Избранница Теней

Глава шестнадцатая

Последний раз Доран терял сознание очень давно. Так давно, что почти забыл об этом. Кажется, это произошло в пыточной у Неблагих. Он увидел свои ребра, торчавшие среди окровавленной груди и вырубился.

В этот раз тоже вышло неприятно. Он запомнил удивленный взгляд Авроры, яркую вспышку и дикую боль, словно его разодрали на части. А потом все исчезло в темноте.

И потом было очень долго темно.

Затем сплошная темнота стала зеленоватой, а Доран понял, что он вернулся.

Чуть повернул голову, закашлялся и едва не закричал от боли, что пронзила все тело.

— Не шевелись, ты еще не восстановился.

— Какого… — он хотел сказать «какого Хаоса», но горло не слушалось. Оно горело так же сильно, как и все остальное.

Хорошо, что зрение постепенно, но восстанавливалось.

— Лежи, лежи, — продолжал ворчать рядом Хаос, — глаз нет, кишки наружу, кожа в клочья. Ты хоть в курсе, что тебя должно было разнести на куски?

Доран примерно так себя и чувствовал. А его собеседник продолжал:

— Ты теперь должен жизнь своей дочери, Король Теней. Она не дала тебе умереть.

Доран уже мог различать вместо неясных цветовых контуров что-то вполне понятное.

— Ты где? — прохрипел, в попытках отыскать взглядом Хаоса.

— Везде, — последовал лаконичный ответ, — лечу тебя и не даю Руадху развалиться.

— Ты о чем?

— Доран, Руадха больше нет в Авельхейме. Я в последний момент сумел перебросить его сюда.

— Ку…

— В межпространственную складку. Сейчас на месте Руадха очень большая воронка.

— А…

— Аврора? Нет, ее здесь нет.

Доран полежал, собираясь с мыслями. Он пока что чувствовал себя оглушенным, думалось с трудом.

Даже в пыточной он не ощущал себя так паршиво.

Как телом, так и тем, что таилось внутри. Но у фейри души нет…

— Что с моими людьми?

Он почти ждал сухого ответа, что все погибли.

— Восстанавливаются. Пострадали почти все, но я все же успел вас спрятать. Лежи и регенерируй, Доран.

— Насколько сильно время здесь отличается от Авельхейма?

— Час тут — неделя там.

И вот тут Доран выругался.

— Понимаю, — невозмутимо ответил Хаос, — но помочь не могу. Полностью занят тем, чтобы не дать Руадху разлететься на куски.

— Что?

— Доран, подожди пока зрение восстановится до конца.

Он ждал. Лежал и стискивал кулаки от бессилия, лежал и сходил с ума от невозможности хоть что-то сделать, лежал и мысленно метался в поисках Авроры.

Медленно, спустя годы и века, но зрение пришло в норму. Осторожно поворачивая все еще потрескивающую от боли голову, Доран осмотрелся.

Серое, все серое вокруг. И странно зыбкое. А еще бледно-зеленый туман, заливающий все вокруг.

— Насколько все плохо?

— Можешь анализировать?

Доран помолчал несколько секунд, прислушиваясь к себе.

— Могу.

Мысли двигались уже гораздо бодрее и вернулась способность соображать.

— Хаос, по порядку. В каком состоянии Руадх, мои подданные и я. Подробно и без приукрашиваний.

— Узнаю прежнего Короля, а не жалкую кровавую тряпку. Сейчас я занят тем, что не даю Руадху рассыпаться в пыль. В складке все стремится к разрушению, так что вся моя энергия уходит на создание защитной сферы. И немного на то, чтобы подлечивать тебя. Остальные сами излечатся. Несколько подданных погибло, в основном, те, кто оказался близко к королевскому крылу, большая часть в критическом состоянии, но восстановятся.

— Погоди.

Мысль ворочалась прямо совсем рядом. Что-то было очень важное.

— Талисса! — крик вырвался вместе с кашлем и кровью.

— Это кто?

— Девка полукровка, она приехала с нами из Неблагого. Ее разместили где-то в западном крыле.

