Серебряная клетка

ГЛАВА 17

Коммуникатор, настроенный на общую линию запиликал, когда Вадим уже собирался уходить на обед. К слову, звонил он достаточно редко. Один-два раза в месяц. Потому что сослуживцы предпочитали внутреннюю линию, начальство - громкую связь, а приятелей, которые могли ему позвонить, было не так уж много. Поэтому чаше всего такой звонок означал, что дед или мама успели по нему соскучиться. Еще пару раз в год звонила тетушка Нэн. Кем ему приходилась эта очаровательная дама, он представлял себе смутно. То ли троюродной сестрой, то ли золовкой его давным-давно почившей бабушки. Но она всегда была с ним мила. И каждый год на день рождения присылала большую пластиковую коробку домашних конфет. И именно эти, не слишком красивые, а иногда и вовсе бесформенные комочки казались ему вкуснее, чем те, что продавались в самых дорогих кондитерских.

Еще был Станислав. Он приходился Вадиму двоюродным братом по материнской линии. Но хоть они и были ровесниками, общались крайне редко, хотя все их встречи проходили достаточно тепло. Они не были друзьями, по ряду причин в числе которых и отсутствие общих интересов, и слишком разные характеры. Но им довольно было и родственных уз, чтобы неплохо ладить. И про себя Вадим отметил, что надо бы позвонить Стасу и поинтересоваться, как у него идут дела. Потому как свидиться им удастся только через полгода на юбилее деда.

Майор глянул на экран и скривился.

- Да, мама, - ответил он, попытавшись выдавить улыбку.

Но у него ничего не получилось. Разговаривать сейчас с ней он не имел никакого желания. Потому что в последнее время все темы для разговора неизбежно сводились к одной: «Когда же ты женишься? Я хочу внуков».

- Здравствуй, мой хороший. Как дела?

- Нормально. А как у тебя?

- Чудесно! Я и Леонид чудесно отдохнули на Гоа-3. Он, кстати, передает тебе привет.

Леонид... мужчину еще раз перекосило. Хотя он попытался выдать это за милую улыбку. Своего, прости Господи, отчима он терпеть не мог. И что его мама в нем нашла? Во-первых, Леонид Динар был въедливым занудой с манией величия. Во-вторых, он являлся ровесником Вадима и не отличался особой привлекательностью. «Но что в этом такого?» - спросите вы. А то, что этот... штатский на правах отчима пытался учить его жизни. Пока Вадим не объяснил ему всю степень его заблуждения. Теперь он, стоит его супруге вспомнить о сыне, начинает нудить: «Дорогая, у него порушена психика. Ему нужна помощь. Я знаю чудесного психоаналитика. А не уговоришь ли ты его полежать в прелестной клинике для душевнобольных годика этак три? Это все для его пользы».

А Сильвия меж тем продолжала делиться впечатлениями:

- Море. Солнце. Ты не представляешь! Между прочим, я научилась ходить под парусом! Мы арендовали яхту и пересекли на ней залив! Кстати, почему ты никогда не путешествуешь с нами. Это было бы так здорово! А еще ты бы мог пригласить свою девушку. У тебя же есть девушка?

- Нет. У меня есть работа.

- Твоя работа не родит мне внуков.

- Да, не родит, - вынужден был согласиться с матерью Вадим. - Обещаю подумать над проблемой на досуге.

- Правильно, дорогой. Ты обязательно должен познакомиться с какой-нибудь милой девушкой. Или хочешь, я тебя познакомлю? У меня уйма знакомых подходящего возраста. Но я совсем забыла, зачем, собственно позвонила. Сынок, мы в субботу будем на Артене. Так сложилось, что Леонид должен заскочить туда по делам компании. И мы решили, чтобы он не делал крюк потом, из отпуска прилететь прямо туда. Так что мы можем вместе пообедать.

- Но вы ведь, наверное, спешите.

- Сынок, ну что ты! Мы специально взяли билеты на ночной рейс. Мне бы так хотелось с тобой встретиться. Я ужасно соскучилась. Ты же можешь вырваться из своей Академии на пару часов чтобы навестит нас? Мы ведь так давно не виделись. Запоминай. Отель «Шато-Легран». Суббота. Шесть вечера. И не опаздывай!

