Небо внизу

Глава 17

Унылый приглушенный долбеж просачивался в сон медленно, но неотвратимо. Мерные звуки ударов заползали в хрупкую невесомую реальность, заполняли ее и вытесняли, оставляя в голове колышущуюся мерзкую муть.

Бам-м-м. Вжух. Вжик. Звяк. Бам-м-м…

— Да чтоб тебе… — перевернувшись на другой бок, Тео прихлопнула голову подушкой. Но сон уже ушел, под подушкой было жарко и душно, а чертовы звуки все равно просачивались через преграду.

Звяк. Вжух. Вжух. Вжух. Бдыщ. Бам-м-м.

— Ну вот какого хрена? — вопросила Теодора, обречено выпрямляясь в кровати. Круглый пузатенький будильник показывал кошмарншейшие семь утра — а не для того Тео ппреносилась в неведомую реальность, чтобы вставать рано утром.

Эй, вселенская справедливость! Ты где?! Иди-ка сюда, дорогая. У меня накопилось несколько вопросов.

Свесив босые ноги с кровати, Тео нашарила войлочные тапочки. Выглядели они идиотски, и в нормальной своей жизни Тео в жизни не надела бы подобную нелепость. Но здесь была не нормальная жизнь, неуклюжие тапочки отлично защищали от сквозняков, гулящих над половицами, а единственный возможный критик не обращал на обувь Теодоры совершенно никакого внимания. Кажется, обмотай она ноги газетами — Том только спросит, удобно ли так ходить. Ну и узлы предложит перевязать, чтобы на щиколотки не давили.

Кстати. О Томе.

Набросив на плечи халат, Тео сбежала по лестнице и вышла на веранду.

Стоя на шаткой конструкции из табурета, взгроможденного на старый колченогий стол, Том старательно отковыривал закрепленный под козырьком крыши резные наличники. Пол вокруг стола был усыпан жухлым кружевом облупившийся краски, щепками и гнилыми обломками треснувшего дерева.

Сейчас, стоя внизу Тео вдруг заметила, как он изменился за месяц — ушла костлявая угловатость, раздались плечи, в движениях появилась уверенная стремительная легкость. Когда Том тянулся за очередным гвоздем, рубаха задиралась, обнажая плоский твердый живот, по которому стекала под ремень золотая дорожка волос.

Похоже, деревенская жизнь действительно идет на пользу здоровью.

— Ну и что ты делаешь? — остановившись в двух шагах от эпицентра катастрофы, поинтересовалась Тео.

— Ох ты! — покачнувшись, Том чуть не сверзился с табуретки, но в последнюю минуту ухватился за балку. Мышцы на руке напряглись, перекатываясь выразительным рельефом. — Я… Ну… Я веранду чиню. А вы чего поднялись так рано, госпожа?

— Да вот не спится что-то, — выразительно поглядела на него Тео. — И с чего это вдруг ты начал веранду чинить?

— Так вы же хотели.

— Я?!

— Ну да. На прошлой неделе вы говорили, что веранду обновить надо бы — старая краска полиняла вся и потрескалась.

— А. Ну да… — вспомнила разговор Тео. — Но ты же сказал, что просто покрасить не получится — надо прогнившее дерево менять и все такое.

Тогда Том был очень убедителен — он простучал часть досок, обозначивая ничтожно малое количество годных, отковырнул ногтем кусок балки и пальцем вытащил из рассохшегося перила гвоздь. Удрученная Тео признала, что идея «просто покрасить» действительно нежизнеспособна и тут же отбросила ее за ненадобностью. И чего Теодора не ожидала точно — так это выйти утром на веранду и обнаружить Тома, затеявшего вместо косметического ремонта капитальный.

— Ты же сказал, что тут работы на месяц.

— Ну так месяц-то у меня есть, — широко улыбнулся Том. — И деньги мы вроде как сэкономили. То, что попроще, я поменяю сам — доски там, балки, такое. Перила и балясины лучше в мастерской заказать — они на станке ровнее сделают. А наличники я сам из досок нарежу. Узор тут простой, так что работа несложная. Только долгая очень. Но я все равно вечерами без дела сижу — так что буду пилить потихоньку.

