Лучшая доля

— Да стой ты! Больно, говорю же! — от визгливого крика сознание прояснилось и Вилорг резко сел, не понимая, что пошло не так. А Марго кряхтя и постанывая, стала мять левую ступню, подтягивая колено к груди.

— Ногу свело, — жалобно шепнула она, словно извиняясь.

Мужчина растерялся, не зная, что нужно делать в такой ситуации. Оказать первую помощь он мог и, с лёгкостью резко разогнув пальцы её ноги, костяшками промассировал стопу, позволив крови равномерно циркулировать, ожидая, когда пройдёт судорога. Но что делать с его стояком? С каждым круговым движением напряжённые от спазма мышцы расслаблялись, вызывая на лице девушки благодарность. Взгляд манаукца был прикован отнюдь не к лицу девушки, а к её гладко выбритой киске. Если она откажется от продолжения, он её просто изнасилует. Эта мысль всё четче формировалась в голове мужчины. Издевательство какое-то, когда в такой момент что-то идёт не так, а хочется не останавливаться, продолжать, да и всё, о чём думаешь, это удовлетворение похотливого желания. Нет, нужно было возвращать красотку на исходную позицию.

— Всё? — недовольно спросил он у Котёнка, которая в ответ лишь кивнула с блаженной улыбкой.

Этого было достаточно, чтобы положить ноги девушки обратно себе на бёдра, дёрнуть её на себя за талию, вновь погружаясь в разгорячённое лоно. Глухо замычав от удовольствия, Вилорг стал набирать обороты, тараня женскую плоть под жаркие стоны Маргариты. Ноги она больше не рискнула закидывать на талию, но и этого было достаточно им обоим, чтобы окунуться в яркий мир, где говорят на языке тел, лишь руками, губами и глазами.

Сколько они пробыли там, было неважно, главное всеми силами стараться стать ближе друг другу, проникнуть в сущность другого, растворить в себе партнёра. Лишь на пике невероятного восторга Вилорг прикрыл глаза, опустошая своё тело, свою душу, погружаясь в негу, в полное удовлетворение. Нирвана, так, кажется, древние называли это состояние, когда ты будто бы в нигде, лишь мирно покачиваешься на волнах бытия, слушая шумное дыхание любимой занозы, и мысли вяло текут, напоминая о том, что Маргарита та еще стервочка и жизнь с ней будет не сахар. Даже возможная беременность не приструнит её, и семья не привяжет к одному месту. Она как была вольным ветром, так и останется им. Нужно было подумать об этом, хорошенечко всё обдумать. Хотя больше беспокоило другое. А вспомнит ли она о том, что сейчас произошло, когда проснётся?

С улыбкой Вилорг приподнялся на локтях, рассматривая спящую Маргариту. Морщинки между бровей разгладились, обнажённая грудь мерно поднималась и опускалась, дразня мужчину.

А ведь кто-то хвастался, что выдержит двадцать раз, а сама после второго уснула.