Сквозь пыль столетий

— А твой муж?

— Яцека пан Родослав сразу же прихватил с собой и куда-то увел, наверное, показывать свои знаменитые винные погреба, — она снова улыбнулась и посмотрела на Магдалену с Юзефиной. — А у вас что такие лица, будто вы не на девичник собрались, а на поминки?

— А они вечно спорят, — ответила за сестер Иоанна. — Юзя рассказывает нам о короле и его дворе, а Магде это не нравится… Она считает, что Юзя слишком восхищается Варшавой и всем тем, что принес с собой Август Сильный, когда был избран на королевский трон…

— Ну, я тогда тоже с удовольствием подключусь к этому разговору. Мне, как коренной жительнице Варшавы, любопытно будет узнать мнение человека, прожившего в столице не так долго. Так чем тебя так восхитил наш король, Юзефина?

— Юзя говорит, — снова за сестру ответила Ионна, — что он красив, силен, умен, остроумен…

— Да, это так…, - улыбка не сходила с лица Ванды, только в голосе появились чуть уловимые нотки сарказма. — А еще больше всего на свете любит пышность, рыцарские забавы и женщин, особенно молоденьких женщин… Благо, его несметные наследственные богатства ему в этом помогают…

— Зато благодаря нему, варшавский двор затмил своим великолепием все европейские дворы, — Юзефина произнесла это таким тоном, будто в этом была и ее заслуга тоже. — Даже его дворец в Дрездене…

— Да, золото у него льется рекой… Бесконечная вереница праздников и пиршеств… И такая же вереница побед над молоденькими хорошенькими женщинами…

— Но для этого ему не надо быть королем, — вновь встала на защиту короля Юзефина. — У него и без короны есть все, чтобы понравится женщине: щедрый, обаятельный, элегантный… Настоящий рыцарь… А как изъясняется!…

— И как умеет после всего растаптывать целомудрие тех самых соблазненных женщин, — насмешливо покачала головой Ванда. — Хотя женщины сами выстраиваются за этим в очередь, наши польки просто с ума по нему сходят. И никакие корсеты не в силах защитить их сердца от покушений Августа… Только король очень быстро забывает и горячие слезы, и страстные объятья, и жгучие поцелуи…

— Ты это испытала на собственном опыте? — язвительно заметила Юзефина.

— К счастью у меня все-таки есть надежная защита, — усмехнулась на это Ванда, — мой Яцек, которго я люблю больше своей жизни… А вот некоторые мои варшавские подруги готовы пожертвовать своим семейным счастьем ради благосклонности молодого короля…

— А как же чистота польских нравов? — сокрушенно вздохнула Магдалена. — Где те времена, когда случайно оступившиеся жены неиссякаемыми слезами и вечными раскаяниями пытались искупить свой грех? Помните ту давнюю историю, про королеву Ядвигу, которую некто оклеветал в глазах ее супруга короля Ягайло? Якобы она тайком продержала несколько недель у себя в замке проезжавшего через Польшу молодого австрийского герцога. И как она рыдала из-за этого, а потом, когда отыскала клеветника, заставила того, в наказание за ее запятнанную им супружескую честь, залезть под лавку, и оттуда, подражая собачьему лаю, просить прощение за нанесенное оскорбление.

— Какие глупости! — засмеялась на это Юзефина, и даже Ксеня, до этого молчавшая в стороне, не удержалась от улыбки. — Слава Богу, что сейчас все не так!

— Да, сейчас наши женщины с радостью кинулись подражать иноземным обычаям, которые допускают, кроме постоянной, обязательной супружеской любви, еще любовь и другого рода, — Магдалена даже покраснела от негодования. — Сейчас даже модно обнаруживать без всякого стеснения свои душевные порывы и сердечные влечения, более того, паненки и пани даже хвалятся своими любовными похождениями и до замужества и во время!..

