Покидая Итуруп

А всё равно было волнительно и даже чуточку приятно — в моей душе непрошеной гостьей поселилась мысль, что я могу быть небезразлична этому инопланетянину.

Глупо, конечно, но волнения о человечестве, онепонятном вызове, обо всех проблемах мира мгновенно испарились, стоило лишь на одну секундочку подумать, что у Раджа мог возникнуть интерес ко мне.

Бесхребетная ты амёба, Света!

И пока я тут не напридумывала того, чего нет, надо бы сворачивать этот разговор. Лучше уж в следующий раз со спокойным сердцем задать интересующие вопросы.

Глава 7.2

С наступлением октября жить стало откровенно некогда.

Мои второклашки испытывали меня на прочность днём, а их родители — ближе к ночи. Хорошо ещё ума хватило отказаться от переводов. После того, как до меня окончательно дошло, что деньги настоящие и, думаю, никуда не денутся, решила на время сделать перерыв в сверхурочной работе. Ещё бы от продлёнки отказаться — и вообще была бы сказка, да только кто мне даст-то? Учителей в школе с каждым годом всё меньше и меньше. Их сюда никакими благами не заманишь.

Так и получалось, что домой приползала выжатая, как лимон. Молча готовила ужин детям, проверяла тетради, писала планы и неизменно ждала, когда замигает волшебная кнопочка.

Как так вышло, что разговоры с Раджем стали неотъемлемой частью моей жизни, я и сама не знала. Только однажды заметила за собой, что слишком часто думаю о нём, и даже докатилась до того, что мои мечты всё чаще перетекают в разряд несбыточных.

А ведь ещё совсем недавно всё было так просто.

— Доброго вечера, Светлана, — неизменно приветствовал меня Радж, когда я отвечала на вызов. И вечер моментально становился добрым. Даже если полчаса назад меня терроризировала мама Костика, которому прилетел дружественный кулак от нашей Машки, а час назад звонила Машкина бабушка, а днём я никак не могла дозвониться до лечащего врача Ефросиньи Александровны и узнать, как у неё дела, и можно ли нам в выходные приехать и проведать её.

— Доброго вечера, Радж, — отвечала я на вызов и наступало время викторины «Подлови ушлого гуманоида».

В последнее время я сразу начинала свою излюбленную игру: а как это работает или зачем оно вообще нужно? Часто забавные вопросы подкидывали дети в школе или дома, но стоит отметить, что Раджа мои вопросы даже в замешательство не приводили.

Ну как так-то? Я могла полдня формулировать список самых каверзных вопросов в голове и всё без толку.

Всегда спокойный, открытый, терпеливый. Мне казалось, что он знает всё-всё на свете. Не стесняясь, могла спрашивать что угодно касательно нашей планеты или его родного Изюма. Порой казалось, но уж здесь-то я тебя, голубчик, и подловлю, но пока заветного «не знаю» так и не услышала.

И зачем ему только наш интернет понадобился? Он же и так ходячая википедия.

Однако сегодняшний разговор сразу ушёл куда-то не туда.

— Почему ты так широко улыбаешься, Светлана? — заинтересовался Радж.

— Ой, не могу, — рассмеялась я. — Сейчас, когда в комнату шла, ненароком подслушала разговор детей — они всерьёз полагают, что у меня виртуальные отношения с кем-то. Сашка, оказывается, даже в мой компьютер залезал, хотел выяснить, что там за аферист со мной шашни крутит.

— Хорошие у тебя дети, Светлана, — хмыкнул Радж, — они беспокоятся о тебе. А представь, если бы ты, и правда, доверилась какому-нибудь мошеннику? Александр уже далеко не мальчик, и понимает, что он единственный мужчина в вашей семье.

— Ой, да кому я нужна, — отмахнулась я. — Мне уже двадцать восемь лет. И неземной красоты у меня нет, и о деньгах никто не знает, поэтому Сашка зря волнуется. Правда, придётся с ним поговорить на тему конфиденциальности частной переписки.

