Шоу "Подбор"

Затем произошло что-то, что лично сэра Аньелли заставило удивленно вскинуть брови. Впервые он видит от наследничка столько напора. Действительно, а может разыграть эту партию? Если юная мисс Оплфорд заставила во многом безразличного Роберта сжимать кулаки, то страсть там должна быть нешуточная. Слов, произнесенных наследником чрезмерно близко к лицу Этель, слышно не было. Зато усталое «идиот» до них долетело отчетливо.

— Мне определенно интересно задержаться в резиденции, братец. — хмыкнул инквизитор.

***

В свои апартаменты я поднялась в растрепанных чувствах. С одной стороны, ужасно раздражало столь откровенно хамское поведение Роберта, а с другой стороны был контракт. И, конечно, договор о неразглашении.

В принципе, он удивления не вызывал. Все же Арибальды горьким опытом научены, что на слово компаньонам доверять не стоит. Всегда нужен документ, обеспечивающий безопасность для обеих сторон. Тут, собственно, никаких вопросов нет. Они возникают на другой платформе.

Быть или не быть — вот, собственно, в чем вопрос. В смысле, соглашаться или нет? Пожалуй, этот вопрос самостоятельно я решать не могла, хотя бы потому, что не располагаю достаточными знаниями. Чем для меня может обернуться подобный договор, сказать мне мог только профессионал. В конце-то концов, каждый имеет право на получение юридической помощи.

Размышляя над этим, я приняла душ, переоделась в короткое синее шифоновое платье, на тонких бретельках, волосы заплела в колосок и перекинула за спину. Даже в помещение с мощнейшим кондиционером было жарко.

Рухнув на диван, достала бук. И, как только потянулась, чтобы набрать номер знакомого юриста, сообразила, что сеть здесь не ловит. То есть, вообще. Нет, конечно, у самих Арчибальдов ловит прекрасно, но и у тех техника военная, а у меня обычная, гражданская, брендовая и капризная.

Вздохнув, убрала бук обратно. Нервозность возвращалась, заставляя задумчиво вышагивать по комнате, пытаясь продумать план дальнейших действий. С досады чуть не начала грызть ногти.

Но спустя минут десять, решение пришло само собой, поразив своей простотой. Библиотека! Кажется, Эвард что-то говорил о местном скоплении книг. Помню, я еще так удивилась этому, ведь зачем в современном мире с неограниченной информативной сеткой заводить собственную библиотеку, если существует единая и общедоступная в сети? Тогда я все списала на капризы облеченных властью. Но, честно, как же я сейчас была рада предусмотрительности Арчибальдов.

Покинув свои апартаменты, направилась на поиски дворецкого, который вполне мог бы стать победителем олимпийских игр по пряткам. Если таковые, конечно, введут. Хотя я бы сделала исключение для Эварда. Такой талант пропадает!

Как и в прошлые раз, когда я отправлялась на его поиски, дворецкого найти не удалось. Возможно, ему надоели конкурсантки, вот он и делает все возможное, чтобы очередная красотка не потребовала от него дополнительный шкаф для привезенных вещей.

На кухне, где меня уже встретили как родную, выдав пластиковый контейнер со свежей клубникой, Эварда не было. На этажах, даже за портьерами, его тоже не нашлось. В саду красавца я также не обнаружила. Решила, что стоит поискать в рабочем крыле на первом этаже. Конкурсантки туда не ходят, так как запрещено правилами, установленными для них в резиденции, я же не в счет, меня тут на особом положении держат. Жертвенный список, называется. Поэтому Эвард мог решить спрятаться в крыле, запрещенном для посещения.

Откровенно игнорируя правила и смело переступив невидимую черту, отделяющую кабинеты от конкурсанток, я, весело напевая и поедая клубнику, двинулась вперед по коридору. Вскоре показался кабинет сэра Аньелли, но его я обогнула. Не до лорда сейчас.

И вот иду я, коридорчик рассматриваю. Стены молочные, портьеры синие, растения насыщенного изумрудного цвета, картины в тяжелых бронзовых рамах с изображенными на них пейзажами, через окна на сад любуюсь, а впереди раздается весьма громкое покашливание, явно призванное привлечь внимание.

— Не болейте, — говорю вежливо, переведя взгляд с окна на болезненного.

К слову, зря я вообще решила здесь дворецкого искать. Да и на шоу я зря поехала. Сломала бы ногу, да лежала где-нибудь на теплых островах. Хотя нет, на теплые уже не хочу. В Рим хочу. Так вот, это я к чему?

Впереди стоял знакомый инквизитор, сложив руки на груди и внимательно рассматривая меня. И вот не знаю, как преступники, а я вот прямо сейчас была готова сдать ему все пароли и явки, еще и приукрасить для убедительности. А все потому, что взгляд у представителя независимого ордена был очень недружелюбным, а еще многообещающим. В основном много проблем.

— Не буду, — клятвенно пообещал мужчина, почему-то улыбнувшись.

И вот если до этого мне было просто страшно, то сейчас я была готова взвыть и убежать. Потому как инквизиторы вообще не улыбаются, а если и да, то только над могилами своих врагов. Ну, мне так кажется, по крайней мере. Выдавив в ответ нервную улыбку, продолжаю стоять.

До дверей бежать далеко. Догонит. С другой стороны, окно близко, а это первый этаж…

— Вкусно? — вопросил инквизитор, продолжая на меня смотреть.

У кого-то задергался глаз. У меня.

— Ч-что? — здравый смысл, собрав вещи и вежливо попрощавшись, покинул мою голову. Он улетел, но обещал вернуться…

— Клубника, — вежливо пояснил представитель священного ордена в прошлом, а ныне независимой организации.

