Сквозь пыль столетий

День девятый

…За окном начинало светать, когда Игорь наконец отложил прочитанную полностью книгу, принесенную накануне Мигелем. В мозгу у него пульсировала только одна мысль: «Надо что-то делать… Надо что-то придумать…» Он еще раз взглянул на книгу. «Молот ведьм». Страшное название. Жуткое содержание. Игорь поежился, будто от холода, вспоминая, о чем она. Книга, не вызывающая ничего кроме омерзения. Пособие для религиозных фанатиков по уничтожению ведьм. Средневековая лицензия на пытки и убийства. Подробная рабочая инструкция инквизиторов. Все внутри у Игоря начинало сжиматься от ужаса, когда он представлял, что этим «научным трудом» будут руководствоваться во время допроса Ксюши…

«Я должен ее увидеть», — решение пришло спонтанно, и Климов, ни секунды не раздумывая о последствиях, бросился вон из комнаты. Дорогу до тюрьмы, где содержались такие же обвиняемые, как Ксеня, он узнал еще вчера от Мигеля. Оказалось, что она находится прямо за зданием суда, во внутреннем дворике.

Улицы города в столь ранний час были почти безлюдны, лишь изредка на пути у Игоря встречались одинокие прохожие. На бегущего священника они поглядывали с некоторым любопытством, а одна женщина даже быстро перекрестилась, провожая его глазами.

«Несмотря ни на что, мы должны быть осторожны и продумывать каждый свой шаг, — сказал Климову вчера вечером Артем. — Опрометчивые поступки могут только навредить Ксене, а не спасти ее. Старайся держать себя в руках, Игорь, чтобы не происходило».

«Я чувствовал себя трусом и полным ничтожеством, — парировал ему Климов, — когда смотрел на Ксеню и допускал все те унижения и обвинения, которые сыпались в ее сторону. А я ничего не делал, чтобы остановить это. Я и сейчас себя так ощущаю, поскольку сижу здесь с тобой и продолжаю бездействовать…»

Потом Артем все-таки попытался убедить его в том, что еще следует выждать момент, все обдумать и тогда что-то предпринимать. И Игорь даже было поддался на уговоры. Только все равно перед его глазами всю ночь стояла Ксеня, с завязанными руками и мольбой во взгляде. Каждую строчку этой дикой книги он пропускал через себя и проецировал ее на Ксюшу… И то, что представлялось ему, было просто невыносимым…

Единственное, что волновало Климова, когда он подходил к тюрьме, пустят ли его туда или придется искать какие-то обходные пути. Но все оказалось намного проще: как только охранник у ворот услышал его имя и должность, то сразу же пропустил без лишних вопросов.

— Мне необходимо увидеть Терезу Санчес. И как можно быстрее, — сообщил охраннику Игорь, и тот беспрекословно повел его длинными мрачными коридорами, едва освещенными редкими горящими факелами. От каменных стен веяло замогильным холодом, при этом воздух здесь был настолько спертым и влажно-удушливым, что каждый вдох давался с трудом.

Остановившись около одной из камер, стражник загремел связкой ключей и, отыскав нужный, наконец отпер низкую дверь. Зайдя внутрь, Игорь сразу же увидел Ксеню, руки и ноги которой были скованы двойными колодками, отчего ее поза выглядела скрюченной и неестественной. Она чуть повернула голову в его сторону и взглянула на него воспаленными измученными глазами. Игорь тут же захлопнул за собой дверь камеры и кинулся к ней.

— Как ты? — он осторожно убрал спадающие ей на лицо спутанные пряди волос назад и провел ладонью по щеке. Климов даже не обратил внимания на то, что первый раз за все время их знакомства обратился к ней на «ты», забыв о любимом «вы» и «Ксении Станиславовне».

Ксеня ничего не ответила, а лишь мотнула головой и попыталась усмехнуться потрескавшимися губами.

— Глупый вопрос, прости, — вздохнул Игорь и легонько, насколько это было возможно в данной ситуации, чтобы не причинить боли, притянул ее к себе и обнял.

