Невеста берсерка

— Добрый день.

И замерла, разглядывая ее.

Вот оно что, подумала Рагнхильд. Наложница Харальда плохо знает язык.

— Меня зовут Рагнхильд, — объявила Ольвдансдоттир. — Ярл Харальд велел мне научить тебя всему, что знают женщины Нартвегра.

Светловолосая вместо ответа глянула на старуху, тут же что-то забормотавшую. И Рагнхильд стало понятно, зачем сюда привезли дряхлую рабыню. Переводить.

Даже так, подумала она. Да Харальд перед своей девкой стелется.

Она с улыбкой выслушала ответ светловолосой, переданный старухой:

— Добава говорит, если надо, значит, она будет учиться. И спрашивает — нельзя ли ей выйти во двор? Подышать воздухом?

Рагнхильд замерла, рассматривая девку. Та вдруг улыбнулась — смущенно, неуверенно. Но открыто, без хитрости — уж ее бы Белая Лань узнала сразу.

И Ольвдансдоттир задумалась.

Идя сюда, она знала, что с наложницей Харальда следует быть приветливой. Но не знала, насколько та будет ей полезна. И что она из себя представляет.

Похоже, девка простодушна. И добра не в меру — вон, рабыни сидят, пока она работает.

Если Харальд перед ней так стелется — а она, Рагнхильд, сделает все правильно…

То эта девка выполнит все за нее. Уговорит Харальда найти мужей для ее сестер. И… в общем, видно будет, что еще.

Но сначала ее надо к себе привязать.

— Я пойду спрошу, — торопливо сказала Рагнхильд.

И бегом выскочила из главного дома.

На ее счастье, Убби не успел уйти далеко — видно, задержался, разговаривая с воинами, сторожившими двери на хозяйскую половину. Она окликнула, тот обернулся, подошел, удивленно вскидывая брови.

— Убби, — быстро сказала Рагнхильд. — Женщина ярла хочет прогуляться. Она слишком долго сидит взаперти…

Убби нахмурился.

— Ярл приказал ее не выпускать. Как и ту, темноволосую.

— Убби, ты хочешь, чтобы жена ярла водила дружбу с твоей женой? — Рагнхильд улыбнулась. — А если Харальд завтра все-таки объявит себя конунгом, то девка станет женой конунга… помнишь, что говорят у нас? Ночная птаха поет тихо, зато перед рассветом, когда все остальные птицы молчат.

Викинг скривился.

— Хорошо. Я рискну и спрошу у ярла, позволит ли он. А ты возвращайся и жди.

Рагнхильд, кивнув, зашагала назад.

Девка со странным именем Добава уже стояла возле сундука, на котором лежала свернутая шкура. Да нет, пожалуй, не шкура, а плащ, крытый волчьими шкурами.

— Будем ждать, — заявила ей Рагнхильд. — Я послала человека. Он спросит у ярла, можно ли тебе выйти.

Харальд стоял на берегу, рассматривая один из драккаров. На вид вроде бы крепкий, но отверстия для весел, проделанные в двух верхних досках планширя, слишком широки — протерлись. Придется поменять верхнюю часть.

И крепления досок в днище осмотреть — судя по планширю, драккар давно не чинили.

— Ярл Харальд, — сказал за его спиной запыхавшийся Убби. — Там Рагнхильд спрашивает, можно ли твоей де… можно ли твоей женщине погулять.

И только-только успокоившийся Харальд рывком развернулся к нему. Приказал обманчиво спокойным тоном:

— Начни с самого начала, Убби. Где сейчас Рагнхильд?

— У твоей женщины, — пробормотал тот. — Как ты и приказал, отправилась ее учить.

Харальд спросил все так же спокойно:

— А кто ее пропустил? Разве я не приказал не пускать к моим бабам никого, кроме меня? Не считая рабынь?

Убби, стоявший в двух шагах от него, облизнул губы. Но сказал честно:

— С ней пошел я. И передал парням, стоявшим на страже, твое приказание.

И не придерешься, зло подумал Харальд. Действительно, он сам при Убби велел Рагнхильд учить Добаву. Только не сказал, когда начинать.