Тео окинула взглядом веранду, мысленно раскладывая пол на доски, а потолок и перила — на переплетающиеся длинные толстые балки. Все это нужно было обследовать, разобрать, починить, при необходимости — заменить и снова собрать воедино.

Много работы.

Очень, очень много.

Когда Тео говорила, что старая веранда выглядит убого и надо бы ее обновить — она имел в виду совсем другое.

— Это задача на бригаду ремонтников, — подвела итог своим размышлениям Тео. — Ты с ума сошел — в такое впрягаться?

— Да ладно, — неловко пожал плечами Том. — Подумаешь, поковыряюсь на пару часов дольше. Зато веранда будет красивая — как вы хотели. Можно ящики вдоль перил закрепить и цветы туда посадить, или еще что-нибудь такое. Вам понравится!

Тео открыла было рот, чтобы высказать все, что думает о таких внезапных порывах — но тут жа закрыла его. Том взялся за ремонт веранды после вчерашнего разговора. Возможно, это благодарность за то, что Тео отказалась от кухарки. С точки зрения Тома это наверняка большая жертва. А может быть, он таким образом страхуется от проблем в будущем — доказывает собственную невероятную полезность.

Ну или что-то третье.

В конечном итоге неважно, чем именно руководствуется контрактный. Важно то, что он сознательно взял на себя огромный объем работы, и ругать его за это — полнейший идиотизм. Нельзя построить с работником доверительные отношения, обламывая его самые смелые инициативы.

— Да, думаю, ты совершенно прав, — выбрала наконец-то стратегию Тео. — Новая веранда мне определенно понравится. Но почему ты начал работать в такую рань?

— Так потом же вы к криворукому этому собрались — который виноградник выкупил, а вино сделать не может. Как его там… К Соннере. Ну я и начал пораньше.

— В следующий раз начинай, пожалуйста, попозже, — прикрыв рот ладонью, зевнула Тео.

— О. Простите, — виновато понурился Том. — У вас окно на другую сторону выходит — я думал, не будет слышно. Ну и стучать старался потише.

— Недостаточно тихо. Так что давай-ка ты часиков с девяти веранду курочить будешь.

— Хорошо. С девяти. Как прикажете, — немедленно согласился Том.

— Вот и молодец. А сейчас поковыряйся тут еще часик максимум и заканчивай. Я умоюсь, приготовлю завтрак — и пойдем к Соннере. Посмотрим, кто там его проклял и за что.

Кенси не заканчивался — так, как заканчивалась Огаста. Он не обрывался острыми углами промышленной зоны, не исчезал, обрубленный стальным капканом кольцевой дороги. Кенси медленно таял, растворяясь в наступающем прилеске. В плотном ряду домов появлялись промежутки, туда затекали зеленые ручейки травы и кустов, они становились все шире и шире и больше не ограничивались заборами и калитками. Строгая паутина улиц постепенно исчезала, ей на смену пришел первозданный самоорганизующийся хаос. Крохотные домишки городской бедноты были натыканы там и сям, их деревянные и соломенные крыши торчали из зелени садов, как грибные шляпки из травы. Но постепенно домов становилось все меньше, деревьев — все больше, и в конце концов Тео поняла, что идет не по городу, а по лесу. Косые лучи солнца, пробивая путь через кроны, окрашивались в прозрачную зелень, и падали на дорогу, расцвечивая ее пятнами тени и света.

Поначалу Тео поразила абсолютная тишина. Здесь не было ни голосов людей, ни лая собак — только золото, и зелень, и прохлада. А потом мир начал наполняться звуками. Они проступали исподволь, втекали в сознание призрачными ручейками. Шелест листвы. Озабоченное жужжание пчел над придорожными цветами. Прозрачная россыпь птичьей трели. Когда вкрадчивый, нежный шепот леса прервала деревянная механическая дробь, Тео вздрогнула.

— Что это?

— Где? — растерялся Том.