- Хорошо. Я приеду, - обреченно вздохнул Вадим. Ресторан он этот знал. Пафосное заведение. Не удивительно, что Лео выбрал именно его. Но отказаться невозможно. Мама не поймет.

Он шепотом выругался и заставил себя вернуться к работе. Этот звонок совершенно выбил его из колеи. Нужно составить план занятий на следующий месяц. А потом можно и на ужин пойти.

И только он взял в руки планшет, раздался стук в дверь.

- Да, - ответил он, пробежавшись пальцами по сенсорной панели стола для того, чтобы открыть ее. - Добрый вечер, Консуэлла. Проходите.

- Здравствуйте, Вадим, - улыбнулась женщина, нарочито несмело вплывая в его кабинет. - Я вам не помешала?

- Не помешали. Итак, чем я могу быть полезен моей очаровательной коллеге? - решил немного пофлиртовать он.

Нет, по-настоящему эта особа его не интересовала. Все же заводить интрижки на работе - последнее дело. Но почему бы не сделать ей приятное? Это ему ничего не стоит. А какая женщина не желает слышать о том, что она привлекательна?

- Я бы хотела с вами поговорить, - начала она, демонстрируя смущенную растерянность. - Мне нужен ваш совет и... помощь.

- Конечно. Я буду раз вам помочь.

- Ваши подопечные сорвали мне урок.

- Почему вы в таком случае не доложили мне об этом рапортом? Это же серьезное дисциплинарное нарушение. Я бы уже давно наказал виновных. Зачем было ждать до вечера?

- Ах, просто я не решилась на это. Ведь главным нарушителем является старшина группы. Все-таки это ваша протеже, коль вы ее назначили на должность старшины. И прежде чем обострять ситуацию, я решила поговорить сначала с вами.

Она доверчиво посмотрела на майора и робко улыбнулась, но на него такие женские хитрости не действовали.

- А есть и другие?

- Курсанты Андерс и Риз.

- Старшина и два ее заместителя. Интересная ситуация. Кто-то еще?

Консуэлла замялась.

- Кто еще?

Сержант начала перечислять, педантично сверяясь с ведомостью.

- Итого, десять человек из двадцати пяти. Не много ли для третьего урока, коллега? Как мне кажется, вы умудрились сделать то, что не под силу никому из преподавателей Артена. Вы не просто настроили против себя почти половину группы. Вы еще и потеряли контроль над ситуацией. Это недопустимо.

- Но зачинщиком являлась именно Вирэн. И вся вина за произошедшее лежит исключительно на ней. Она мешала вести занятие... хамила мне. Это же просто неприемлемое поведение! Вы так не считаете?

- Конечно, считаю. Но не могли бы вы для начала прояснить ситуацию. Потому как описанное вами не просто дисциплинарное нарушение. Это акт протеста, причем, массовый. И если они начали бунтовать, на вашем уроке, значит, у них на это были причины. Что бы дети не натворили, в первую очередь генерал спросит с вас. А курсанты отделаются замечанием, и скорее всего, устным. Вы понимаете это?

- Конечно. Но если бы не Вирэн, ничего этого бы не случилось. Это она их спровоцировала. Вы же понимаете, старшина... может оказывать влияние на собственную группу. А данное влияние нельзя назвать конструктивным.

- Допустим. Но вернемся к моему вопросу. Что конкретно произошло на вашем уроке?

- Диана Вирэн сегодня вы выучила домашнее задание. Но вместо того, чтобы признаться в этом и не усугублять ситуацию... начала дерзить и пререкаться, подрывая мой авторитет среди курсантов. И это в военной академии! Вы же понимаете, что такое поведение непозволительно?! Я крайне возмущена, Вадим. Какая-то наглая девчонка... которую вы, не иначе как по ошибке назначили ответственной за всю группу. Старшина должна поддерживать порядок, а не подвергать сомнениям слова старших по званию. Мало того... оба заместителя ей во всем потакают! И не один даже не попытался ее одернуть. Они со злорадными улыбками наблюдали за творимым ей безобразием. И я считаю, что на эту должность, при всем моем уважении, вы должны были назначить более разумного и сдержанного курсанта!