— А, вижу ее. Хочешь ее расспросить?

— Да.

— Тогда тебе придется поторопиться, она долго не протянет.

Первое усилие далось очень тяжело. При попытке сесть, боль пронзила тело от затылка до пяток. Точно проткнули раскаленным штырем.

— Я тебя немного подлечиваю, — проговорил Хаос, — но ты давай все-таки сам.

Доран продолжал садиться. Ему удалось это сделать минут через пять. Через гребаных пять минут бесконечной боли и стараний не заорать во все горло.

Причина такого состояния стала понятна, когда Король увидел себя. Впереди сплошное месиво из остатков ребер и клочьев кожи. Сразу вспомнились пыточные.

— Это ты уже бодрее выглядишь. — утешил Хаос.

Идти в таком состоянии было нельзя и прошло почти три часа, прежде чем Доран сумел встать на ноги.

— К нам гости, — вдруг сообщил Хаос спокойным голосом, — и подкрепление.

Миг, и серая, словно плоская, комната, озарилась всплеском пламени. Или закатным отблеском. Доран на миг зажмурился и услышал шум огромных крыльев.

— Я думал увижу Короля, а тут какой-то доходяга.

Звучный мужской голос заставил Дорана выпрямиться, хотя внутри сразу же будто плеснули кислотой. Нет, таких повреждений он еще не получал.

Феникс казался чужим в этом странном мире, лишенным самой жизни. Он стоял и казалось светился. Алые волосы, сверкающие желтые глаза и красная одежда. А еще безумно усталый взгляд.

— Тролля за яйца, Доран, ты представляешь, сколько времени у меня ушло на то, чтобы пробиться к вам? Чтоб я лопнул, да ты погано выглядишь!

— Чувствую себя примерно так же. Знаешь, вот ребра заживают особенно мучительно. Даже не знаю, с чем сравнивать. Поможешь?

— Подобрать сравнение или подлечить?

— Просто заткнись для начала.

— Я не могу затыкаться в таком отвратительном месте. Хаос, это же просто могильник!

— Мне некогда было выбирать. — сообщил Хаос. — Перенес туда, где безопасно.

— Это было восклицание, а не обращение, прости. Доран, дай руку.

Король подал то, что некогда было рукой, а теперь напоминало обожженную деревяшку.

— Чтоб с меня перья повылетали.

— Договоришься, — сообщил Доран, — точно повылетают. Давно не сгорал?

— Да лет… — Видар призадумался, махнул рукой, — давненько да.

От его руки шло спокойное ровно тепло. Такой сдержанный жар, который быстро проник Дорану под кожу.

Феникс умел лечить, но способность приходила лишь через триста лет после очередного самосожжения. И пользоваться даром он мог лишь три раза в сто лет. Слишком мощная магия.

У любой, даже самой сильной магии, есть свои слабые стороны и ограничения.

Жар быстро превратился в почти нестерпимый. Доран словно сгорал…

Чтобы очнуться полностью здоровым.

Выдохнул из легких раскаленный воздух и закашлялся.

— Ну вот, снова выглядишь прилично.

— Полукровке совсем плохо, — сообщил Хаос равнодушно, — а ты хотел с ней поговорить.

— Какой еще полукровке?

— Иди за мной, — просто проговорил Доран. От одежды, в результате лечения, остались лишь воспоминания. Но когда это стесняло фейри?

Дворец в зеленоватом тумане Хаоса выглядел бледной тенью. Доран бросил взгляд в окно и едва не передернулся. Весь город плавал в чем-то вязком и неприятном. Лишь зеленая дымка ограждала его от разрушения.

Сам дворец был полон стонов и криков. Тут и там лежали фейри. При виде своего Короля старались подняться. Доран лишь скрипел зубами.

— Все будет хорошо, — говорил негромко, проходя мимо них, — мы живы и это главное.

Советника Кахира он нашел неподалеку от тронного зала. Тот сидел рядом со своей женой, чью голову положил себе на колени.

— Мой Король.

— Сиди! — одернул его Доран. — Как леди?