— Ну это вот. Стук в лесу! Вот, прямо сейчас — слышишь?

— А, это! — удивленно посмотрел на нее Том. — Это дятел. Вы что же, дятлов не слышали?

— Не доводилось, — Тео остановилась, заинтригованно вглядываясь в пронизанные солнечными лучами лесные заросли. — Я все-таки в городе жила, а не в деревне.

— И что? В парках этих дятлов как грязи. Да даже у вас в саду парочка точно жила. Они постоянно старую яблоню ковыряли, жуков подъедали. Что, правда не видели? — недоуменно поднял брови Том — и тут же сам придумал объяснение несовпадение. — Наверное, вы просто на них внимания не обращали. Зачем благородной даме какие-то дурацкие дятлы.

— Э-э-э… Да. Наверное, — поспешила согласиться с версией Тома Теодора. — А где они?

— Кто?

— Да дятлы же! Я слышу звук — а сами они где?

— А! Вон! На вязе — на том, большом, который справа. Во-о-он туда глядите, — Том наклонился к Тео, указывая вытянутой рукой в глубину леса. От него шло теплое ровное тепло и мягкий, какой-то очень уютный запах — скошенная трава, дерево, дым и немного пота. На мгновение прикоснувшись щекой к горячей коже, Тео проследила направление. На стволе старого узловатого вяза сидела маленькая невзрачная птичка. Хваленая красная шапочка была почти незаметна, а пестрое оперение сливалось с пятнами солнца на коре.

— Да! Вижу! Я его вижу!

— Вот и отлично, — внезапно насупившись, буркнул Том, отступая на пару шагов в сторону. Уши у него заметно порозовели. — Не знаю, что вы такого интересного в этом дятле нашли. Вот если по лесу павлины летали…

— Павлинов я как раз видела, — Тео очарованно наблюдала, как дятел стремительными движениями головы перфорирует ствол дерева.

— Серьезно? Вживую?! А какие они?

— Павлины? Большие. Где-то как… гуси, наверное. И перья — яркие, как будто эмалированные. А хвост… приблизительно вот такой в длину, — отмерила руками Теодора. — Когда павлин хвост распускает, это как… как… как будто парчовую штору задергивают. Только что ничего не было, и вдруг раз — два метра роскоши.

— О-о-ох, — восхищенно протянул Том. Тео не поняла, что именно вызвало такую реакцию — ее неуклюжее описание или сам факт, что Теодора павлина видела. — Это вы в зоопарк ходили, да?

Упс.

— Да. Ходила, — как можно увереннее соврала Тео и мысленно скрестила пальца на удачу.

Ну должен же быть в довольно крупном городе хотя бы один зоопарк. Господи, пускай он там будет.

— Ого. Здорово! Я тоже мечтал туда сходить — только… ну… сами понимаете.

— Да. Понимаю, — с облегчением выдохнула Тео. — Ничего. Когда мы вернемся домой, я подарю тебе билет.

— Ох ты. Спасибо, — расплылся в улыбке Том. — А тигра видели? Он правда такой здоровый, как на картинках рисуют? А руку человеку откусить может? А медведя? А волков? Они только ночью воют, как собаки, или днем тоже? А льва видели?

К тому времени, как Тео добралась наконец-то до фермы Соннеры, язык у нее уже заплетался, а в голове звенело от вопросов.

— Зебры действительно выглядят точно как лошади. Только не те лошади, на который мы из особняка выехали, а маленькие такие, кургузенькие. И грива шеточкой. Нет, кормить я их не пробовала. Но, честно говоря, зебры выглядели очень упитанными. Не думаю, что мои сухарики им пошли бы на пользу.

— А слон? Слона видели? — уже перед воротами жадно выдохнул Том.

— Да. Он правда очень большой. Но, честно говоря, меньше, чем я ожидала. По описаниям представляешь, что слон — это что-то такое… такое… титаническое. Поэтому реальность несколько разочаровывает. Просто здоровая лысая зверюга, морщинистая вся, шкура — как земля после засухи. Ну и воняет в слоновнике так, что глаза слезятся.