Покидая Итуруп

Глава 9

— Ну и чего ты трагедию устроила? — чуть позже выговаривал мне Сашка. — Ну, подумаешь, явилась. Как явилась, так и отъявилась. Нашла из-за чего переживать. Ты лучше скажи, это она на красном рыдване прикатила?

— Не знаю, Саш. Я их у квартиры Ефросиньи Александровны встретила. А что?

— Просто стоит у подъезда красная тачка стрёмная какая-то. Ни номеров, ни магнитолы. Где они только откопали эту рухлядь?

— Ох, Сань, ты ещё мамкиного кавалера не видел, — вздохнула я. — Вот же жук противный.

— Свет, ну какая она мне мама?

— Самая что ни на есть настоящая.

Тошно-то как, хоть волком вой. Умом я понимала, что сейчас многое зависит именно от меня. И если с Мариной найти общий язык, то, возможно, она не стала бы забирать у меня детей. Тем более, что Сашке через два года восемнадцать стукнет. Зачем ей лишние заботы?

Понять бы ещё истинную причину её появления здесь.

А вот дети старательно делали вид, что возвращение родительницы им глубоко фиолетово.

Но трудно было не заметить, как Сашка после ужина немного замкнулся и хмурился больше обычного, скорее всего, строил в голове планируемую линию поведения с матерью и морально готовился к встрече с ней.

Анютка же, наоборот, всё время рядом со мной держалась. Словно хвостиком следом ходила, разве что в туалет меня не провожала. Моя девочка старалась не показывать своего страха, но стоило ей услышать, как прозвонил звонок, так тут же из рук выскочило блюдечко с бусинами, которое Аня в руках держала. Блюдце — в дребезги, бусины рассыпались по всей комнате, но Аня как будто и не заметила этого — смотрела в сторону двери, а потом и вовсе за меня спряталась. Совсем как раньше.

Но на пороге стояла всего лишь наша соседка Лариса Васильевна, которую мы утром встретили возле подъезда. В руках у неё была искусственная веточка хризантемы и, немного волнуясь, женщина тихо сказала:

— Вот, возьми, Света, пойдёшь, когда на кладбище — положи ей. Всё же Фроська не такая уж и противная была.

— Спасибо, Лариса Васильевна, — я старалась не показать своего удивления.

— Фроська, может быть, и нет, а вот дочку её ты бы десятой дорогой обходила, Света, — словно не слыша меня, сказала соседка и развернувшись быстро скрылась в своей квартире.

Сговорились они что ли?

Все эти предупреждения и намёки определённо скоро доконают меня.

Спать сегодня решила лечь пораньше, всё-таки этот день был нескончаемым. Заглянула к ребятам в комнату, поболтала с ними перед сном в надежде и их отвлечь и самой хоть немного переключиться.

Завтра воскресенье, а значит, объявим день семейного безделья. Нам всем нужно хорошенько отдохнуть. Ну значит, блины, конфеты и кино — основные составляющие грядущего выходного.

Закрывая дверь в свою комнату, заметила, что кнопка на визоре опять мигает.

А может не отвечать? Я понимала, что непозволительно привязываюсь к Раджу, что потом труднее будет без его поддержки. Но с другой стороны, это ведь будет потом…

— Привет! — быстренько натягиваю улыбку, делая вид, что всё нормально.

— Доброго вечера, Светлана, — уже привычно здоровается Радж. — Я просто хотел убедиться, что у вас всё в порядке.

— Спасибо большое, Радж. Всё в норме. Дети уже спать легли — день был не из лёгких.

— Думаю, и тебе пора идти отдыхать. Выглядишь очень утомлённой, — обычно Радж был невероятно спокойным — ярко выраженные эмоции редко посещали его лицо. Но в этот раз он точно был уставшим и явно чем-то обеспокоенным.

— Сейчас, ещё пять минуточек с тобой поговорю и пойду спать. Как раз хотела попросить тебя больше не звонить мне, — неожиданно даже для себя самой сказала я и тут же затараторила. — Понимаешь, я начинаю привязываться к твоему присутствию в моей жизни. А ведь это совершенно неправильно и думаю, ужасно глупо: ты через две недели улетишь, а я опять останусь одна с кучей собственных проблем, и уже некому будет о них рассказывать. Ты не подумай, мне очень приятна твоя забота, но думаю, пора заканчивать с благотворительностью.

Я рассматривала Раджа как в последний раз. На его бледном лице не дрогнул ни один мускул, наоборот, после моих слов он словно в камень превратился. Лишь едва вздрагивающие крылья носа подсказывали мне, что «картинка» не зависла.

Хотелось как-то попрощаться с ним, сказать что-то нужное и правильное, но это было невозможно. В моей голове не было ни одной умной и уместной мысли. Только абсурдные, неправильные и абсолютно нереальные.

Я растеклась по стулу, глядя на Раджа и всматриваясь в его лицо в последний раз. Запоминая этого мужчину. Моего персонального заботливого гуманоида.

— За полгода жизни на вашем острове, — медленно, слегка растягивая слова, заговорил Радж, — я много раз порывался улететь. Улететь и постараться забыть о времени, проведённом здесь. Но каждый раз, когда возникала возможность вылета, я оставался здесь. Я несколько раз высылал на судно запрос о вашем перелёте в колонии Изира. Ответ был неизменно отрицательным. Всегда. В данных обстоятельствах я мог помочь лишь деньгами. А ещё…

— Радж, ты должен это видеть, — неожиданно влетел в «кадр» Перк с каким-то чудным устройством в руках. Это ведь определённо всё меняет… Ой, доброго вечера, Светлана Андреевна.

— Доброго вечера, Перк, и всем доброй ночи, думаю, этот разговор, Радж, можно отложить. Всего доброго.

