прочь.

Он нашел кузнеца в конюшне старосты и выслушал юношу, кузнец только покачал головой, спросив, вернется ли он и будет ли помнить Настену свою. Кузнец видел, что дочь и подмастерье относились друг к другу тепло, но он ничего против не имел. Он только сожалел, что жених уходит от них. Ванька заверил кузнеца, что не нужно ждать его и что он может совсем не вернуться. Они распрощались крепким объятием.

Хель

Ванька вернулся до восхода солнца, разбудив нас. После посещения града, парень спешил начать путь как можно скорее. Он либо не мог дождаться спасения красавицы, либо за ним гнался отец порченой дочки, чтобы вернуть сбежавшего жениха.

Вар и я не спешили, мы спокойно умывались, собирались и завтракали. Ваня же портил нам настроение. Он ныл, умолял, угрожал и истерил. В итоге он настолько нас достал, что мы с Варом уже начали обдумывать его скоропостижную смерть. Однако, вместо этого мы собрали все необходимое и галопом понеслись спасать Василису от монстра. Конь парня и Вар неслись в галопе, а мы с Ваней сидели и наслаждались тряской. Ваня задавал темп, не обращая внимания на наши протесты.

Через несколько часов после бешеного забега, волк и лошадь уже выбились из сил, они были в мыле и едва дышали. Я провела рукой по загривку Вара и заметила, что он весь мокрый от пота. Пришло время сделать привал, и я попросила Ваньку остановиться на поляне, где есть ручей. Ванька послушался меня, и вскоре мы уже тормозили на отдых.

На поляне Вар упал еле живой, пытаясь отдышаться и ласково материл Ваньку, из-за чего тот был красный как помидор. Когда Вар наконец отдышался, он сообщил, что не пойдет дальше, пока не получит воды, еды и отдыха. Ваня набычился и уверял, что им нужно бежать дальше. Кобылка Ваньки злобно скосила на него глаза и улеглась отдыхать.

Ваня, ты быстрее загубишь свою лошадь, чем мы доберемся до места. Нам нужно отдохнуть", сказала я. Лошадь благодарно посмотрела на меня и всхрапнула.

— Тогда нам придется идти пешком. — нашел выход Ваня. — Иначе мы не успеем, и Василиса... — он провел ладонью по шее и не закончил фразу.

— Вот ты и иди пешком, я тебя не буду держать. — огрызнулся волк.

Вар лежал на боку, его бока тяжело поднимались. Я расстелила скатерть-самобранку и протянула ему кувшин с водой, который он залпом вылакал, еле поднимая голову. Мне было его жутко жаль, бедное животное. Когда Вар покончил с водой, я протянула ему огромный окорочок. Волк с удовольствием стал рвать его зубами.

— Ты лучше почисти свою лошадь, Ваня. Она тоже устала. — опередила я возражения Ваньки. — И мы не пойдем никуда, пока не получим законный отдых.

Ваня, сопя, но ничего не сказав, пошел чистить свою лошадь, от чего она была в полном восторге. Вар дожевывал окорочок, а я налила себе миску борща и уминала его за обе щеки. От сегодняшней тряски я очень устала, болела попа, и руки тряслись. Мне было даже страшно представить, как Вару. Осторожно прикоснувшись к его мокрому от пота боку, я погладила его. Бедняга...

— Ребята, оставьте мне еду. — окликнул меня Ваня.

— Оставим, но ты сначала позаботься о кобыле.

— Лошадь в порядке, она у меня выносливая. — ответил Иван.

Я вздохнула. Ваня, казалось, немного успокоился. Вскоре он закончил чистить лошадь и подошел к столу, начал жадно есть жареную картошку с мясом.

— А ты что делаешь? — вдруг спросил он меня.

— Что? — тут я сообразила, что уже вовсю нежно перебираю шерсть на шее и груди волка. Вар нагло балдел, развалившись на всю свою длину. Я же на автомате ласкала его.

— Тьфу ты нечисть! Воспользовался ситуацией. — быстро отдернула я руку.

— Не прекращай! — голос Вара был каким-то подозрительно хриплым. — Можешь почесать мне живот...

— Вот кобель! — я отпихнула его от себя. — Беги к деревенским девкам на сеновал, пусть они тебя и гладят.

— Завидуешь? — усмехнулся Вар и приподнялся.

— Да кому ты нужен, блохастый? — рявкнула я, покраснев. Вар ничего не ответил и продолжал есть то, что оставалось на скатерти. И почему у меня такое чувство, что волк всегда пытается довести меня до истерики? Еще немного обиженно посопев, я принялась за десерт — яблочный пирог с квасом...

Варгас.

Он наслаждался неожиданной лаской со стороны девушки. Когда Хель не щетинилась она иногда, казалась очаровательной. Наивный Ванька прервал приятное мгновение, и Хель засмущавшись, оттолкнула его. Вар испытывал желание покусать того, кто прервал этот момент. Вместо этого он разлегся неподалеку, краем глаза следя за Хель.

Девушка перекладывала вещи в своем наспинном мешке, тщательно разбирая их и разделяя на разные кучки. Иногда она бывала очень мила. Это была последняя мысль, перед тем как Вар уснул.