Покидая Итуруп

* * *

— Радж, боже мой, ты не мог меня раньше разбудить? — ворчала я, прыгая на одной ноге и пытаясь второй запрыгнуть в шорты. — А если дети без меня пойдут эту летающую тарелку рассматривать? Я их где потом искать буду?

Оказывается, пока я спала, Радже пришло сообщение от Перка: руководство судна дало разрешение на выход. Дети собраны и накормлены, и все ждут только нас.

— Я много раз наблюдал за тем, как ты по утрам на работу собираешься, — неожиданно проговорил Радж, заставив меня замереть с носком в руках. — И ты часто прыгала вот так по комнате, потеряв ленту для волос или забыв, куда положила проверенные тетради учеников. А я смотрел и с ума сходил от того, что совсем скоро у меня не будет возможности наблюдать за тобой, видеть, как ты смеёшься, хмуришься, когда читаешь или даже куришь по ночам на балконе.Я даже всерьёз думал о том, чтобы выкрасть тебя с этой планеты.

Радж полностью одетый и собранный стоял и смотрел на носок, который я так и не натянула на ногу, и думал о чём-то своём, вмиг перестав улыбаться.

— Что же останавливало?

— Твоё замужество, Света. По всем законам Изира ты принадлежала своему супругу. И если бы он не умер, то я был бы не в состоянии забрать тебя с собой.

— Даже если бы я сама захотела? — удивилась я.

— Боюсь, что да. Видишь ли, я мог бы вколоть тебе один из препаратов, с помощью которых человек становится абсолютно спокоен, равнодушен и послушен. И ты бы под действием лекарства могла сказать, всё, о чём бы я тебя ни попросил. В условиях космоса ситуации бывают разные и препараты, находящиеся на каждой станции — тоже. Так вот. Если бы я взял тебя с собой, то, скорее всего, меня бы закрыли в лечебницу с подозрением на помешательство. А тебя с извинениями доставили обратно на Землю. Никто бы даже разбираться не стал, добровольно ты со мной отправилась или нет. На Изюме, конечно, ситуация не была бы столь однозначной, и разбирательства бы были. Но никому в здравом уме не придёт в голову, что тана захочет сама выйти из союза. Семьи на нашей планете создаются крайне редко, и семейные узы считаются нерушимыми.

После этих слов я подошла к Раджу, прижалась к нему изо всех сил и сказала:

— Ты знаешь, я очень плохо помню свою семейную жизнь. Она была совсем недолгой. Мы выбрали крайне неудачное время для создания семьи — у меня болела мама, и я до последнего надеялась, что она сумеет поправиться. А муж… мы жили с ним в разных реальностях, разве что, ночевали, время от времени, в одной кровати.

Какое-то время Радж молчал, а мне приходилось лишь гадать, о чём он думает. Вполне себе может решить, что из меня никудышная жена и что проблем с ней не оберёшься. Глупые и никому не нужные сомнения терзали меня. А Радж, словно почувствовав мои метания, с тревогой посмотрел на меня исказал:

— Я обещаю о тебе заботиться! Всегда буду рядом!

И я, наконец, поверила в наше совместное будущее. Поняла, что отныне мне не придётся решать все проблемы в одиночку: рядом будет любимый мужчина, с которым любые трудности окажутся по плечу.

Глава 20.2

Выйдя из каюты Раджа, я ловила на себе немного насмешливые и радостные взгляды оставшихся членов нашей дружной команды. Тот факт, что я провела у него ночь, никого особо не трогал, а вот то, что пока мы отсутствовали, станцию разгерметизировали, втянули в грузовой отсек, и руководство судна дало добро на то, что мы можем выходить и расселяться — это, конечно, повод для волнений и тревог.