Ксеня положила голову ему на плечо и прикрыла глаза.

— Тема тебе привет передавал, — тихо продолжал Климов, поглаживая ее по плечу. — Он очень переживает за тебя… Как и я… Мы обязательно вытащим тебя отсюда, обещаю… Мы придумаем что-нибудь, обещаю… Чего бы нам это не стоило…Потерпи немного, все будет хорошо, обещаю…

— Не надо, — прошептала тут Ксеня, не отрывая головы от его плеча, — не надо ничего…делать… Меня вы уже не спасете… Бесполезно… Лучше берегите себя… Кто-то же должен добраться живым домой из нашего… путешествия…

— Прекрати! — возмутился Игорь и еще сильней прижал ее к себе. — Не смей так даже говорить! Никогда, слышишь? Мы все скоро будем дома!.. И мы здесь уже второй день и есть вероятность, что завтра мы окажемся в другом месте… Помнишь, как это все обычно бывает? Проснешься утром — и уже не в этой ужасной камере, а на мягкой теплой кровати в каком-нибудь дворце… Вот увидишь… Только главное, что я хотел тебе сказать… Во время сегодняшнего допроса, — он почувствовал, как при этом слове Ксеня вздрогнула в его объятиях, — признай свою вину… Слышишь? Ты должна это сделать…

— Зачем? — Ксеня отшатнулась от него, посмотрев как на сумасшедшего. — Я же не виновата… Я же не… не… ведьма…

— Тогда они не будут пытать тебя, Ксеня, понимаешь? Их удовлетворит твое признание, и они отстанут от тебя… Да, будет приговор, но ты избежишь тех мучений, которые ожидаю всех не сознавшихся… Я видел, как это происходит… Ты этого не… Не вынесешь… Пообещай мне, что сделаешь так, как я прошу… И тогда у нас будет еще время в запасе… Чтобы что-то придумать…

Ксеня молча кивнула, уронив голову себе на грудь.

Игорь, поддавшись порыву, попробовал расслабить хоть одну из колодок, но ничего не вышло: орудие пыток, казалось, было закреплено намертво.

— Чертовы колодки! — прошипел он, с бессильной злобой ударив кулаком в стену, а потом пристально заглянул девушке в глаза. — Ну хоть чем-то я могу тебе сейчас помочь? Чтобы тебе стало легче?..

— Пить…, - почти одними губами проговорила та и снова слабо улыбнулась.

Климов сразу же подскочил и, распахнув дверь, выкрикнул в коридор: — Кто-нибудь! Принесите мне воды!

Через несколько минут показался один из тюремных стражников с кружкой воды.

— Благодарю, — сухо ответил Игорь, забирая кружку и вновь захлопывая перед его носом дверь.

— Держи, — Климов поднес к губам девушки воду, та сделала несколько жадных глотков и, поперхнувшись, закашляла.

— Осторожней, не спеши, — Игорь постучал ее по спине, и когда кашель прекратился, дал Ксене постепенно допить всю кружку до конца…

— Спасибо, — поблагодарила его Ксеня, а потом сказала: — Иди… Находясь здесь со мной так долго, ты рискуешь… Иди же… Игорь…, - она произнесла его имя нерешительно, чуть помедлив и на мгновение даже запнувшись на нем.

— Мне плевать, что кто подумает и решит! — с запалом возразил ей тот.

— Пожалуйста, — умоляюще повторила Ксеня. — Уходи… Увидимся на суде…

Тогда Игорь последний раз прижал ее к себе, быстро поцеловав в макушку, и, не оглядываясь, вышел…

— Приветствую вас, Великий инквизитор всего королевства, — архиепископ учтиво склонился перед рослым поджарым мужчиной с высокими скулами и тонкими сжатыми губами. Томас де Торквемада был уже не молод, о чем свидетельствовали сеточки глубоких морщин, окружавшие его глаза и рот, однако поступь его была уверенной и твердой, а спину он держал настолько прямо и ровно, будто всю жизнь прослужил не в церкви, а в армии.

