Северная верность

Глава 20

Город показался мне достаточно большим и шумными, с невысокими, не более трёх этажей домами из обожжённой глины. Они были похожи на пряничные домики с их красноватыми крышами и стенами, окрашенными светлой краской, цветочным горшками на подоконниках. В некоторых окнах празднично сверкали маленькие витражные вставки. Люди здесь жили крепкого телосложения со смуглой слегка красноватой кожей, носили одежду из натуральных материалов в природной цветовой гамме, вплетали украшения в черные волосы. И гул стоял такой приятный, не суетливый, как на базаре с ругательствами и зазывалами, а деловитый похожий на размеренный шум от роя пчел, качественно выполняющих одно большое важное дело, и оттого преисполненных достоинства и гордости. Поселение выросло, высыпалось за городскую стену из крупных каменных блоков, и то там, то здесь пестрели новые домики, недострои и коробки фундаментов. Здесь уже царила поздняя весна, и глаз радовали цветущие деревья, сочная зелень на полях, а часовой пояс отличался от столицы на несколько часов назад, так что солнце висело высоко над головой и ощутимо припекало макушку. В непосредственной близости от города Каото располагались поля, засеянные культурами и похожие на зелёное лоскутное одеяло, их сменяли луга, заросшие разнотравьем, и от их сладкого густого аромата тяжелела и кружилась голова. Лесные колки попадались все реже и наконец пропали совсем. Ещё через полчаса езды пестрые поля сменились безжизненной каменной равниной. Воздух здесь был сухой и, казалось, более горячий. От копыт наших лошадей красноватая пыль поднималась клубами и долго не оседала. Пейзаж был однообразный и унылый, лишь вдалеке за занавесом дрожащего воздуха угадывались очертания скал.

Из уроков географии и истории я помнила, что ещё южнее есть удобный выход к морю и крупный портовый город Отайо, здесь берег обрывистый с большим количеством рифов, а эта каменистая пустыня результат экспансии маликян, приплывших с запада. Мали́кия не слишком крупное островное государство уже давно является занозой для всего мира, как и Шираз, только экономически развитая и агрессивно настроенная. Время от времени от ее захватнических планов кто-нибудь да страдает. Сто пятьдесят лет назад не повезло тогда ещё государству Каото. Маликяне вдруг решили здесь обосноваться, создав новое государство путем уничтожения старого. Аборигены оказывали яростное сопротивление. Маликяне решили, раз нам на достанется этот кусок пирога, то он не достанется никому, и подожгли степи, да не просто подожгли, а разлили какой-то горючий состав, так что полыхало три дня, пока не выгорело абсолютно всё, а земля не спеклась. От Каото остались рожки да ножки, и каменная стена. В общем, столицу отстраивали заново. Коренного населения практически не осталось. Некогда цветущий край пришел в упадок и стал никому не нужен. Совет местных старейшин попросился под патронаж молодой тогда империи Рамин. Император Эльдарион принял их под свое крыло, не стал делить земли, а присвоил статус герцогства Каотского и отдал в управление своему дальнему родственнику. Тот, конечно, был без ума от радости, но отказаться не мог. Пришлось реанимировать земли, и это неплохо получалось.

Через три с небольшим часа езды мы оказались у приземистого замка, больше похожего на крепкий большой дом. Он, как в гнезде, располагался среди выступающих из земли невысоких скал. За ним был обрыв, а внизу искрилось огромное, необъятное синее море, доносился крик чаек. Воздух стал влажным и солёным. Простой фасад дома был увит плющом. Участок украшали цветущие плодовые деревья, а хозяйственные постройки прятались в скалах. Смотрелось все очень здорово, органично, по-простому и как-то очень по-домашнему.