— Э-э, — выдала глубокомысленно, как самая настоящая леди. А затем почему-то добавила: — делиться не буду.

Мать моя женщина! Это что же я вытворяю-то? Он же пришибет и не заметит, а мама плакать будет, Роберту, опять же, новую жертву искать и…о чем я думаю? Вот почему некоторые люди от страха превращаются в великолепных ораторов, полководцев, героев, а я в идиотку?

— Значит вкусно, — сделал свои выводы инквизитор, усмехнувшись. — что вы здесь делаете, мисс Оплфорд?

Ну вот и настал абзац. Инквизитор знает мое имя. Пойду, что ли, завещание напишу?

— Эварда ищу, — призналась честно. — мне нужна библиотека, а где она расположена, я, к сожалению, не знаю.

В ответ мне достался задумчивый взгляд. Инквизитор, явно о чем-то размышляя, достал сенсор, а затем, что-то нажав, активировал связь. Нормально! У него еще и видеорежим работает, а у меня и сети не дождешься. Стало обидно, поэтому с досады я принялась есть клубнику, не обращая внимания на взгляд представителя ордена.

— Габ, — произнес инквизитор, взглянув на кого-то на экране. — где находится библиотека в резиденции?

— В левом крыле, рядом с приемным залом. — раздался раздражённый голос президента, заставив меня подавить ягодой. Это он президента «Габом» зовет? Я окинула инквизитора задумчивым взглядом. Ну да, похожи. Родственники, вероятнее всего. — А тебе, интересно, зачем? Тебе собственный канал сети предоставили, неужели мало?

— Не задавай вопросов инквизитору, — кивнул вместо благодарности инквизитор, прервав связь.

Однако до меня отчётливо долетело раздраженное от мистера Арчибальда: «Клод…». А я стояла, растерянно взирая на ослепительно улыбающегося мужчину. Клод? Интересное имя для инквизитора.

— Позвольте проводить вас, — произнес он, в два шага преодолевая расстояние между нами.

Не успела я ничего сказать, как меня осторожно, но непреклонно взяли за руку и повели в сторону, я надеюсь, библиотеки. Сердце билось загнанной пташкой. В последний раз, когда я испытывала нечто подобное, меня планировали сжечь через пару часов. Однако, инквизитор не проявлял агрессии, только шел и холодно поглядывал на персонал, чрезмерно заинтересованный необычной картиной.

А ладонь у инквизитора оказалась прохладной и широкой, в два раза больше моей. Я затравленно взглянула на подчеркнуто осторожный захват мужчины, испытывая странные чувства. Этакий коктейль из замешательства, раздражения и усталости от произвола, постоянно меня настигающего в резиденции Арчибальдов.

— Клодель Акей Арчибальд, — представился инквизитор, сворачивая в правый коридор.

Здесь я еще не была, поэтому, заинтересованная окружающей обстановкой, не сразу поняла, что произнес мужчина. А когда опомнилась и бросила на него смущенный взгляд, представитель в ответ:

— Этель Каролина Оплфорд.

Обстановка этого коридора мало чем отличалась от того, где были расположены кабинеты. Тот же синий, кремовый и насыщенный изумрудный, переплетающийся с бронзовым в мелких деталях декора. Минималистично, дорого и с намеком на политику. Не знаю почему, но именно эти цвета любят использовать люди, связанные с властью городов, стран и планеты.

Акей Арчибальд отрешенно кивнул в ответ, явно размышляя над чем-то своим. А мы тем временем пересекли коридор, замерев у двери, которую, в отличие от мало воспитанных представителей этой резиденции, Акей Арчибальд открыл передо мной. Несколько отвыкшая за последнее время от галантности, я на секунду застыла, но, совладав с собой, вежливо поблагодарила

А тут, за дверью, брала свое начало огромная библиотека. Стеллажи шпилями уходили в невероятно высокие потолки, длинные лестницы на колесиках плавно повторяли их движение, насыщенных цветов деревянные столы, мягкие кресла, диванчики на изогнутых ножках хаотично расположились по всему помещению. Через панорамные окна на них падали лучи света, отражая танцующие золотистые пылинки. Но вот что поражало больше, так это высокие растения в тяжелых напольных кадках.

Я восхищенно оглядывала открывающееся пространство, как-то разом вспомнив Университет лиги Ковальджи, в который инвестировали деньги все рода, облеченные властью. Влиятельные родственники желали своим детям лучшего, блистательного образования. Великолепные преподаватели, потрясающие перспективы, гарантированно безупречное образование. Пожалуй, Университет Ковальджи оправдывал свой статус лучшего образовательного учреждения планеты. На экскурсии, которую устраивали лично для меня родители, стремясь привлечь мое внимание к престижному учебному заведению, предполагаемый куратор показал помещение, до боли напоминающее это.

И вот я никогда не жалела, что сделала выбор в пользу менее старого и престижного, но зато более современного и перспективного учреждения. В моем столичном Университете не было кирпича, который обвивал плющ, но зато было большое количество стекла, металла и творчества. Нам не подавали на завтрак латте с сыром «Рокфор», но зато мы бегали в соседнее хипстерское кафе и ели потрясающее мороженное, которое там заворачивали в вафли с яблочным сиропом. И мне было абсолютно безразлично, что я упускала шанс попасть в парламент, зато я чувствовала, что на своем месте. В мире софитов, громкой музыки, смеха и оригинальных, воистину сумасшедших и потрясающих людей. Там я чувствовала себя свободной, настоящей, не обремененной рамками, в которые меня загнал род. Пожалуй, столичный Университет имени оппозиционера Росселини стал для меня настоящим домом. И, к слову, вполне престижным заведением, как показала практика. Меня охотно взяли в «МартиноПлейзер» сразу после выпуска.