Звёздный луч

Я кивнула.

— Спасибо, мам.

— Не за что, милая.

Никогда не видела ничего прекраснее этих крыльев. Два сверкающих сверху и два поменьше снизу.

Я словно принцесса фей, а мои родители — две феи-крёстные.

— Иди, покажи им всем, что, даже не имея голубых кровей, мы способны на большее, чем красть объедки со стола.

Я засмеялась на её причудливый намёк, что сегодня мной будет украдено немало сердец. Я чувствовала себя красивой, по-настоящему красивой.

Я поймала на себе папин внимательный взгляд. Беспредельное счастье смешалось с грустью и благодарностью от всей души. Я подбежала к его кровати и крепко его обняла.

— Я люблю тебя, папочка. Они великолепны.

Ночную тишину прервал стук копыт лошадей, тянущих карету.

— Пора, Кэти. Повеселись там за всех нас.

— Обещаю, мам.

Мой брат и сёстры, сонные, стояли на пороге родительской спальни. Я обняла их всех.

— Будь хорошим мальчиком, Сэмюэл, возвращайся в постель. Завтра я расскажу тебе, как прошёл бал.

Его глаза загорелись.

— Ты похожа на принцессу фей, Кэти.

— В кровать, скорее, — я слегка пощекотала его, и он понёсся к своему месту в маминой спальне.

Я улыбнулась ему вслед и поцеловала Сюзанну в щёку. Она была немного старше него и так же, как и мы с Сэмюэлом, унаследовала папины тёмные волосы.

— Иди, Кэти, не надо тратить время на прощания, — мама мягко коснулась моего плеча.

— Спасибо тебе огромное, мам! Это платье просто восхитительно.

— Ты восхитительна, — мама накинула плащ на мои плечи, надела на меня капюшон, поцеловала в щёку на прощание и помахала Мэгги, уже ждущей меня в карете.

— Хорошо вам провести время, девочки.

— Непременно, миссис Сквайр, — ответила Мэгги. Я улыбнулась напоследок маме, брату и сёстрам, перед тем как закрыть дверцу.

Карета тронулась, и я улыбнулась Мэгги, поразительно прекрасной в своём сиреневом платье и маске.

— Выглядишь потрясающе, Кэти.

— Чувствую себя странно, — призналась я. Никогда на мне ещё не было столько слоёв одежды.

— Пришло время тебе поносить нечто волшебное, — Мэгги откинулась на спинку сиденья. — Только представь, что нас сегодня ждёт!

Она закрыла глаза, уже погружаясь в мечты. Скоро она встретит Гельмута в реальной жизни.

Я улыбнулась, качая головой, и выглянула в окно, наблюдая за сменявшимся видом.

— Только помни, Кэти: Рамон будет ждать нас до полуночи. Иначе он не успеет вернуться к мистеру Флетчеру.

— Он же знает, что Рамон согласился подвезти нас до дворца?

— Да не переживай ты так. Где твоя жажда приключений? Конечно, он знает, — Мэгги улыбнулась.

«Ладно», — подумала я и расслабилась.

Этот вечер пройдёт в точности, как в той сказке. Про Золушку.

Всё будет точно так же.

ГЛАВА 4

АЛЬБЕРТ

Бальный зал начал постепенно заполняться. План Делилы отлично сработал.

Все гости представились (ну, по крайней мере, все важные).

В первый раз за долгое время я наконец почувствовал, каково это — быть обычным.

Леди меня не обступали. Дризельда не обхватывала меня своими грязными руками и, что самое лучшее, я с трудом сдерживал смех, наблюдая, как Гейб играет мою роль.

Делила была безукоризненно точна в своих наблюдениях.

Он и вправду выглядел совсем как я.

Вечер выдался роскошный. Мать и отец на удивление вели себя спокойно.

Я смотрел, как они восседали на троне и приветствовали кивком всех без исключения. Жаль, что в действительности они никогда не были близки к народу.

Я поклялся, что буду другим королем, когда придет время.