— А пойду-ка я сам разрешу своей бабе размять ноги, — Бросил Харальд. — Но спасибо, что спросил меня хоть о чем-то, Убби.

Он торопливо зашагал к главному дому. Убби, выждав немного, двинулся следом за ним.

Харальд с порога окинул взглядом всех женщин, сидевших в его опочивальне. Негромко сказал:

— Рабыни — вон.

Две немолодые бабы выскочили сразу же, старуха замешкалась, нерешительно глянув сначала на Добаву.

— Она останется, — распорядился Харальд.

Та заковыляла к двери. Харальд перевел взгляд на Рагнхильд, вставшую с сундука при его появлении.

И на Добаву, замершую у кровати.

Лицо у девчонки было странное. Без единого проблеска чувств, равнодушное…

И смотрела она так, словно даже не выжидала — почти тут не присутствовала. Отстраненно.

Взгляд этот Харальду не понравился. Но сначала следовало спросить о другом. И не у нее. Он развернулся к Ольвдансдоттир, сказал, понижая голос:

— Ты поторопилась, Рагнхильд. Я не давал страже разрешения пускать тебя.

— Прости, ярл Харальд. Я хотела лишь услужить тебе. И отблагодарить за твою доброту, — смиренно сказала Белая Лань.

— Я не был добр, — холодно заметил Харальд. — Ни к тебе, ни к твоим сестрам. Не надо изображать передо мной деву из сказаний скальдов. Ты их переслушалась, я вижу. Что ты успела сказать Добаве?

— Только то, что буду учить ее. Еще спросила, что она умеет делать…

Харальд помолчал. Спросить, почему девчонка смотрит так? Но страха на лице у Добавы не было — а узнай она о тех девках, без него не обошлось бы.

Может, ей просто не нравится мысль о том, что придется чему-то учиться?

Это потом, сказал себе Харальд. И шагнул к Белой Лани. Сказал, понижая голос:

— Если я хоть по намеку — по одному взгляду, Рагнхильд, — пойму, что ты пожаловалась Добаве на участь своих сестер и прочих баб, ты не просто вылетишь из Йорингарда. Крепость моя. Все бабы, что здесь находятся, в моей власти. Я отвезу тебя на торжище в датские земли и продам. И пусть твоя небесная красота радует какого-нибудь жирного купца. Не надейся на Убби — если дойдет до дела, он предпочтет расстаться с новой женой, но не с новым драккаром. Про твоих сестер я даже говорить не буду.

Харальд замолчал. Рагнхильд отозвалась, покорно и смиренно:

— Не беспокойся, ярл Харальд. Я не только буду молчать сама — но и присмотрю, чтобы не проболтались другие.

— Хорошо, — напряженно сказал он. — А теперь выйди. И пусть сюда зайдет старуха.

Рагнхильд шевельнулась, словно собиралась выйти, но осталась стоять на месте.

— Могу я спросить, ярл Харальд?

— Ну? — буркнул он.

— Я должна знать, чему учить Добаву. Если ты хочешь на ней жениться…

— Ты лезешь в мои дела, Рагнхильд.

Она вздрогнула, но не отступила.

— Если сюда приедут гости, она должна будет сидеть с тобой на пиру. Вести себя достойно. Отдавать распоряжения рабам.

Харальд стиснул челюсти.

— И я буду учить ее всему этому, если ты собираешься на ней жениться, — поспешно добавила Рагнхильд. Подумала — а вот сейчас мы и узнаем, было ли решение Харальда просто выплеском ярости берсерка…

Или чем-то большим.

— Учи, — проворчал Харальд. — А теперь вон. И старуху сюда.

Он развернулся к Добаве. За спиной прошелестели шаги Рагнхильд, следом притопала старуха.

— Дверь закрой, — велел он, не оборачиваясь.

И смотрел на Добаву все то время, пока рабыня, закрыв дверь, ковыляла к нему.

— Переводи. Ты чем-то недовольна, Добава?

Девчонка смотрела все с тем же выражением лица — непроницаемо-равнодушным. Выслушала слова старухи, что-то сказала. Негромко, тихо. Глядя на него без всякого выражения на лице.