Однако Раджа мои слова только разозлили. Он как-то потемнел лицом и крайне медленно стал выговаривать мне за безрассудность:

— И всё же я соглашусь с Александром: ты непозволительно доверчива. Даже для своего возраста.

— Ой, и как это я со своей доверчивостью только дожила до столь преклонных лет.

— Даже не представляю, — ровным голосом произнёс Радж и ненадолго замолчал, скорее всего, формулируя свои мысли. Кажется, он не привык вразумлять недалёких женщин. Но, боже мой, неужели он, и правда, переживает за меня?

— Не злись, пожалуйста, Радж, — тихо сказала я. — На самом деле я не совсем пропащая.

После моих слов Радж лишь ссутулился в кресле и, не глядя на меня, сказал:

— Ты живёшь в каком-то неправильном мире. Все устои, на которых держится Изир, здесь не работают. В нашем мире сильный помогает слабому, мужчина — женщине, взрослый — ребёнку и так далее. В нашем мире никогда бы не возникла такая ситуация, в которой оказалась ты. Куда вообще смотрит твой муж? Где мать этих детей? Зачем вам в принципе различные общественные инстанции, если они не в состоянии помочь? Не понимаю. И вряд ли когда-нибудь пойму. Скоро мы вернёмся на судно, а потом улетим домой, но то, что я увидел здесь… Мне был преподан хороший урок, Светлана.

Что я могла ему ответить? Что не везде так грустно, как у нас или что и на нашей планете сильный помогает слабому. Даже в мыслях звучало как-то нелепо, словно, я пытаюсь оправдаться. Но я не буду. Не я выбрала этот мир, но мне жить здесь. Здесь мне поднимать моих приёмышей, и я сделаю всё, что в моих силах, чтобы их жизнь была наполнена радостью, теплом и любовью. И вообще, весь мой мир уже давно сосредоточился лишь на детях.

— Извини, Светлана, — после продолжительного молчания повинился Радж. — Я наговорил лишнего.

— Всё в порядке, Радж, я не обиделась, — натянуто улыбнулась я. — Ты лучше скажи, зачем у джинсов на карманах есть эта нелепая клёпка?

— Для крепости швов. Их же для рабочих придумывали, а они чего только не пихали в эти карманы.

— Вот же блин!

Наши ночные разговоры с Раджем стали своего рода традицией. И моим каждодневным допингом. Как бы ни уставала на работе или дома, я с нетерпением ждала вечерних разговоров с одним всезнайкой.

После того, как на скорой увезли Ефросинью Александровну, он стал, словно бы, приглядывать за нами. Рассказывал, если Сашка опять до ночи сидит в интернете, или заметит, что Анюта наша грустная домой шла.

Я не понимала, чем вызвана эта забота, но просто таяла от неё.

За столько лет взрослой самостоятельной жизни я совсем отвыкла, что кому-то есть дело до того, успела ли я позавтракать перед работой и почему выбежала из подъезда нараспашку. Конечно, я не строила иллюзий об отношениях с загадочным иномирцем, тем более, что Радж неоднократно рассказывал о том, что их исследования практически завершены и они скоро улетят с нашей планеты. Поэтому я просто наслаждалась его вниманием и заботой.

А вот от нашей бабушки в последнее время вестей не было. Врач к телефону не подходил, а в справочной больницы никакими сведениями не располагали.

— И вообще, девушка, это врачебная тайна.

Твердо настроилась съездить в город на выходных и попытаться встретиться с Ефросиньей Александровной. Уже неделю, как в больнице лежит, а толком и не выяснили ничего.

Или выяснили и нам просто говорить не хотят?

Получается, детей с собой лучше не брать, чтобы не расстраивать лишний раз. Тем более у Анечки день рождения скоро. Лучше просто привет от бабушки передать и шоколадку.

Ой! А я-то ей что подарю?

Ничего умнее нового телефона придумать не получалось, но у нас с таким агрегатом ходить всё-таки было опасно, могут и зажать где-нибудь, не посмотрят и на то, что телефон в кармане ребёнка. А может зонтик новый?