Внутри замок тоже был уютным, лёгким и воздушным, как летний пляжный дом. И обозначение за́мок ему никак не подходило. Мое сознание не могло смириться с этим фактом. Встречала нас миниатюрная блондинка неопределенного возраста. Ее голубые глаза горели энтузиазмом, руки она держала вместе, но они в нетерпении подергивались, будто в этой женщине целое море энергии, и она не знает, куда её приложить. Но вот точка приложения нашлась, и плотину прорвало.

— Кристиан, Себастьян, Дамиан! Как же я рада вас видеть! — Миниатюрный ураган налетел на всех по очереди, обнял, поцеловал, потрепал по щечкам и волосам и пошел на второй круг. Кристиан подтолкнул Тьяна и Дамиана вперед, а сам ретировался за наши спины.

— Доротея, Таисия, познакомьтесь, это моя мама, леди Джулия.

— Добро пожаловать, дорогие! — Мама Кристиана обняла нас, расцеловала в щеки и перевела восторженный взгляд на сына.

— Сынок, почему девушек всего две? — Она хитро нам подмигнула, и я поняла, что сейчас начнётся нелюбимая сыновьями тема женитьбы.

Кристиан махнул рукой в сторону мужчин:

— Мама, Себастьян пока не готов к серьезным отношениям.

В гостиной наступила тишина. Тая стала бледнее северных снегов, а мне стало смешно. Понаблюдав за Крисом, я могла точно сказать, что он сейчас не шутит. Уже все решил, но просто другим забыл об этом сказать. В этом троица друзей была очень похожа.

— Милый, это такая радостная новость! — Защебетала маман. — Девочки, пойдемте, я покажу ваши комнаты.

— Доротея, поселится со мной, — поставленным голосом объявил император.

— Ох, Дами́, ты стал совсем взрослый. Хорошо, тогда Таисия, милая, пойдем. Можешь называть меня мамой, а если тебе нужно какое-то время, чтобы привыкнуть, то зови меня пока просто по имени.

Таисия беспомощно оглянулась на меня, но ураган по имени Джулия уже тащил ее словно на буксире наверх. Я пожала плечами, мол, сами разбирайтесь. А со второго этажа раздалась команда:

— Жду вас всех в столовой через двадцать минут.

За большим овальным столом присутствовал глава семейства Оллир, лорд Джеромо. Высокий, с буйной кудрявой черной шевелюрой, в которой серебрилась редкая седина, с огромным носом и ямочкой на подбородке, он был точной противоположностью леди Джулии, обладал тяжёлым взглядом и молчаливым характером, роняя слова только по необходимости. И если внешностью Кристиан больше походил на отца, то темперамент унаследовал от обоих родителей, стараясь больше походить на отцовскую монументальность и надежность, но мамино наследие все равно вырывалось наружу. Во время позднего обеда, или раннего ужина, как посмотреть, говорили мало. Тая сидела тише мыши, и, на мой взгляд, тихо истерила. Мужчины делились новостями, а леди Джулия вставляла эмоциональные реплики:

— Дами́, этот ваш Совет пора потравить! Там же сидят одни вредители!

— Джульетта, дорогая, оттуда в тебе такая кровожадность?

— Это во мне кровожадность?! — Раскипятилась хозяйка. — Если бы не Тьян, нашего Дами́ уже давно не было бы в живых.

Отец Кристиана помрачнел, признавая правоту супруги. Дамиан ерзал на стуле от смущения, не думала, что кто-то ещё способен его засмущать, Себастьян довольно улыбался, как мальчишка, которого похвалили. Все трое выглядели здесь младше, чем обычно. Заботы как будто отступали на второй план, оставалась только семья. Атмосфера тепла и душевности пронизывала этот дом насквозь. Я вдруг отчётливо увидела картинку, как мы и наши взрослые дети сидим за одним столом, смеемся и едим вредные для фигуры булочки. Но расслабиться как следует не вышло, нужно было ещё добраться до храма.

