Реквием по шаманке

Глава 12

Их объявили, и Кейлех, положив свою руку на сгиб локтя Эрнана, сделала шаг в тронный зал, где начиналась торжественная часть бала.

Модистки, присланные свекровью, постарались на славу. Кейлех выглядела так, что сама себе нравилась. Их с Эрнанам черные, расшитые по вороту и канту подола золотом, одеяния гармонировали. На волосах Эрнана сиял украшенный рунами широкий лотарский обруч. Волосы Кейлех украшал похожий обруч, и темные пряди были уложены столь хитро, что непонятно было, какой они длинны. Тяжелые ожерелья из розоцветных самоцветов украшали молодожен. Главным доходом Дангора были именно драгоценные камни, в том числе и магические. Поэтому, крой одежды здесь был прост, больше ценилось качество ткани, но вот посещать бал без украшений было дурным тоном.

В который раз Кейлех отметила, что в Дангоре в интерьерах предпочитают светлые тона, хотя в одеждах, наоборот больше используют темные. Бальный зал был украшен в светлых, почти белых красках, с ненавязчивым вкраплением серебра и золота. Когда женская часть княжеской семьи обсуждала бал, Кей почему-то решила, что бело-золотая гамма будет резать глаза. Но сейчас вся эта холодная роскошь успокаивала, не позволяла тревоге и нервозности управлять мыслями.

А нервы давали о себе знать. Кей не давало покоя предсказание Ирвины. Кейлех везде мерещились возможные враги. Всё время хотелось нащупать на груди кулон-каплю, спрятанный под одеждой. А еще, это было её официальное представление как лотти. Она пыталась незаметно раскинуть невидимые щупальца своего тумана, проверить обстановку вокруг, но здесь было слишком много посторонней магии. Периодически чувствовались всплески чужих третьих ипостасей, да и в декоре использовалось немало магических приспособлений. Кроме традиционных вазонов с цветами, вдоль стен располагались камни-артефакты, которые на время превращались в прекрасные статуи. Пытаясь успокоить разбушевавшиеся нервы, Кейлех напомнила себе, что за безопасность мероприятия отвечает сам младший княжич Сантар, и то, что такие балы проводятся не в первый раз в Княжеском дворце.

Людей в зале было неожиданно мало. Хорошо, если чуть более двух сотен наберется. Только члены родовитых семей, приближенных к Князю и его близким. Вдоль стен были расставлены столы для фуршета, но к ним собравшиеся доберутся потом, когда с официальной частью будет закончено. Сейчас гости разделились на две стороны, пропуская молодую чету, с любопытством смотря на них. Кейлех чувствовала оценивающие любопытные взгляды. Слышала тихие едва различимые шепотки. Именно это оттеснило панику на второй план. Она уже проходила подобное — в той, прежней жизни. Она уже была в центре внимания, посещала балы и встречалась с подобными взглядами. Сейчас же она в более выгодной позиции: у неё устойчивое положение Жрицы, а не подозрительного шамана. Она наследница Таиры, в девичестве Корианд, она жена лотара. Сейчас единственные дангорцы, которые родовитее её стояли у трона. Все остальные — всего лишь свита.

Эрнан положил ладонь поверх пальцев Кейлех, невесомо лежащих на его локте, и чуть сжал их. Кейлех улыбнулась, почувствовав волну покоя, пришедшую от мужа. В ответ послала волны любви и признательности. Кей всегда тяжело было говорить о своих чувствах, но такой обмен элементами аур её более чем устраивал. Это было так просто, так естественно, как дышать. Медленно и торжественно они шли от главного входа через весь зал к трону Великого Князя. У трона их уже ожидала вся княжеская родня. Не дойдя нескольких шагов, Эрнан склонил голову перед Великим Князем, а Кейлех чуть присела. Но сразу же оба распрямились — лотару и лотти позволено такое без позволения правителя.