Он вообще первый раз видел, чтобы Консуэлла Энкхарт была в подобном состоянии. Расстроена. Взволнована. И немного потеряна. Он считал, что эти чувства, этой женщине вообще не ведомы. А вот о таланте тонкого манипулятора он был наслышан. Хотя ему самому еще не приходилось наблюдать его в действии.

- Думаете, если сместить с должности этого маленького провокатора, проблема исчезнет?

- Вот! Вы же признаете, что она...

- Признаю. И если бы ко мне пришел с предложением заменить старшину кто-то другой, я бы еще подумал. Без обид, Консуэлла. Но остальные преподаватели ее хвалят. И ни один из наших с вами коллег не выразил опасений на счет того, что она негативно влияет на группу. Более того, я слышал диаметрально противоположную точку зрения. И не раз.

- Но, Вадим...

- Коллега, девочка училась в балетной школе. С пяти лет. Немало, согласитесь.

- И это дает ей право в подобном тоне отзываться о моем предмете? - зло выпалила его собеседница. - Она всего лишь неудачница, которую исключили даже из заштатной школы танцев!

- Коллега, при всем моем к вам уважении, не переходите с проблем дисциплины на жизненные обстоятельства моих курсантов. Я этого не терплю. Давайте все же вернемся к вашей жалобе. С чего начался ваш конфликт?

- Не было никакого конфликта. Просто, курсант Вирэн посчитала для себя возможным не выполнять данное ей задание. Вместо этого она потребовала список вопросов, знание которых я буду проверять на зачете.

- И?.. - майор с преувеличенным вниманием посмотрел на собеседницу. - Что же было дальше?

- Дальше?

- После того как курсант Вирэн посчитала, по вашим словам, невозможным выполнения домашнего задания?

- Я занесла в ее табель оценку «неудовлетворительно» и потребовала покинуть класс. За ней вышли и остальные. Молча. Просто встали и вышли, игнорируя мой приказ вернуться на места.

- Спасибо, что сообщили, Консуэлла. С данным дисциплинарным проступком я разберусь. Можете не сомневаться. И, если вас не затруднит, принесите мне завтра список вопросов к зачету.

- Зачем?

- Ознакомиться хочу, - ответил он, прожигая ее раздраженным взглядом. - А теперь, прошу меня извинить, но мне необходимо пообщаться с моей группой и их старшиной.

И не дожидаясь даже пока она выйдет, зло рявкнул в коммуникатор:

- Курсант Вирэн, ко мне в кабинет! Живо!

Сержант Энхарт торжествующе усмехнулась. Вот была выскочка старшиной, а теперь? Никто! Аверин на расправу очень скор. И на жалость ему давить бесполезно. Он, вообще, такого слова не знает. И поделом ей. Нечего было норов показывать. Таких «звезд», как она - целая академия. Так нет же! Считает себя самой яркой. Ну, ничего... Вадим быстро опустит ее с небес на землю, а может и ниже. Туда, где ей самое место.

А майор пытался унять клокотавшую в нем злость. Пытался думать о хорошем, делать дыхательные упражнения. Даже встал из-за стола и прошелся по кабинету. Не помогало. Это было очень плохо. Встретить свою старшину он должен спокойным и излучающим доброжелательность. В первом конфликте куратор должен быть открыт для диалога. Вирэн в должности всего ничего. Могла просто не сориентироваться в ситуации или просто вспылить. Человек все же. И раз другие курсанты ее поддержали, значит, она была права. По крайней мере, в какой-то степени.

А еще он был наслышан о непростом характере Консуэллы Энкхарт. Майк ее иначе как «Крашеной истеричкой» и не называет. А вот самому Вадиму как-то не приходилось сталкивался с ней раньше. Чему он был сейчас рад. Крайне неприятная особа, которая ведет совершенно ненужный предмет. Чертовы танцы. Одни проблемы от них. Вот если бы старшина доставила проблем по любому другому преподавателю, все было бы просто. А так...