После ужина я и Дамиан поднялись в комнату, чтобы освежиться и привести себя в порядок с дороги. На кровати уже лежали традиционные одеяния. Мой наряд состоял из белого сатинового платья простого кроя. Прилегающий лиф, юбка полусолнце в пол, длинные узкие рукава, вырез лодочкой, каких-либо украшений на платье не было, но к нему шел широкий пояс из коричневой замши на шнуровке. Для Дамиана приготовили замшевые коричневые штаны, в тон к моему поясу, и белую тунику.

Вокруг отшельника Ситха, который должен был засвидетельствовать наш брак возвели целую стену таинственности. Мне только сказали, что это его ненастоящее имя, в остальном моя фантазия строила самые разные предположения. Дамиан видел, что я нервничаю, но не понимал причины и все же старался как-то успокоить:

— Тея, прости, что все так спешно. Я понимаю, что тебе бы хотелось другой свадьбы, но я обещаю, что у нас будет шикарная церемония, только немного позже, у тебя будет роскошное платье и любые драгоценности, которые пожелаешь.

— О, Дамиан, я бы, наоборот, с удовольствием отказалась от пышной церемонии. — Дамиан растерянно моргнул, остановившись на полуслове. — Я начинаю нервничать при большом скоплении народа, и у меня здорово портится настроение, когда долго приходится улыбаться, ещё и в тяжёлом, неудобном платье. Я понимаю, что без церемонии не обойтись, но она меня совершенно не беспокоит. Я немного волнуюсь перед сегодняшними событиями.

— Передумала? — Мужчина взял меня за плечи и с тревогой заглянул в глаза.

— Нет, — я улыбнулась в ответ, — просто я не знаю, чего ждать, а я как-то привыкла все контролировать. Да ещё этот ваш Ситх, совсем непонятно, кто он такой, и что там будет. Может быть нам на острове придётся ловить горного козла, а потом приносить его в жертву.

Дамиан так громко рассмеялся, что услышал, наверное, весь дом, поцеловал меня в нос и легонько покружил на руках по комнате.

— Дами́! — Строго прикрикнула, вошедшая леди Джулия, одетая в очень нарядный красный костюм. — Не помни́ Доротее платье.

— Леди Джулия, Вы же не думаете, что когда мы доберемся до храма, оно будет таким же белым и идеально гладким?

— Мальчик мой, — строго погрозила пальцем она, — не шути с богами, тем более в таких важных делах. Иди сюда, я помогу тебе украсить волосы.

Дамиан снова стал серьезным и собранным, сел на край кровати перед Джулией и она повязала ему на голову корону из перьев орла, затем пальцами нанесла на лоб, скулы и подбородок короткие линии синей и белой краской. Мне же вплела в волосы замшевую ленту с подвесками из перьев, речного жемчуга и деревянных бусин, а краску нанесла только на скулы.

— Ох, вы такая красивая пара! — Леди Джулия смахнула набежавшую слезу и обняла нас по очереди. — Всё. Пора. Идите, дети. Мы вас будем ждать.

Дамиан взял меня за руку и вывел в коридор. Больше нас никто не провожал, в доме царили тишина и покой. Мы вышли во двор, прошли по саду и стали петлять между камнями, кустарниками, деревьями, приютившимися между камней и на каменисто-песчаных осыпях. Пару раз нам попадались ключи, бьющие из небольших расщелин. Потом дорожка круто ушла вниз, и темп ходьбы сильно замедлился. Меня охватило какое-то нервное напряжение, и я все время спешила, словно боялась опоздать, отчего часто оступалась и рисковала спуститься вниз кубарем. Меня каждый раз ловил Дамиан, прижимал к себе, легонько целовал, и я сразу успокаивалась, но ненадолго.

— Тея, не спеши. Храм от тебя никуда не убежит. — Посмеивался он надо мной, а я краснела, мне казалось, что сейчас Дамиан подумает, что я жду не дождусь, как бы поскорее выйти замуж за него. — Этой дорогой нужно насладиться. Поэтому мы проходим этот путь только вдвоём.