Изумрудная скрижаль

Глава 11 Небожители

На лицах людей

Укрылась тень прошлого –

Сочилось время

1

Девушка смотрела в то, что называлось окном, и не переставала удивляться.

Голубые, золотистые, зелёные, фиолетовые и белые пирамиды составляли великолепное зрелище. Эти странные чужие дома, заполненные ровным светом, отзывались болью в её душе. Но вместо того, чтобы предложить план дальнейших действий, мозг услужливо подбрасывал ей давно забытые строки, навевавшие смятение и тревогу. Выползавшие из самых глубин подсознания, они не прибавляли ясности, а только бередили старые воспоминания.

Боялось время грозных пирамид,

Стекало в щели их, стремясь скорей укрыться

От Вечности, от злости, от обид,

Как человек, спешащий превратиться

В песчинку времени на паперти судьбы,

Когда одежду выкрали рабы…

Дальше там было что-то о безысходности и неумолимом роке, но Вероника забыла продолжение. Когда-то эти строки читал ей мужчина, первая и единственная, как считала тогда Вероника, любовь. Как это было давно!

Вениамин Вышемирский, элегантный, галантный, серьёзный – идеал мужчины в представлении женщин. Умные, проницательные глаза, спокойное лицо уверенного в себе человека. Ей хватило одного взгляда, чтобы понять: это её мужчина. Легкая усмешка в углах рта, тонкий юмор, при этом ни малейшего намека на двусмысленность или пошлость – все это сводило её с ума. Он как-то по-особому смотрел на неё. И от этого взгляда Вероника чувствовала себя королевой. Что-то такое было в его лице. Какое-то особое, почти неуловимое выражение. Оно, как лёгкое дуновение, передаваемое взглядом, улыбкой, голосом, способно было воспламенить её в любую минуту.

Это было чудесное время, наполненное романическими ухаживаниями и бесконечными разговорами. Изнемогая от поцелуев, она просила пощады, отгораживалась от него одеялом, называя это Великой Китайской стеной, и тогда он опять начинал её целовать, приговаривая, что пришёл потомок Мамая и разрушил Китайскую стену. Они дружно смеялись и вновь занимались любовью.

Она была счастлива и думала, что так будет всегда. Но едва лишь на горизонте её карьеры появился модный дамский журнал, он поставил своё условие: или я, или то, что ты делаешь. Вероника выбрала колонку светской хроники в журнале, и они расстались. Она долго не могла прийти в себя, ждала, что он придёт – и всё будет по-старому. Вениамин не пришёл. Но время – лекарь, самый жестокий и самый милосердный. Она научилась прощать и принимать людей такими, какие они есть. Её устраивала жизнь, которой она жила: размеренная и предсказуемая. И вот неожиданный сюрприз, преподнесённый судьбой, показал всю несостоятельность её взглядов. Могла ли она вообразить, что созданный ею маленький мир, так бережно охраняемый от посягательств окружающего большого мира, в одно мгновение рухнет? И спокойная, рациональная Вероника будет сидеть, запертая, как в клетке, в прозрачном сооружении чужого, не похожего ни на что города. Невидимая пружина, сжавшаяся внутри неё ещё там, на Земле, в разгромленной Наташкиной квартире, дрогнула и решила немедленно распрямиться.

– Что они себе думают? – возмущённо заговорила Вероника, расхаживая вдоль прозрачной стены и обращаясь к полупустому пространству комнаты. – Замуровали меня в пирамиде, как мумию, и решили, что им всё позволено. Тоже мне небожители!

От безысходности Вероника постучала маленьким кулачком в нечто похожее на оконное стекло. Зачем она согласилась бежать с Леонардо? Детское желание быть для всех хорошей, быть любимой постоянно подводило её. Разве можно быть для всех хорошей? А любимой? Скорее всего, с Наташкой ничего не случилось. И вообще, не её это дело – спасать кого-то, тем более человечество. Лео говорил, что за ней прислали клона. Или ему это только показалось? Кто тот мужчина у гостиницы и что ему нужно от Вероники? Спасать человечество она не собирается! Как там Росс говорила: за любое доброе дело ты несёшь ответственность. Вот и пожинай, Вероника Серебрякова, плоды своих добрых дел.