С каким нетерпением мы собирались! В спешке переодевались в более приличные вещи, рыскали по всем углам станции в поисках оставленных вещей, наталкиваясь друг на друга и судорожно вспоминая о расческах, зубных щётках, подаренных визорах… Оно и понятно — прочитать столько книг о невероятных космических приключениях и вдруг оказаться на настоящем инопланетном судне!

Такое плохо укладывалось в моей голове.

Я смотрела на радостные, немного взволнованные лица детей, на Перка, чуть ли не танцующего рядом с сумками у выхода, и даже не заметила, как мне на плечи Радж накинул свою лёгкую куртку.

— Надень, пожалуйста, — объяснил Радж, обращая моё внимание на то, что дети стоят в тёплых байках, а Радж с Перком в своих неизменных комбинезонах, и лишь я — в кедах, джинсах и футболке. — На нижних палубах довольно прохладно.

Как мы успели выяснить, за прошедшие три дня карантина станцию держали во внешнем «кармане» крейсера, который затягивался внутрь после разрешения капитана этой посудины. И теперь нам предстояло пройти всего лишь пару коридоров, чтобы оказаться в обитаемой части судна.

В грузовом отсеке даже воздух был исключительно в станциях, ещё не прошедших карантин. И таких, кроме нашей, в данное время здесь больше не было.

Выходили мы через огромный проём входной двери, и только сделав шаг на крейсер, я поняла, что до этого мы ни разу так им и не воспользовались, предпочитая попадать на станцию либо через крышу, либо через люк в полу.

Вещи, ровненько сложенные на специальные платформы, которые чуть позже доставят наш багаж по адресам: в квартиру на судне, в лабораторию, в штаб и ещё куда-то — плыли за нами, безукоризненно вписываясь во все повороты.

Мы топали по длинной кишке перехода и интересовались всем, до чего дотягивался взгляд: интересными оказались даже потолочные светильники, кругленькими бочонками свисавшие над головами.

Нетерпеливое ожидание встречи с другими представителями народов Изира заставляло нас быстрее перебирать ногами вслед за довольным Раджем. Сколько мы ни разглядывали с детьми снимки, а всё не верилось, что у человеческих существ может быть такой широкий спектр цветов кожи. Перк, со своим тёмно-оливковым, и тёмными, практически чёрными, волосами, уже не казался нам диковинкой.

А ещё мы жаждали познакомиться со всеми чудесами и секретами, которые могут быть ещё спрятаны на настоящем звездолёте.

И надо сказать, что межзвёздный разведывательный крейсер «14–213–95» нас ни капли не разочаровал!

Стоило нам только выйти из перехода, ведущего к шлюзу, к которому пристала наша станция, как мы оказались в небольшом зале с несколькими выдвижными терминалами, расположенными вдоль одной из стены и белой мягонькой кушеткой без спинки у другой.

Здесь нам предстояло отправить свой багаж по всем пунктам назначения, за исключением того, который мы заберём с собой. Мы с любопытством наблюдали за действиями Раджа, который разбирал контейнеры, кейсы, коробки и прочее, складывал на небольшой подиум и куда-то отправлял всё своё добро.

Сашка жадным взглядом следил за действиями Раджа, пытаясь вникнуть в принцип действия, но пока наталкивался на одно сплошное недоумение. Здесь даже клавиатура оказалась виртуальной и выплывала лишь по запросу оператора терминала.

Наши сумки на время остались лежать на магнитной платформе, которая не только нашу поклажу выдержит, но и Аню покатает. Как только выяснилось, что платформа летит сама примерно в полуметре над полом, Аня с радостным писком забралась на нее с ногами, да так и сидела, пока мы шли по коридорам.

Отправка бандеролей уже подходила к концу, а мы с детьми так и сидели на кушетке, тихо переговариваясь между собой, гадая, как же летает эта посудина. Что у неё за двигатель? или как работает инопланетный реактор. Я с умным видом слушала рассуждения Сашки, понимая, что понятия не имею, как работают реакторы даже на человеческих станциях. Перка бы сюда, думаю, он в этом вопросе больше разбирается. Но наш великан слинял при первой возможности, бросив на прощание лишь «До скоро встречи» и тяжелый, обречённый взгляд на нашу Аню, копошившуюся в своём рюкзачке и не замечающую ничего вокруг.