— Она говорит, что довольна всем. И просит у тебя прощения за то, что разгневала своими словами.

— Может, ей не нравится учиться? — быстро спросил Харальд.

Бормотание старухи, слова Добавы. Тихие, как ее же вздохи — перед тем, как…

— Она благодарит тебя за заботу. Спрашивает, не желаешь ли чего приказать.

Он оскалился и вышел.

В проходе к нему обратилась Рагнхильд:

— Ярл Харальд, твоя женщина хотела прогуляться. Столько дней взаперти…

Шесть, подумал Харальд. Она сидит взаперти шесть дней — если считать и те дни, что она провела на его драккаре.

Он буркнул:

— Выводи Добаву. Я прикажу воинам сопровождать вас.

Он называет ее Добавой, подумала Рагнхильд, глядя вслед уходящему Харальду. Не хочет, чтобы она знала, как его воины обошлись с ее сестрами. И все-таки он на ней женится…

Белая Лань, вздохнув, вошла в покои. Распорядилась, оглядевшись по сторонам:

— Окошко — открыть. Ты, — Рагнхильд в упор посмотрела на одну из рабынь. — Принесешь дров и затопишь печь.

Перевела взгляд на другую.

— Ты. Вымоешь тут все, пока нас не будет.

— Да мы вчера только здесь мыли… — строптиво начала было баба.

— Мне вернуть ярла, который, как я вижу, ушел слишком рано? — мягко спросила Рагнхильд.

Рабыня опустила взгляд.

— Нет. Слушаюсь, госпожа.

Но Белая Лань уже смотрела на девку ярла.

— Добава. Одень плащ, мы пройдемся по двору. Ты, старуха, тоже пойдешь с нами.

Девка улыбнулась, кинулась к плащу.

Харальд дал ей свой плащ, подумала Рагнхильд, глядя, как светловолосая накидывает на плечи сукно с волчьими шкурами. И что-то в этом есть — женщина берсерка не должна одеваться в мягкие шелка и меха.

Подбитый песцами плащ на собственных плечах вдруг показался ей тяжелым и душным. Она вскинула голову, улыбнулась.

— Идем.

И выплыла из покоев.

Оба воина, стоявших на страже у дверей, увязались за ними следом.

Выйдя из главного дома, Харальд размашисто зашагал к берегу.

Кейлев, ушедший с драккаром в Хааленсваге, оставил ключи от здешних кладовых Свейну. От всех, в том числе и от той, где стояли бочки с напитками. Сам Харальд туда еще не заглядывал, но Кейлев говорил, что даже после пиров Гудрема там осталось еще немало полных бочек.

Спустившись к воде, Харальд окликнул викинга, стоявшего на берегу:

— Где Свейн?

Тот махнул рукой влево, и Харальд двинулся вдоль ряда драккаров.

Свейн вместе с Бъерном и Ларсом лазили по крайнему кораблю в ряду, сидевшему в воде чуть ниже, чем следует. Харальд, разглядев над бортом голову с парой аккуратно заплетенных косиц над ушами — остальную гриву Свейн оставлял распущенной — взобрался по сходням на драккар.

Половина съемных половиц была убрана, и Бъерн с Ларсом сейчас лазили по днищу. Бродили по воде, доходившей им до колен, отыскивая место, где драккар дал течь.

— Что тут? — спросил Харальд, становясь рядом со Свейном.

— Драккар сработан по-старому, — отозвался его помощник. — Доски еще еловыми корневищами вязали, без клепок. Похоже, несколько вязок ослабли. Вот и потекло. Сейчас парни потопчутся по обшивке, найдут, где доски играют под ногой. Потом вытащим на берег, починим.

Харальд кивнул — все правильно, на воздухе, когда морская вода не подпирает борта, доски под ногой гнутся совсем по-другому. И слабину в креплении от простого прогиба не отличить. Спросил:

— Ты еще нужен здесь?

— Да нет, — Свейн глянул озабоченно. — Что-то случилось, ярл?

— Хочу сходить в кладовую с бочками, — отозвался Харальд. — И не только.