2

– Ваши негативные эмоции достигли критической отметки. Тело начинает разрушаться, – произнесла умная машина по имени Дуся.

В первый день пребывания Вероники в Идеальном пространстве Герхард (а это именно он – Куратор Энрофа и брат Леонардо – затащил её в портал) познакомил её со своей помощницей.

Коснувшись панели на стене, он указал на появившийся светящийся силуэт старушки, который на глазах стал натурально осязаемым.

– Познакомьтесь, Вероника, это домашняя универсальная система, проще – ДУСЯ. Голографическая копия моей прапрабабушки.

Прижав руку девушки к панели, на которой выпирали большие белые кнопки, он деловито заметил:

– Ввожу код доступа для Вероники, ты уж не обижай барышню.

– Герочка, я хоть и машина, но мудрая, не железка какая-то из третьего слоя Шаданакара. Вижу, девушка хорошая. Невеста?

– Это ты у Леонардо спроси.

– Я давно говорила: пора жениться, – ласково заворчала голограмма прапрабабушки. – А Леонардо тем более пора, старший брат, а до сих пор неженат. Нехорошо! Неправильно это.

– Опять ты за своё, он всего на полгода старше! – притворился обиженным Герхард. И, обернувшись к Веронике, добавил:

– Сколько себя помню, старшим братом в семье был именно я. Начиная с детского сада, я всё время вытаскивал Лео из смешных ситуаций. Его земную натуру не переделать!

– Не спорь с бабушкой, – не очень-то строго прикрикнула Дуся и стала разливать по чашкам напиток, похожий на горячий шоколад.

– Попробуй, это вкусно, – заворковала она, подсовывая Веронике блюдечко с каким-то лакомством. – Так ты невеста?

Вероника смутилась. Откровенничать с машиной было непривычно, тем более на личные темы, и она перевела разговор.

– Ваши женщины тоже работают кураторами?

– Ну разве что некоторые экстремалки, – потягивая напиток, ответил Герхард. – Наши женщины любят комфорт, а на Земле всё непредсказуемо и опасно. Для них командировка в третий слой – всё равно, что ссылка в хижину дикого африканского племени, где едят пауков и моются раз в год.

Вероника уже знала, что находится в четвёртом слое земного Шаданакара. Четырёхмерное пространство имело большее, чем на Земле, число временных координат. Этот слой населяло Высшее человечество. И, как напыщенно выразился Герхард, «оно отличалось эстетическим совершенством».

Высшее человечество делилось на две расы. Первая – крылатые люди, которые являлись правящей верхушкой и называли себя Советом Старейшин. Вторая именовала себя небожителями. Небожители составляли большинство, не имели крыльев и опекались Советом. Перемещение из слоя в слой не вызывало здесь никаких затруднений.

– Мы помогаем другим пространствам, боремся с раорами, чистим Землю от лярв, вдохновляем художников. При этом Совет Старейшин жёстко контролирует развитие цивилизации людей.

– Это возмутительно! – обиделась за своих братьев по «месту жительства» Вероника. – Кто дал вам право распоряжаться нашей судьбой? Мы сами должны решать, как нам развиваться!

– Вы решите, – Герхард покачал головой. – Чего только стоят эксперименты ваших учёных.

– При чём здесь учёные? Никто не имеет права вмешиваться в нашу жизнь!

Герхард работал куратором военного ведомства, которое контролировало боевые объекты США. Он знал все современные разработки, ведущиеся в области вооружения в Энрофе, обожал свой плазморик – скоростную летающую тарелку небольших размеров, очень манёвренную и элегантную, но, находясь в отпуске, он не хотел вспоминать работу и всё, что с ней связано.