Неожиданно со стороны центральных помещений с тихим шелестом открылись двери, являя нам необыкновенную парочку, оживлённо о чём-то беседующую и не обратившую вначале никакого внимания на посетителей местной почты. Невысокая рыжеволосая женщина с явными признаками дистрофии и морковным цветом кожи что-то увлечённо доказывала высокому пожилому мужчине. Тот внимательно слушал собеседницу ровно до того момента, пока не заметил поглядывающего на него Раджа.

— Раджел, друг мой! — заголосил мужчина. — Неужели ты, наконец, вернулся?

— Доброго дня, Сулар! — улыбнулся Радж. — Да, мои исследования и… поиски на Земле подошли к концу.

— Неужели это и есть знаменитый Раджел Али Кавари? — улыбаясь, спросила женщина, подходя ближе к Раджу и с интересом его разглядывая. — Я Амада Кори, старший аналитик седьмой станции. Скажите, отчего вы так задержались на этой планете?

Я еле сдерживала злость, заметив явный интерес этой пигалицы к моему Раджу! Эта женщина и улыбалась моему мужчине во все десны, и ножку вперёд выставила, и ленту с волос стянула, позволяя им рассыпаться по плечам и спине.

Это что за демонстрация такая? Она что себя прямо при свидетелях предлагает?

Оперативно уловив моё настроение, Радж подошёл ближе, улыбнулся и протянул мне руку, предлагая встать и познакомиться с первыми увиденными здесь представителями Изюма.

— Сулар, Амада Кори, хочу познакомить вас со своей таной, которую я встретил на Земле. Отныне Светлана Кавари и её дети будут жить со мной и под моей опекой здесь на станции и дальше на Изюме. Искренне надеюсь, что им понравится новый дом.

— Раджел… — пробормотал мужчина, — но… как же так⁈ Такой выдающийся специалист! И в Отанари!

— Тана! У Раджела Али Кавари! Девочки в лаборатории мне не поверят! — ухмыльнулась эта вертихвостка. Одним быстрым движением она вновь собрала волосы в своеобразный пучок и быстренько покинула помещение, потеряв к нам всякий интерес и скорее всего, желая разнести столь вопиющую новость по всему крейсеру.

Глава 20.3

Мы шли к ядру станции, попутно вслушиваясь в наставления Раджа.

Как выяснилось, шлюзовые отсеки находились на нулевом уровне или внешнем кольце станции. Всего на судне — мамочки, кто в здравом уме назовёт такую махину судном? — имелось двадцать пять модульных колец, девять из которых являлись жилыми, остальные — скорее техническими.

На внешних уровнях, или палубах, как мне переводил неизменный транслятор, находились очистительные сооружения, всевозможные фильтры, лаборатории, а так же отдел анализа работы ядра — все эти технические помещения казались не столько интересными, сколько пугающими. Лаборатории, мимо которых нам доводилось проходить, часто имели прозрачную стеклянную стену. За одной из таких стен взрывались какие-то шарики с молниями внутри, за другой — бегали неизвестные нам животные, по стеклу третьей ползала какая-то чёрная клякса, оставляя за собой влажный след с бледно-розовыми пузырьками.

Мы крутили головами, часто останавливались и засыпали Раджа вопросами обо всём, что видели.

После возгласа «У меня сейчас голова лопнет!» Сашка не выдержал и спросил:

— Радж, скажи, пожалуйста, а этот ковёр-самолёт выдержит двоих?

— Выдержит, — улыбнулся Радж. — Садись смело.

Сашка тут же плюхнулся рядом с сестрой и принялся крутить головой, но уже с комфортом.