Мой взгляд снова упал на Дризельду, которая напоминала павлина в своем синем платье и маске, прекрасно дополняющей этот образ. Я очень не хотел, чтобы когда-нибудь она стала королевой.

Все в ней меня бесконечно раздражало.

Источая благородство, я стоял, облокотившись на стену, в наряде, который ни один принц в жизни бы не надел.

— Эй, Ал, — позвала Дризельда, беря под руку Гейба.

Я усмехнулся, когда Гейб в точности скопировал мой голос.

Дризельда сто раз провалилась бы под землю, узнай она, что флиртовала с одним из конюхов.

— Смотри, это он! Какой красавчик, — произнесла девушка рядом.

Она пришла в сиреневом платье. Платье было нетипичным, довольно простым по сравнению с другими.

Я вспомнил, что моя мать организовала лотерею для простолюдинов. Это, должно быть, победительница.

Девушка, прячущаяся за ней, вздохнула. Я передвинулся, чтобы поближе взглянуть, и при виде неё, одетой так же просто, у меня перехватило дыхание.

По какой-то причине я не мог оторвать от неё глаз.

Она выглядела как принцесса фей, которая вот-вот упорхнет в любой момент.

— Не понимаю, почему ты пускаешь на него слюни.

Я нахмурился. Что-то мне подсказывало, что я ей не сильно нравился.

— Да ладно тебе, расслабься. Мы же здесь!

— Да уж! — проворчала девушка. — Ты только посмотри: здесь столько еды, что можно было бы прокормить весь Эйкенборо.

Она была одной из нищих. Все мысли только о том, где бы раздобыть поесть. Были бы они чуточку умнее, не умирали бы с голоду.

— Серьёзно, наслаждайся вечером и хватит заботиться об Эйкенборо и его народе.

Я снова улыбнулся. Её подруга нравилась мне всё больше.

— Кто-то же должен, раз принцу и его семье нет дела.

Я прищурился. Что она хотела этим сказать?

Я не мог перестать смотреть на дерзкую девчонку всего в нескольких шагах от меня.

Официант подошел к ним и дал каждой по бокалу шампанского. Девушка в сиреневом пришла от него в восторг, но её подруга не сказала ни слова, когда взяла фужер.

Я тоже подхватил бокал, встал неподалеку и, медленно пробуя шампанское, прислушался к продолжению их спора.

Девушка в сиреневом действительно была рада оказаться здесь, чего не скажешь о ее подруге.

Она вписывалась в обстановку, но что-то в ней выдавало нежелание здесь находиться. Она отличалась от других, и я не мог не разглядывать ее, потягивая шампанское и прячась за своей маской.

— Знаешь что, — сказала она и, опустошив содержимое бокала, передала пустой фужер своей подруге. — Я пойду к нему прямо сейчас и скажу всё, что думаю.

Она обвела рукой зал.

Чёрт!

Я последовал за девушкой, легко скользящей между людьми без всякой суеты.

Я же со своим умением держаться испытывал некоторые трудности — толкал и распихивал людей в роскошных бальных нарядах и масках.

— Прошу прощения, ваше высочество, — обратилась девушка к Гейбу, делая реверанс. — Мне очень нужно…

Она сейчас испортит всё веселье.

— Простите, ваше высочество, моя сестра слегка пьяна, — я изменил голос. — Пожалуйста, простите ее.

Гейб знал, что это был я. Уголки его губ слегка дёрнулись, и он кивнул.

— Ничего я не пьяна! Пусти! — выкрикнула она, сопротивляясь, когда я потянул её к боковым дверям.

Она ударила меня по руке, довольно-таки сильно. Как в таком маленьком создании может быть столько силы?

— Ты успокоишься наконец?

— Отпусти меня, — отчеканила она. — Он заслуживает всё, что я собираюсь ему сказать.

Она была в ярости, но по какой-то причине это меня рассмешило. Я никогда не встречал девушку, настолько закипающую от злости, и осознание этого вызывало во мне особые, доселе не испытанные чувства.