— Восстанавливается. Меня сильно ударило о стену, пока ноги не работают. Мой Король, что произошло?

— Выясняем. Будь рядом со своей женой, Кахир. Пока это все, что от тебя требуется. И поддержи остальных.

— Как только смогу вставать, так сразу начну.

Доран просто кивнул. Не стоит показывать никому, что у него внутри. Для всех он должен оставаться Королем, который всегда знает, что делать. Как бы ни было страшно или мерзко, забота о подданных в первую очередь. Ведь если их не станет, то и Руадх исчезнет.

— Доран, объясни мне уже, что за идиотизм тут происходит? Вместо Руадха сейчас огромная воронка, а рядом с ней золотая сфера, с Авророй внутри.

— Что?!

— Золотая. Сфера. С Авророй. Повторить еще раз?

Вот и нужный поворот. Из-за того, что Туманные Арки не работали, дорога заняла времени больше обычного. Бесконечные ступени, по которым Доран бежал, даже не запыхавшись. Видар следовал за ним и продолжал рассказывать. И чем больше он рассказывал, тем сильнее Доран ругался. Вслух. Грязно.

Пока что он только так мог выразить все, что бушевало внутри.

Произошедшее никак не могло сложиться в единый пазл. Взрыв, золотая сфера с Авророй и куча Неблагих рядом с ней, судя по тому, что рассказал Видар. Благие тоже пытались сунуться, но Аодхан недвусмысленно показал, что там им делать нечего. Мол, Королева Теней по сути его родственница, так что он побудет рядом с ней. Точнее, со сферой, где она находилась без сознания.

— Вскрывать сферу не пытались?

— Пытались, конечно. Ее невозможно повредить ничем: ни оружием, ни магией, ни давлением. Доран, а кто твоя Королева?

— Сайфор-р-ра, — сорвался Доран на рык, продолжая нестись по лестнице, — если бы я знал, что это!

— Не слышал о таких.

Учитывая возраст Феникса, подобное заявление не взбодрило.

Полукровка лежала в отведенной ей комнате. Небольшое помещение с узким окном и бледно-зеленой мебелью. Видимо, в момент взрыва она бросилась к двери, так как лежала неподалеку от нее. Осколки разбитого окна вонзились в Талиссу так, что невозможно было ее коснуться.

Фейри от таких ран не умирали, а вот полукровки, к сожалению, такой стойкостью не отличались.

Ругаясь, Доран как мог аккуратнее вытащил самые крупные осколки. Все вокруг было в крови, темной и такой блестящей.

— Тихо, девочка, тихо, — он перевернул ее на спину и услышал стон.

— Больно! — крик закончился бульканьем. Стекла проткнули легкие и могли задеть сердце.

Человек бы уже давно умер, но Талисса продолжала цепляться. За жизнь и за руку Дорана. Тот обернулся к Видару, но Феникс покачал головой:

— Прости, дорогой друг, но я пас. Полукровкой больше или меньше, а вот тебя стоит беречь. Так что приберегу свои силы.

— Она может знать, кто такая Аврора.

— Может знает, а, может, и нет. Учти, моя помощь может понадобится и твоей Королеве.

— Да твою ж…Видар!

— Нет.

— Я не могу тебе приказать. — едва сдерживаясь, чтобы не врезать по надменной роже Феникс, проговорил Доран. — Но могу попросить тебя, как друга.

— Она протянет еще с полчаса. Если и правда знает кое-что, я, возможно, вылечу ее. Повторяю — возможно. Если сведения будут того стоить.

— Будут.

Слабый голос Талиссы заставил мужчин разом опустить на нее взгляд. Полукровка, белая как стена, смотрела на них и продолжала.

— Я не стану умолять исцелить меня, Феникс. Знаю, что тебя невозможно разжалобить.

Она помолчала, поморщилась и продолжила еще тише.

— Но мне хотелось бы пожить еще. Я слишком долго пряталась и было бы обидно.

Доран погладил ее руку, продолжая стоять рядом с ней на коленях. Не по-королевски? Вы серьезно?