Покидая Итуруп

— Ты о чём? — не сразу сообразила я.

— Я слышал твой телефонный разговор с медработником.

— Порой ты меня пугаешь… ага, попались! — возликовала я, но пришлось радость убавить, поморщиться, быстренько проглотить одну таблетку, а потом вчитавшись в инструкцию лекарства, ещё одну. Всё-таки не моя дозировка. Вот сейчас ещё чуть-чуть и голова перестанет болеть, можно будет лечь спать и наутро проснуться свежей и отдохнувшей.

А что? Аутотренинг — наше всё.

— Что ты пьешь? — раздался взволнованный голос Раджа, — Что у тебя там за препараты?

— Это от головной боли, — пояснила я. — Сказывается переутомление, наверное. Ещё и новости такие.

— Я тебя прошу — иди спать, — обречённо проговорил Радж, а у меня аж сердечко ёкнуло от этой просьбы.

— Пока не могу, — стараясь говорить ровно, пояснила я. — Сейчас таблетки подействуют, тогда можно будет и спать. Расскажи, пожалуйста, что у вас с отлётом? Уже назначили дату?

— Надоел? — практически безцветно спросил Радж, но я поняла, что ему важен ответ.

— Нет, конечно. Просто, во-первых, мне сейчас крайне желательно отвлечься, тогда голова не так раскалывается и не пытается решить сто задач одновременно. Об утрате Ефросиньи Александровны я подумаю завтра. А во-вторых, мне интересно, кто ждёт тебя на вашем судне? Ты столько раз с нетерпением говорил об отлёте, что мне подумалось, что, скорее всего, ты торопишься к кому-то.

Невиданное количество эмоций промелькнуло на лице Раджа за несколько секунд, пока мужчина формулировал ответ. И сразу было понятно, что он пытается как-то подобрать слова, чтобы не соврать, но и всей правды не сказать.

— Понимаешь, Светлана, наше судно уже начало подготовку к отлёту. Остальные портативные станции, такие как наша, уже закончили сбор данных и готовятся к возвращению. Думаю, что через пару дней и мы начнём подготовку к возвращению на судно.

Вот и всё! Осталось лишь задать последний вопрос:

— И когда вы планируете возвращение?

— Крайний срок — две недели.

Кивнула, резким движением нажала на кнопку на экране и, сдернув с себя переговорник, наконец-то дала волю слезам.