— Ты хоть понимаешь, что с тобой сделают, если ты отчитаешь принца Пейи на глазах у всех?

— Думаешь, меня это волнует? — бросила она, и я снова улыбнулся. Этой девушке и вправду неведом страх.

Она расправила платье, раздувая ноздри от негодования.

Может, она дракон? Она в точности напоминала мне Конни, когда та злилась.

— Прогуляйся со мной. Может, это прояснит твою голову, и ты сможешь размышлять, как нормальный человек.

Девушка закатила свои красивые серые глаза и надула губы.

— Пожалуйста, — попросил я снова, не желая, чтобы она возвращалась обратно в зал.

К моему удивлению, она еще раз тяжело вздохнула и кивнула. Мы спустились по лестнице, которая вела в сад.

— Итак, что бедный принц Альберт тебе сделал?

— Этот бедный принц, — протянула она язвительно, — какой угодно, но только не бедный.

— Хорошо, то есть ты ненавидишь его, потому что он богат, а ты нет?

— Нет, я ненавижу его по другой причине, — она определённо была в гневе. — Говорила же, что это всё будет пустой бессмысленной тратой времени.

Я снова засмеялся.

— Ты не любишь балы, но отлично вписываешься. Я видел, как ты входила в зал вместе с гостями, — солгал я. — Ты мастерски скрыла своё отвращение.

Она ничего не ответила, но я чувствовал, что начинаю ее раздражать.

— Что ж, давай попробуем сначала, чем принц Альберт заслужил все эти упреки? — весело спросил я.

— Это не смешно, так что сотри эту ухмылку со своего лица.

— Ладно, ты не слишком-то дружелюбна.

— О, я могу быть дружелюбной по отношению к правильным людям.

— А я, значит, неправильный?

— Нет, ведь ты точно какой-нибудь лорд или генерал, или что-то в этом роде.

— Так, уже претензии не только к принцу, но и к лордам с генералами. Что насчет губернаторов? — поддразнил я.

— Вот только не надо смеяться. Мне есть что высказать этим важным, как они себя считают, людям.

— А ты, значит, не считаешь их важными.

— Они думают только о себе. Ты же в курсе, что налоги повышаются каждый месяц. А хачем? Якобы из-за нападений драконов. Вот только народ Пейи губят эти так называемые высокопоставленные люди своими дорогущими балами с идиотскими масками. Не драконы.

Я и вправду не знал о повышениях налогов и их причине.

— Ладно, с этим я могу полностью согласиться.

— Что?! — она была застигнута врасплох. — Тогда что же ты здесь забыл?

— Так же, как и ты, я здесь не по своей воле, — я бросил взгляд на дворец. — Так они правда повышают налоги каждый месяц?

— Да, — она снова взглянула на меня. — Почему ты об этом не знаешь? Разве ты не платишь налоги, как все?

Я оборонительно поднял руки.

— Конечно-конечно, просто не знал об этом, так как мой отец платит налоги за нас обоих.

Я соврал.

— Круто, должно быть, когда у тебя есть богатый и здоровый папа.

Мне стало жаль её из-за того, как она это сказала.

— Твой отец болен?

Она вздохнула и повесила голову.

— Всё гораздо хуже. Ни один врач не может спасти его. Он одной ногой в могиле, и мы уже смирились с этим.

— Почему не отведёте его к Ласточкокрылому?

— Потому что нам в любом случае не хватит денег, чтобы оплатить услуги Ласточкококрылого.

Я кивнул и задумался о многих вещах. Обычно мне было до лампочки, что происходит у бедняков, и потому я многое додумывал. Идиот. Почему они платят за все даже против своей воли? Мы с Гельмутом и Калебом никогда не платили за свое лечение.

Мой взгляд остановился на ней. Наконец я начал понимать, почему эта девушка ненавидела мою семью всем сердцем. То, что мы делаем, — это самое настоящее вымогательство.