Шоу "Подбор"

Роберт молчал. Держал меня за руку и молчал, а во взгляде читалось понимание, смешанное с раздражением. Пожалуй, не это он ожидал услышать.

— Ты не знаешь ничего о мире, в котором живешь. — стремясь закрепить эффект, продолжила я. — Когда ты в последний раз был на выставке современных художников? Экспериментируешь ли ты со вкусом кофе или пьешь исключительно классический? Когда в последний раз ты носил джинсы? Под какую музыку танцуют обычные люди? Ты живешь прошлым, Роберт. Исключительная классика, превалирующая в наших кругах. Моцарт, Достоевский, по выходным «Лебединое озеро» в опере. Однажды я уже ошиблась, сделав ставку на политика. И знаешь, что? Чуть не вышла замуж. Изначально Арчи потрясал своим желанием бороться с системой, пока не запутался также, как ты. Увяз в обыденности, воюет с дурацким тостером.

У меня вырвался нервный смешок. И ведь ни слова лжи, лишь чистая правда прозвучала в тот момент. Все мы изначально стремимся к большему, к преобразованию системы, к изменению мира. Однако, с возрастом мы забываем о подростковых целях, о своих мечтах. Взрослеем, наверное.

И вот, желание покорить мир сменяется стремлением к стабильности, принципиальность глушиться страхом, а энергичность предубеждениями. Мы забываем, ради чего жили. Не останавливаемся, осмысляя жизнь, а бежим домой. Ужин готовить, которым потом будем давиться на бегу, пытаясь навести дома порядок, постирать, погладить. Ближе к десяти вечера ляжем спать. Завтра же на работу! А жизнь-то она там, в далеке. И лежим мы в своей кровати, рядом храпит человек, которого, кажется, раньше любили, думаем сколько упустили. Мечтаем и одергиваем самих себя. Успокаиваем мыслью, что все впереди, вот на пенсии отдохнем. А знаете, что будет на пенсии? Будут проблемы со здоровьем, заработанные в течение рабочих будней, раздражающий шум, исходящий от некогда любимого человека. А вот чего не будет, так это исполнения заветной мечты — прыгнуть с парашюта. Возраст не тот…

Глупость какая. Люди вечно изменяют своим мечтам. И никак же мы не можем понять, что подходящего времени никогда не будет, именно поэтому добиваться своих целей нужно прямо сейчас, а не завтра или в выходные. Жить моментом мы разучились с того самого времени, как нам добрый дяденька-сосед сказал, что пора взрослеть. И вот вместо радостных прыжков по лужам мы уже зубрим историю. Хотя тут я, конечно, преувеличила. Безрассудность человека тоже не красит, а история штука полезная. Но ведь можно иногда вынырнуть из рамок, в которые сами себя и загнали, взглянуть на мир вокруг и потанцевать под каплями садового разбрызгивателя. Можно сделать самолетик, написать на нем желание и запустить в небо. Можно погулять под дождем, а потом согревать руки об горячую кружку чая. И даже ночью искупаться в море можно!

В голове что-то щелкнуло. Море же ведь рядом, а на вечер планов нет.

И вот стою я, смотрю на притихнувшего Роберта, а сама уже мечтаю о солёном вкусе на губах. Море…

— А я не могу так жить. — продолжила я спокойно. — Мне не интересна экономика, я далека от политики. Светскому обществу я предпочту хороший фильм, а собственной семье звоню пару раз в месяц. Вы были абсолютны правы, когда сказали, что я бегу от рода Оплфорд. Каждая частичка меня хочет свободы, хочет счастья, хочет жизни без рамок и условностей. Я не участвую на полном серьезе в шоу, не хочу получить статус твоей невесты как раз из-за того, что роду Арчибальд сопутствуют золотые кандалы. Мне ничего не нужно от вас. Потому что ничего, кроме новых обязательств, твой род мне дать не можете.