— И я вас приветствую, великий инквизитор Толедского трибунала, — произнес он в ответ, и голос его оказался на удивление глубоким и красивым.

— Хорошо ли вы, ваше святейшество, отдохнули этой ночью и устроили ли вас ваши апартаменты? — спросил тогда Хавьер Перес.

— Я почти всю ночь провел в молитвах, архиепископ, — чуть улыбнувшись, с едва заметным снисхождением ответил Томас де Торквемада, — заснул лишь на несколько часов под утро… Для меня не так важен комфорт телесный, как душевный… А так — я вполне доволен вашим приемом. Благодарю.

Спустя еще несколько минут, во время которых Торквемада и Перес завершили наконец обмен любезностями, архиепископ торжественно представил всех членов местного трибунала (когда очередь дошла до Игоря, то не преминул уточнить, что тот его «любимый ученик» и «пока лишь второй день заседает в суде»), после чего предложил Томасу де Торквемада занять почетное место за столом судей.

— Можно начинать, — коротко кивнул Великий королевский инквизитор, удобно располагаясь в кресле с высокой спинкой. — Я успел ознакомиться с материалами данного дела, поэтому можете просто продолжать допрос, архиепископ.

— Как скажите, — отозвался Хавьер Перес и сделал знак стражникам, чтобы ввели обвиняемую.

Климов с напряжением наблюдал, как Ксеню практически втащили в зал суда и грубо поставили перед столом заседающего трибунала. Она пошатнулась на ослабленных ногах, но все же удержала равновесие и замерла на месте, обводя судей затравленным взглядом. На Игоря она старалась не смотреть, поскольку боялась выдать их связь и не навлечь неприятностей еще и на его голову. Понимая это, Климов испытывал смешанное чувство благодарности и горечи, а еще отчаяния и безысходности.

— Значит, ты ведьма, Тереза Санчес? — проговорил тем временем Торквемада, внимательно разглядывая девушку.

— Я не ведьма, — тихо, но четко ответила Ксеня и даже вызывающе приподняла подбородок вверх. Игорь, услышав это, обомлел. Он же просил ее признаться! Что она творит?

— Ты ведь родом с юга Кастилии, так, Тереза? — тихим холодным голосом продолжал Великий инквизитор и, вдруг поднявшись из-за стола, подошел вплотную к Ксене и с нажимом провел пальцем по ее щеке. Ксеня вся сжалась от этого прикосновения и задрожала. — Так почему же у тебя такая белая гладкая кожа, будто твоими предками были северные варяги или бретонцы? Ты не походишь на испанку. А цвет твоих глаз? Он странный и необычный. Таких глаз не бывает у божьих созданий. Лично я никогда не видел глаз подобного цвета, а вы, сеньоры? — он повернулся к судьям, и те дружно замотали головами.

— Это дьявольский дар! — выкрикнул кто-то из них. — Это Дьявол наградил ее такой внешностью!

— В таком случае он должен был наградить ее и своей отметиной. Разденьте ее! — жестко приказал Томас де Торквемада стражникам.

Ксеня, с распахнутыми от ужаса глазами, вскрикнула и сделала безуспешную попытку вырваться, но один из стражников крепко держал ее руки сцепленными сзади, второй же просто одним резким движением разорвал на ней платье в нескольких местах и, бесцеремонно сдернув его с девушки, бросил на пол. Ксеня, оказавшись полностью обнаженной перед столькими мужчинами, залилась краской и, сгорая от стыда и унижения, крепко зажмурила глаза. Климов, глядя на все это, зажал голову руками и издал тихий стон.

— Посмотрите, сеньоры, — тем временем подхватился с места прокурор Торрильо, — что с ней сотворил Дьявол — на ее теле нет ни одного волоска, она — как младенец!

«Привет из Индии», — воспоминания о двух днях, проведенных в гареме, яркой вспышкой возникли в Ксенином мозгу, и теперь же все те «косметические пытки», которым ее подвергли позавчера, казались просто верхом блаженства. Девушка уронила голову на грудь, и из ее зажмуренных глаз хлынули слезы.