— Кстати, говорят у нашего Августа, — в пику сестре стала развивать тему Юзефина, — в его дрезденском дворце есть зала, где хранятся портреты всех его сердечных завоеваний. И преимущественно на этих портретах изображены польские красавицы.

— А коллекция эта постоянно обновляется, — многозначительно добавила Ванда. — Только Августу следовало бы создать и другую коллекцию, состоящую из тех личностей, которые носили или носят рога, полученные ими по милости короля…

— А где же все-таки его жена? — наконец подала голос Ксеня: она сама не заметила, как в ней проснулся чисто женский интерес к пикантной теме и ее непроизвольно увлек этот разговор.

— Паулина, ты будто вчера родилась, — удивленно-насмешливо посмотрела на нее Ванда. — Разве ты не знаешь, что его законная супруга Христина, принцесса Бранденбурская, является ревностной лютеранкой и поэтому ни под каким предлогом не хочет жить в нашей истинно-католической Варшаве. При этом сам король Август всячески поддерживает в ней это желание, внушая и ей, и тем полякам, которые хотели бы видеть королеву в варшавском дворце, что не совсем хорошо, когда королева-иноверка живет в столице католического государства… И все это он делает для того, чтобы пользоваться полной свободой в ее отсутствие… Правда, есть одно «но»…, - девушка сделала паузу и вновь многозначительно посмотрела на Юзефину, которая, хоть и делала вид, что ее этот вопрос совершенно не волнует, на самом же деле жадно внимала каждому слову, о чем явственно говорил лихорадочный блеск ее глаз и легкий румянец на щеках. — Поговаривают, что совсем скоро место его жены в варшавском дворце займет некая юная баронесса Анна фон Гойм… Во всяком случае, свое место в сердце короля она уже заняла прочно, хотя сама в процессе бракоразвода с бароном Гоймом… Однако король в прошлом месяце, как утверждают верные источники, послал ей неимоверное количество подарков — вино, мебель, турецкие ковры, — подарил дом и выплатил из русских субсидий тридцать тысяч талеров… Более того, отлучил от двора свою прежнюю любовницу княгиню фон Тешен… Ты разве не слышала об этом Юзефина?

Улыбка на лице Юзефины стала напряженной, а щеки порозовели еще сильнее.

— Почему же не слышала, — наконец произнесла она, энергично обмахиваясь веером. — Я даже видела ее… Ничего особенного из себя не представляет… Думаю, она не задержится в фаворитках надолго…

— Кто знает, дорогая Юзя… Говорят, она умна и честолюбива… А это опасное сочетание…

Юзефина на это лишь небрежно пожала плечами и, не желая развивать данную тему дальше, вышла на балкон…

— И все-таки я права, — с легким злорадством тихо проговорила Магдалена. — Наша Юзя метит в фаворитки короля…

— Паулина! — вдруг раздался взволнованный голос Иоанны, которая вышла на балкон вслед за старшей сестрой, а через мгновение она уже возвращалась в комнату. — Кажется, твой жених приехал…

Ксенино сердце при этих словах забилось в несколько раз быстрее, а перед глазами заплясали черные мушки. Первым ее порывом было куда-нибудь спрятаться, чтобы ее никто не смог найти. Но еще через мгновение возникло неожиданное желание хоть глазочком посмотреть на предназначенного для нее в этом времени суженного. Так она несколько секунд сидела на месте, решая, чего же в ней больше — страха или любопытства, но судьба в лице Иоанны выбрала за нее: та стремительно ухватила Ксюшу за руку и потащила на балкон. За ними бросились и остальные девушки.

Балкон оказался слишком мал для нескольких дам в широких кринолинах, поэтому все пропустили Ксеню вперед, столпившись сзади и выглядывая из-за ее спины. Ксеня вначале крепко зажмурилась, а потом, резко выдохнув, открыла глаза, глянув вниз. И тут же вцепилась в перила, поскольку почувствовала предательскую слабость в ногах: она ожидала увидеть кого угодно, но не его… И это было слишком хорошо, чтобы быть правдой…

Климов, щурясь от солнца, поднял на нее глаза и улыбнулся, от чего Ксене захотелось радостно запрыгать на месте. Но она сдержала этот детский порыв и, улыбнувшись в ответ, лишь присела в реверансе, пытаясь за непринужденной шутливостью скрыть свое безумное волнение.