И вновь быстренько нажала на кнопочку, сбрасывая вызов и от греха подальше спрятала инопланетные девайсы в верхний ящик стола.

Спокойно, Света, всё в порядке. Дыши ровно и не вздумай реветь.

Глава 9.1. Радж.

— Перк, ты зашёл удивительно не вовремя, — не отрывая взгляда от потерявшего сигнал визора, проскрипел я. Светлана оборвала связь и, как мне кажется, больше не намерена связываться со мной. Моя храбрая маленькая человечка.

— Да ты просто не знаешь, какие новости я только что узнал! — Перк скалился довольной улыбкой и, скорее всего, вознамерился добиться, чтобы я сам догадался о его невероятном открытии.

— Перк, извини, но если это не новость о том, что этот проклятый всеми духами Костиков всё же объявился на острове, а лучше отправился на встречу с ними, то боюсь, мне неинтересно.

— Но… как ты догадался? — Перк был явно раздосадован. — Я только что наткнулся на полученное местной администрацией уведомление о том, что Костиков Игорь Валентинович признан умершим, а Светлана Андреевна — его вдовой. Но постой, как ты…

Одним рывком я сорвался к стационарному терминалу для того, чтобы убедиться в правдивости слов своего помощника. Нет, я не сомневался в нём, но не мог допустить даже минимальную вероятность ошибки.

После проверки и перепроверки всех данных я наконец-то осознал, что больше нет никаких препятствий для вывоза Светы с этой планеты. Больше она не является таной Костикова.

Исключительно моей! И только моей!

Вопрос только в том, как ей сообщить о своём решении. Как убедить в том, что на Изюме ей будет гораздо лучше, что больше не придётся столько работать, не придётся так переживать о будущем детей, что там они смогут стать, кем захотят.

О том, что Света может полноценно стать моей таной, старался не думать. Но к своему позору, понял, что абсолютно глупо и неуместно уже выстраиваю варианты жизни Светы с детьми на Изюме. И своём участии в её жизни.

После проведённых часов у терминала, в глаза, словно песчаной пыли насыпали. Чтобы хоть немного проветрить разум, отправился на крышу — самое полюбившееся место на станции в последнее время.

Стоя напротив окон своей землянки и не видя её, испытывал противоречивые чувства. Мне смертельно хотелось, чтобы сейчас она вышла на балкон. Хотелось увидеть её расслабленной и спокойной, чтобы ветер играл в её красивых волнистых волосах… Вот только погода сейчас совсем не располагала к длительному пребыванию на улице. И к тому же сигареты, которыми Света осознанно губит свой организм, никуда так и не исчезли из маленького тайника.

Нет, всё-таки хорошо, что моя землянка спит. Ей нужен отдых.

Но скоро всё изменится. Я заберу её отсюда.

Не позволял даже крохотной доле сомнений закрадываться в сознание, что Света может не захотеть покинуть Землю. Всё же это её родная планета.

А ведь я чуть сам всё не испортил. Страшно подумать, сколько раз я порывался улететь обратно на судно.

Ещё до появления на Итурупе мне казалось, что я пресытился изучать «выживаемость» населения. И так было ясно, что уровень жизни большинства землян крайне низок. Порой — на грани.

Где мы только ни были на этой планете — везде одно и то же.

Но этот остров изменил всё.

Мы прибыли сюда в начале весны. Перед нами стояла простейшая задача: найти точку отправки сигнала, который привёл нас в Солнечную систему, и попробовать выяснить, кто оставил передатчик. Хотя бы собрать всю возможную информацию об устройстве. В нагрузку, как обычно, добавили исследования жизни острова. Из собранных данных следовало, что перед нами предстанет удивительный природный край.

На который мы потом и внимания толком не обращали.

С устройством оказалось всё сложно: никаких явных следов нахождения на планете неведомой расы мы не обнаружили. Само по себе оно представляло металлическую пластину, будто вросшую в горную породу, с неровными оплавленными краями. Сначала мы пытались перенести его на станцию, но это оказалось невозможно. При небольшом размере это устройство было неподъемным.

Разобрать его, и узнать, что представляет собой начинка передатчика, тоже не вышло. Единственное, что удалось понять, что отправка сигнала больше не идёт. Ни на одной из возможных частот мы не уловили никаких сигналов от устройства. И после совещания с руководством крейсера решили оставить его в покое.

Продолжили собирать образцы горной породы, растений, почвы, воды… но со временем всё больше и больше интересовались особенностями человеческой природы. Даже Перк, никогда не интересовавшийся тем, как устроен человек, вдруг принялся наблюдать за живущими на острове людьми.

Он первый и заметил Свету. В тот день мы только добрались до посёлка и выискивали точку входа в информационную паутину. У нас никак не получалось подобрать сильный стационарный компьютер, чтобы незаметно пробраться в местную поисковую систему.

Дождь, весь день лупивший по крыше станции, наконец-то утихомирился, и мы вышли на крышу, чтобы подумать над сложившейся ситуацией. Тогда у меня ещё не было привычки подбираться к заветным окнам и наблюдать за жизнью Светы и детей.

Я стоял на краю крыши и смотрел, как морские волны разбиваются о невысокие прибрежные скалы, как чайки носятся над поверхностью воды, непонятно на что рассчитывая в такую погоду. Как вдруг Перк позвал меня, и мы впервые увидели спешащую к детям Свету.

Она бежала домой с работы. С неким спортивным интересом перепрыгивала через огромные лужи, держа при этом в каждой руке по большой тяжелой сумке. Маленькая, худенькая землянка была полна решимости покорить последнюю водную преграду на своём пути, перекрывающую вход в подъезд. Но не рассчитала свои силы и по щиколотку провалилась в холодную дождевую воду.