Я выдохнула, оглядывая окружающее пространство. Птички поют, солнышко светит, травка зеленая растет, а я стою и оправдываюсь, как дура. Даже с Арчи мы никогда ничего не выясняли. Наверное, потому что всегда знали, о чем думает каждый из нас. Абсолютная гармония в отношениях изредка прерывалась скандалом, который затем переходил в бурное примирение. И условности мы стирали, и границы уже не возводили, и все крепости уже давно пали. Парой мы были хорошей, однако расстались.

— Ты хотел поговорить о том, что произошло. Так вот, Роберт, ничего не было. Тем вечером не произошло ничего, о чем жалел бы ты или я. — продолжила я. — Сейчас не время. В тебе говорят не чувства, вернее, не те, что обычно заставляют совершать безрассудства во имя большой любви, а уязвленное моей незаинтересованность самолюбие. Ты злишься лишь потому, что я не на низком старте, готовая сорваться на гонку за тобой в качестве главного приза.

Рука, схватившая мой локоть, напряглась. Глаза Роберта предостерегающе сузились, желваки затанцевали на скулах. Словно по краю пропасти хожу, честное слово. Что же за парни, ранимые пошли? И ведь я ни разу не сорвалась на банальное оскорбление, только правда словно сама с языка рвется.

— Отпусти меня, пожалуйста. — произнесла тихо. — Ты делаешь мне больно.

Хватка тут же разжалась, выпуская мой многострадальный локоть из плена его сильных рук. Потирая пострадавшую конечность, я смело взглянула в его глаза. Роберт сделал шаг мне навстречу, притягивая к себе за талию. И только я собиралась возмутиться произволу, как он наклонился к моему лицу ближе, чем того требовала ситуация. Стало некомфортно. Возмущенный вопль застыл в горле, а я лишь затравлено взирала на наследника Арчибальдов, понимая, что скандал после будущей пощёчины выйдет форменный.

Но Роберт лишь наклонился к моему уху, задев губами нежную кожу.

— Продолжай.

— Продолжать что? — удивилась я, уперев руки в его грудь и стремясь вырваться из чрезмерно горячих объятий. Кожа на обнаженных частях тела нестерпимо горела. Крем от загара я не нанесла…

— Нести чушь.

Вот тут я обиделась. Действительно обиделась. Сделав резкий шаг назад, заглянула в глаза Роберта. А он, похоже, совершенно не услышал мои слова. Нет, слушал, конечно, но прислушаться не пожелал. Повернувшись к нему спиной, я уверенно направилась в сторону резиденции.

Роберт продолжал стоять, наблюдал за моим передвижением и улыбался.

— Идиот, — подвела я неутешительный итог.

***

Тем временем в резиденции Арчибальд, в кабинете сэра Аньелли…

Сэр Аньелли потягивал коньяк и старался не вмешиваться в и без того напряженный диалог. Вся беседа мистера Арчибальда с инквизитором была похожа на попытку самолета взлететь без топлива и крыльев. Если скатиться с горы, то в воздух-то ты поднимешься, да только через пару секунд рухнешь обратно в пропасть.

Отношения между президентом и независимым орденом можно было бы назвать натянутыми, если бы эти отношения вообще существовали. К искреннему сожалению сэра Аньелли, мистер Арчибальд никак не мог установить стабильный контакт с Инквизицией. Вечно у них то взгляды не сходились, то методы достижения цели расходились, то старые обиды всплывали. Вроде взрослые люди, а к компромиссу все никак не придут.

Организация, возглавляемая присутствующим сейчас мистером Арчибальдом, кузеном президента, крайне заинтересовалась открытием, произведенным мисс Оплфорд. Именно по этой причине Клодель Арчибальд восседал в кресле напротив Габриэля Арчибальда, нагло на последнего поглядывая.

— Нет, — в очередной раз повторил президент, не скрывая раздражения, вызванного откровенно хамским поведением кузена. — мисс Оплфорд не станет давать показания перед Инквизицией.

А девочка-то права была. Только инквизитора здесь не хватало…И так, то университеты или лаборатории позвонят с целью договориться об экспедиции, то гневное письмецо от мамочки какой конкурсантки придет, а теперь вот — силовые ведомства заинтересовались. Неудачная неделя. Однозначно неудачная.