— Ах, как же все-таки повезло нашей Паулине, — вздохнула где-то сзади Магдалена. — Такой мужчина решил связать с ней свою жизнь… Говорят, по духу он истинный шляхтич…

— Да, граф Базилевич достойный мужчина, — к всеобщему изумлению на этот раз согласилась с ней Юзефина. — Таких еще поискать надо… Король Август испытывает к нему безграничное уважение и почтение… И при всей его самобытности, он так галантен, учтив и образован… И всегда так великолепно выглядит, будто только вернулся из Парижа…, - но тут же добавила со знакомой ехидцей: — Паулине и в правду повезло, даже вдвойне, потому что в ее возрасте отхватить такого мужа — настоящая удача…

Но Ксеня их почти не слушала, жадно провожая глазами входившего в дом Игоря и чуточку завидуя Артему, который имел возможность находиться рядом и что-то весело ему объяснять…

— Так выпьем же за здравие и процветание хозяина этого дома, пана Родослава Витовского!

— За уважаемого жениха пана Адама Базилевича!

— За графа Вацлава Базилевича!

— За достопочтимого и дорого гостя, великого канцлера Литовского, князя Кароля Станислова Радзивилла!

— За короля польского и курфюрста саксонского Августа II Сильного!

Тосты лились рекой, как и сама водка, столы ломились от закусок, а в большой столовой было шумно и душно.

Игорь сам не заметил, как его «мальчишник» плавно перетек в общий ужин, в котором участвовали уже все гости, как мужчины, так и женщины, и в данный момент он, устало откинувшись на спинку стула, лениво скользил глазами по окружавшим его людям. Ужин постепенно переходил в ту стадию, когда, преимущественно насытившись, гости разбредались по залу, сбиваясь в группки по интересам: часть мужчин сели играть в карты, другие — разместившись в мягких креслах и покуривая трубки, с излишней эмоциональностью вели беседы на тему сеймов, послов и внешней политики государства; женщины говорили о хозяйстве и рукоделии, девушки о чем-то тихо шушукались и смеялись. И лишь Ксеня одиноко сидела в сторонке и так же, как Игорь без интереса наблюдала за происходящим, изредка обмахиваясь веером. Их взгляды, уже который раз за вечер, встретились и задержались ненадолго друг на друге. Климов усилием воли подавил в себе желание встать и подойти к ней, сказать хоть слово, а от того, что сегодня именно данные незамысловатые действия были под запретом, хотелось этого еще больше. Ксене, как ему показалось, придерживаться данного табу тоже становилось нелегко, поскольку она то и дело тяжело вздыхала и даже начала нервно теребить мочку уха, украшенное жемчужной серьгой в золотой оправе, глаза же то и дело останавливались на нем, а губ касалась несмелая улыбка. «Да ну их всех к черту со своими заморочками!» — подумалось вдруг Игорю, и он уже собрался было подняться и все-таки пойти к Ксене, но его опередил Артем, неожиданно выросший около девушки. Тема наклонился к ней, что-то с улыбкой шепнул на ухо, а потом скосился на Климова и, заметив его порыв, останавливающее поднял руку и отрицательно помотал головой. Климов на это недовольно хмыкнул, но после все же улыбнулся и остался а сидеть на месте. Тогда Артем подмигнул ему, затем вновь что-то сказал Ксене, она ему тоже что-то со смехом ответила, после чего парень ушел, а через некоторое время поднялась и Ксеня и, шурша объемным бальным платьем бледно-кораллового цвета, направилась к выходу. На прощанье она незаметно помахала Игорю рукой и исчезла в дверях.