— Мои приближенные подданные, хочу поделить с Вами счастливым событием в княжеской семье и представить благословленную Богами супругу моего племянника, его энитэ, лотти Кейлех Трайверан, дочь покойной Верховной Жрицы Улаары Таиры Корианд.

Князь сознательно упомянул родовое имя покойной Таиры, показывая окружающим, что энитэ лотара не бедная сиротка. И в этом Кейлех увидела поддержку для себя. Теперь уже придворные склонились перед нею. Следующий час молодая лотти провела вежливо улыбаясь и отвечая дежурными улыбками на вежливые приветствия приближенных придворных. Когда, казалось, щеки готовы были треснуть, поток людей иссяк, а по залу полилась медленная музыка.

— Пойдем, любовь моя, — потянул муж её в центр зала, где уже освобождалось место для танцующих.

— Я плохо… — Кей хотела уверить мужа в своей неспособности танцевать, но громкий смех Эрнана заставил её удивлённо замолчать.

Муж сжал её талию, и склонившись, прошептал на самое ухо:

— Женщина, ты перетанцевала нечисть-танцора на одном балу, так что не прибедняйся и доверься мне. Не так давно, мы уже танцевали с тобой.

Наверное, со стороны казалось, что они двое воркующих влюбленных. Кейлех хмыкнула, вспоминая, как кружил её муж на тренировочному залу в доме Жрицы Айриссы. Жрица Улаары улыбнулась, и позволила себе довериться своему мужу.

Музыка была чудесной, руки Эрнана — сильными и надежными. Лотар со своей лотти кружили по залу, вызывая вздохи зависли у холостых дворян и взгляды умиления у умудрённых жизнью семейных пар. Кей было так хорошо, что она просто расслабилась: мужчина уверенно вёл её в танце, лавируя между танцующими и удивительно чувствуя музыку. В Дангоре редко танцевали заученными движениями. В основе большинства танцев была импровизация. За первым танцем был второй, за вторым третий. Затем было игристое вино и поцелуи в укромном месте. И снова танцы. Кей решила жить моментом и просто быть благодарной Богам за такой прекрасный шанс.

А потом случилось то, о чём предрекала Ирвина.

Эрнан подвёл её к матери, стоящей рядом с Великим Князем. Они хотели попрощаться и уйти в свои покои. Уже подходя к дирате, Кейлех почувствовала какое-то напряжение и тревогу. Эрнан, будто чувствуя то же самое, сжал её пальцы. Двигаться стало сложно, и, если сначала это можно было оправдать усталостью, то с каждым вздохом Кей понимала, что дело не в этом. Сначала пары, кружащиеся в быстром танце, стали замедляться вместе с музыкой. Люди замирали в танцевальных па, словно статуи, вырезанные умелым скульптором. Сходство усиливало еще и то, что одежда танцующих застывала немыслимыми складками, словно людей заморозили или остановили время.

Неожиданно Кейлех поняла, что и сама не может пошевелиться. Она так и застыла с глупой улыбкой и непониманием в глазах. Казалось, тело стало терять чувствительность. Она еле чувствовала кожей на пальцах прикосновения Эрнана. Женщина могла только дышать и моргать. В поле её зрения находились застывшие Ирвина, Великий Князь Бадэр, княжич Беригор с сыном Риганом. В зале наступила тишина. Сначала Кейлех охватил ужас, но она тотчас отмела его. Годы тренировок и боев с нечистью из прошлой жизни взяли своё — бывший шаман и нынешняя жрица подавили испуганную лотти внутри женщины. Она прислушалась к себе и поняла, что третья ипостась с ней. Связь была очень хрупкой и тонкой, как волосок, но она была. Женщина, как и прочие заставшие дангорцы, были отрезаны от возможности обернуться в живых существ. Кейлех практически ощущала, как некоторые тщетно взывают к стихиям… Было непонятно, почему у других не получалось воспользоваться своей третьей ипостасью. Но её туман межмирья был с ней. Кей чувствовала, что ещё немного, и ленты тумана прорвутся сквозь странную блокаду… Надо только сосредоточиться. Показать им путь, напитать своей аурой…

— Дорогой отец, как же мне отрадно видеть тебя таким беспомощным.