— А мнением девушки ты поинтересоваться не желаешь? — усмехнулся главный инквизитор планеты, лениво оглядывая двоюродного брата.

— Не думаю, что мисс Оплфорд пойдет против воли президента. — хмыкнул в ответ мистер Арчибальд. — Не так воспитана.

— Приятно осознавать, что хоть кто-то на планете еще сохраняет уважение к президенту.

Сэр Аньелли поднялся из кресла, снова наполняя стакан. Третий за сегодня. Так ведь и спиться можно…

Устремив взгляд на залитый светом передний сад, сэр Аньелли встрепенулся. Две знакомые фигуры замерли у фонтана, явно ведя интересный диалог. Ближе подойдя к панорамному окну, мужчина пристально вгляделся в происходящее. Откровенно сильная хватка Роберта, замершая на худенькой руке девушки, заставила сэра Аньелли заинтересоваться происходящим.

— Габриэль, а что между Робертом и Этель? — воспользовавшись паузой, поинтересовался мужчина.

— Контракт, — безразлично отозвался президент, буравя пристальным взглядом наглого кузена.

— А так и не скажешь, — нарочито удивленно отозвался сэр Аньелли, делая глоток. — Искры, может быть, но не черствая бумажка.

Мистер Арчибальд лениво развернулся в кресле, взглянув на происходящее в парке. Напряженность сцены не укрылась и от президента. Его глаза нехорошо сузились, а в голове явно промелькнула мысль поговорить с младшим братом. Можно подумать, что проблем с кузеном ему недостаточно.

Сэр Аньелли небрежно потянулся к пульту.

— Собираешься подслушивать? — неопределенно хмыкнув, вопросил Габриэль Арчибальд.

Вместо ответа сэр Аньелли нажал на кнопку, открывая тонкие створки окна. В помещение тут же проник соленый запах, доносившийся с моря, жаркий ветерок и обрывки голосов.

— …Я нравлюсь им, но не тебе. В чем дело? — долетела реплика Роберта, заставив сэра Аньелли поморщиться.

И сколько учить этого мальчишку неизменной истине? Чем меньше женщину мы любим, тем больше нравимся мы ей. Однако разговор мужчину заинтересовал.

Спустя некоторое время, сэр Аньелли был готов аплодировать девчонке. Хорошо сказала! Пожалуй, сам сэр Аньелли не осмелился бы так искренне убеждать кого-то, что тот ему безразличен, вперив наивный взгляд прямиком в чужие глаза, пылающие злостью. Сколько чувств, сколько эмоций. Однако, смелости мисс Оплфорд можно было позавидовать.

— Речь идет о мистере Армани? — насмешливо поинтересовался Клодель, наблюдая за тем, как два зрелых мужчины беззастенчиво подслушивают разговор двух молодых людей. — Не подумал бы, что у данного представителя знати война с тостером.

— Я единственный не уловил, какое отношение к этой истории имеет тостер? — поинтересовался сэр Аньелли, задумчиво глядя на парочку.

Общий смысл слов девушки был понятен всем. Однако реакцию вызывал разную. Задумчивость, интерес и даже согласие. Они, трое взрослых мужчин, также не смогли ответить ни на один вопрос, заданный девушкой. Пожалуй, все собравшиеся были далеки от общества. Не знали ни современных бестселлеров, ни выставок, ни танцев. А вопрос с кофе так и вообще заставил задумчиво поглядывать сэра Аньелли на бокал в руках. Кофе он предпочитал смешивать с коньяком.

— Необходимо выяснить, что у них произошло. — произнес президент тоном, не терпящим возражений. — И исходить уже из этого. Если Роберт заинтересовался мисс Оплфорд, то это неплохой шанс разыграть выгодную партию. Определенно, я не против видеть представительницу рода Оплфорд рядом с Арчибальд. Хороший союз, который непременно скрепит двух союзников.