Вот же! У меня ведь денег полно, и теперь я точно знаю, чем порадовать ребёнка. Полный комплект книг о мальчике, который выжил, порадует кого угодно. Так, теперь бы вспомнить, где какой перевод…

Телефон, лежащий передо мной на столе, зазвонил настолько неожиданно, что я даже не сразу поняла, что это моя персона в очередной раз кому-то понадобилась.

— Алло, добрый вечер. Светлана Андреевна?

— Добрый вечер, да, а с кем я разговариваю?

— Это вас беспокоят из городской больницы. Позавчера вечером наша пациентка Рябова Ефросинья Александровна была переведена в реанимацию, мы не хотели с вами сразу связываться, всё-таки небольшая надежда на выздоровление была, но полчаса назад она скончалась, не приходя в сознание.

Я молча сжимала телефонный аппарат, даже не зная, что мне делать дальше.

И как я скажу об этом детям?

Медсестра тем временем буркнула в трубку: «Примите наши соболезнования» и отключилась.

Глава 7.3.

Как много слёз было пролито в этот вечер!

Потеря единственного родного человека в состоянии подкосить и сильного духом, что уж говорить о двух подростках, не знающих никого роднее бабушки?

Весь вечер Анюта просидела, спрятавшись у меня подмышкой.

Бедная моя девочка, как бы мне хотелось спрятать тебя ото всех опасностей мира. Я сидела рядом с Анечкой, гладила её тоненькие светлые волосы и с тревогой смотрела, как Сашка ходит из угла в угол.

Только бы не пошёл на улицу! Я видела, стены душат его: несколько раз он буквально хватал воздух ртом и продолжал мерить шагами квартиру.

Но за порогом безлюдная улица, всё ещё утопающая в клубах тумана и я, наверное, сойду с ума, если сейчас Сашка выскочит за дверь.

Он всеми силами старался взять под контроль свои эмоции и не показать нам, как ему на самом деле больно. Но именно бабушка долгие годы заменяла Сашке и маму, и папу. Меня он воспринимал скорее за старшую сестру, нежели за мать, в отличие от Анечки. И сейчас на него обрушилось понимание невосполнимости утраты.

И когда Сашка в очередной раз зашёл на кухню, где расположились мы с Аней, и взял в руки стакан с водой, я заметила, как сильно дрожат его пальцы, а глаза лихорадочно блестят от скопившихся слёз.

— Сашка, — тихо прошептала я, глядя на страдания ребёнка и не в силах облегчить их.

Но одно это слово обрушило все тщательно возводимые барьеры сдержанности и хладнокровия. Мой мальчик мешком упал на ближайший стул и отчаянно зарыдал, спрятав лицо в ладонях.

Так и просидели весь вечер на кухне. Плакали, вспоминали о нашей бабушке и… думали, как быть дальше.

Мои ребята уже тосковали по бабушке и при этом не могли не переживать о будущем.

Их жизнь только начинается, и кто знает, какой она окажется. Я видела — им действительно очень жаль, что их бабушка покинула этот мир, но вопрос «а что будет с нами?» так и читался на их лицах.

Я изо всех сил старалась их убедить, что не брошу их ни в коем случае и сделаю всё от меня зависящее, чтобы мы и дальше жили вместе.

Но то, что от меня зависит далеко не всё, мы тоже прекрасно понимали.

К себе в комнату дети отправились уже заполночь. А я, зарулив на кухню за водой и прихватив в коридоре свою сумку, отправилась к себе. С огромным облегчением заметила, что заветная кнопочка мигает, а значит, сейчас можно будет немного разогнать тревожные мысли.

— Доброй ночи, Радж, — поздоровалась я, когда наладилась связь.

— Доброй ночи, Светлана, — услышала я ответное приветствие, пока копошилась в сумке в поисках таблеток, за которыми сегодня специально понеслась в аптеку. — Мне очень жаль.