– Не будем ссориться, давайте посмотрим, где сейчас Лео. Дусенька, – позвал он копию прапрабабушки, – а не поискать ли нам Леонардо?

Домашняя универсальная система невозмутимо ответила:

– Программа поиска включена. Связь не найдена.

– Невесёлая история получается, – вздохнул он.

Вероника загрустила, обхватив колени, вжалась в пушистое белое кресло и притихла.

«Где же ты, Лео? Ты снова напомнил мне, как хорошо быть любимой, по-сумасшедшему целоваться, отдаваясь милому, родному телу, наслаждаясь каждым прикосновением любимых губ…»

Голубоватое свечение над её головой наполнилось розовыми язычками нежности и алыми сгустками любви. Она была очень красива в цвете. Пространство вокруг вздохнуло с облегчением и стало подстраиваться под ритм её вибраций. Горестные мысли растворились в розовом потоке любви.

Герхард с удовольствием разглядывал сидевшую в кресле Веронику. Она ему нравилась. Даже тогда, когда храбро защищала расползающуюся по швам агрессивную цивилизацию третьего измерения. Сейчас она думала о Леонардо, о ночном пляже и белой гостинице на берегу моря. Он тоже вспомнил Землю, худенькую девушку с рыжими волосами, её запах. Наверное, и она умеет так любить?

Мысль Герхарда обрела форму, и он увидел заплаканные глаза Инночки Гореловой. За глазами появилось лицо, немного осунувшееся, но такое милое и беззащитное, что ему захотелось оставить все дела и кинуться защищать свою новую знакомую.

«Я вернусь». Наполненная нежностью мысль пересекла пространство и растворилась в ауре девушки. Та улыбнулась, и бледные губы шепнули:

– Герочка…

Герхард мысленно погладил её волосы, шею, грудь, соблазнительный пухлый животик и растерянно заморгал.

«Она беременна. Внутри неё ребёнок».

В ту же секунду связь прекратилась, и Герхард с глупой улыбкой уставился на Веронику.

– Ника, Вы хотите иметь детей?

– Каких детей? – не поняла Вероника.

– Ну, Ваших собственных детей от Лео, например.

Вероника покраснела.

– Вы подслушивали мои мысли.

– Нет, я их подсмотрел, – захохотал Герхард. – Не обижайтесь. Я думал о другой девушке. Она осталась в Энрофе, и с ней мой сын.

– Сын? У Вас есть сын?

– Нет, только будет.

Герхард выглядел довольным. Вероника, наоборот, нахмурилась.

Вот глупенькая, не станет же он объяснять, что разглядывая её, вспомнил другую, ту, с которой провёл изумительную ночь в чужой квартире, где потом исчез малыш, которого, кстати, должен был охранять он, Герхард. Получив приказ охранять ребёнка, он всё сделал правильно, но немного расслабился, и сейчас вынужден разыскивать пропавшего младенца по всем слоям Шаданакара. Но в ту злополучную ночь он был очень счастлив…

– Ника, не сердитесь, там, на Земле, я встретил девушку, она меня любит, и у нас будет ребёнок. Просто я узнал об этом недавно.

– Поздравляю, – как-то совсем безрадостно произнесла Вероника. – А что же ваши женщины, не обидятся?

Над головой Вероники засверкали коричневые вспышки.

Ну, вот, рассердилась.

– В Идеальном пространстве нет семей. Да это было бы просто невозможно, – мягко заговорил Герхард, пытаясь вибрацией голоса вернуть девушку к состоянию любви. – В этом у землян большое преимущество. Вы никогда не знаете, о чём думает ваш любимый, вы можете только догадываться, но не знаете. Вы можете предполагать, где он был, с кем провёл вечер, что запланировал на завтра. Вы можете подозревать его в измене, догадываться о его истинных чувствах, но вы не знаете, так ли это на самом деле. А это, скажу я вам, большое преимущество.