В поле зрения Кейлех появился княжич Сантар. Второй сын Великого Княза Бадэра, который отвечал за безопасность во дворце и возглавлял тайную полицию Дангора. Он не был похож на безумца. В голосе не было злорадства. Лицо его было уставшим и хмурым, вокруг глаз залегли тени. Он стал напротив отца.

— Я просто устал быть вторым, — донесся до женщины тихий голос мужчины.

Кейлех всегда считала болтливость глупой чертой, но сейчас ей бы хотелось, чтобы Сантар излил душу, устроил истерику. Этим бы второй сын князя дал время Кейлех воспользоваться туманом. Но Сантар ничего не хотел сказать отцу. Кей в ужасе смотрела, как из широкого рукава в ладонь мужчины скользнул кинжал, и Сантар одним взмахом перерезал горло отцу. Затем второй сын Князя сделал шаг назад и в сторону. Сердце Кейлех пропустило удар. Она смотрена на Князя и не могла поверить в то, что видит. Борода Князя упала на пол, обнажая горло, поперек которого появилась тонкая красная черта. Тонкими каплями из этого аккуратного разреза медленно потекла кровь.

— Стазис, отец. Это всё стазис, — Сантар говорил всё также тихи и спокойно. — Моя третья ипостась — возможность замедлять на время противника. А с этим артефактом, — Сантар поднял на уровень глаз Князя кинжал, в рукоять которого сиял огромный, с куриное яйцо, алмаз. — Ты еще не понял, но тебя уже не спасти. К сожалению, ты еще увидишь, как умрут мои братья и племянники.

С последним словом мужчина всадил кинжал в живот старшего брата.

— Не бойтесь, женщин я не трону. Просто запру их до конца жизни где-нибудь…

Он с противным звуком вытащил оружие из плоти княжича Беригора, повернулся и грустно улыбнулся, сделав шаг к Эрнану.

Это было последней каплей для Кейлех. Почему-то вспомнился покойный король Орлении… и Васта… как из неё сделали врата… Кейлех наконец-то установила почти утраченную связь со своими ипостасями. Но, вместо того, чтобы атаковать Сантара, женщина взмолилась Улааре. Сантар использовал свой дар, усиленный этим странным артефактом. Поэтому Кейлех решила, что не стоит и пытаться одолеть княжича в равном бою. Она всем своим существом потянулась к своей новой покровительнице, вплетая в свой безмолвный крик о помощи знания, которые достались ей от названной матери и навыки из прошлой жизни. Она открылась для божественной силы, пропуская её через себя, отдавая себя во власть Богини полностью. Кейлех добровольно отдала в подчинение всю себя, позволяя Богине завладеть человеческим телом.

Это было… больно… Казалось, божественная сущность кипятила кровь и выжигала душу. От боли мутился рассудок. Но это того стоило.

Кейлех уже не понимала, но тело облачилось в плащ из тумана, стало выше. И теперь она была один-в-один представляла собой статую Богини Улаары, что стояли во всех крупных Храмах. Так же, как и Сантар, Богиня, не вдаваясь в подробности, взмахнула руками, и из-под полы плаща метнулись плети тумана. Сантар даже понят ничего не смог, как оказался надежно спеленован ими. Ноги младшего сына Князя подкосились, и он мешком упал на пол. Одновременно с этим туман появился рядом с Великим князем и старшим княжичем. Только это уже были не тонкие щупальца, а широкие ленты, которые оплели Бадэра и Беригора, расширились и обратились в плотный непроницаемые коконы.

Богиня скользнула к лежащему Сантару. Мужчина был на удивление спокоен, не пытался сопротивляться и только кривил свои чувственные губы. Богиня протянула руку, и кинжал со встроенным в него артефактом, скользнул в открытую ладонь. Улаара сжала пальцы, и кинжал вместе с алмазом рассыпались пылью, которая тут рез исчезла.