Венец судьбы

— Извини. Как?.. — Я поморщилась и пожала плечами. Мне нужно разобраться, как правильно использовать заклинание Царства Фейри.

— Видели, — фыркнул Райдер. — Пусть целители установят палатки и позаботятся о раненых.

— Ясно, — сказала она, вытирая кровь со щеки. И лучезарно улыбнулась, когда обнажённый Король Дракон подошёл к ней и, крепко прижав к себе, поцеловал. — Помоги мне собрать целителей, и позаботиться о раненых. Надень какие-нибудь штаны. Эта штука только для моих глаз, Дракон.

Я усмехнулась, поворачиваясь к Райдеру, который наблюдал, как Блейн и Сиара движутся к скалам, где мы спрятали целителей до конца боя. Говоря о целителях, я огляделась в поисках Элирана и обнаружила, что он идёт к нам с Танатосом. У меня сердце болело, зная, что я собираюсь попрощаться с ещё одним надёжным другом и членом семьи.

— Я говорил, что не могу вмешиваться в войну, но это не значит, что не могу оказать услугу новому другу, — сказал Танатос, улыбаясь Элирану.

Фигура Элирана то появлялась, то исчезала, что говорило о его ограниченном времени. Он посмотрел на Райдера, а затем грустно улыбнулся мне.

— Я знал, когда мы впервые встретились, что ты будешь равной Райдеру во всех отношениях. Моему брату повезло с тобой, Синтия. Ты настоящая королева для своего народа и яростная защитница нашей семьи. Я знал, что не могу бросить нашу семью во время войны, поэтому заключил сделку с Танатосом, чтобы моя душа оставалась в Царстве Фейри до окончания финальной битвы. Я смог использовать остаток своей целительной силы, чтобы спасти Зарука и Ристана, и сделал всё возможное, чтобы помочь целителям, которые работают над спасением Адама. Однажды мы встретимся снова, но до тех пор я буду с тобой духом, и с нетерпением буду наблюдать за рождением всех будущих принцев и принцесс, которых Судьба запланировала. Я горжусь тем, что называю тебя сестрой.

Элиран шагнул вперёд и, взяв Танатоса за руку, исчез. Танатос посмотрела на поле боя, затем на Райдера и меня.

— Вы отлично справились. Но осталась ещё одна задача. — Кивнув в сторону Вила, Танатос нахмурился и затем исчез.

— Ты всё ещё обдумываешь просьбу Дану заключить сделку с Вилом? — спросил Райдер, не глядя на меня, но когда перевёл на меня взгляд, в искрящихся глубинах было беспокойство, отчего моя маленькая радость исчезла.

— Не знаю, Райдер. Не представляю, можем ли или хотим ли мы вести переговоры с террористом, который хочет нашей смерти. Он пытался убить наших детей и меня. Он — монстр, который мучил тебя и твою семью, надев костюм Алазандера.

— Что? — спросил он, нахмурившись.

— Он использовал твоего отца, чтобы убить драконов — отдал приказ. Дану и Вил воевали друг с другом, и он через существ причинил ей боль.

— Алазандер… — Он замолчал, наблюдая за мной.

— Был здесь, но не на самом деле, я думаю. Он был мёртв, но был здесь как дух, которого Вил решил оставить при себе. Он использовал Алазандера для ведения войны. Я не знаю, был ли Алазандер действительно злым, или был создан, чтобы стать таким из-за бога внутри. Наличие бога довольно быстро сводит с ума. Я думаю, это объяснение кое-чему. Он сказал, что заставил Алазандера съесть детей Зимнего Двора. Ничто больше не имеет смысла; всё это безумие. Вил и Дану сражались, и использовали нас, но хуже, я думаю, они создали нас для чего-то совершенно другого. Не думаю, что Дану любила меня и не делала ничего самоотверженного, чтобы вернуть меня.

— Тем не менее, она вернула тебя. Дану отдала жизнь за тебя.

— Но так ли это на самом деле? Или забрали её, потому что лишь только её любила Дану?

— Синтия, она мертва.

— Знаю, но что, если она не планировала оставаться мёртвой?

— Только один человек знает, что она имела в виду. Пойдём, спросим его, — предложил он, протягивая руку, и я вложила свою окровавленную руку в ладонь Райдера.

— Ристан, — спросила я, поворачиваясь, чтобы посмотреть, как мимо нас проезжает каталка.

— Цветочек, — слабо сказал он, хватаясь за мою броню и приказывая мужчинам, которые несли его, остановиться. — Дану была злой. Она всегда была злой. — Я уставилась в клубящиеся глаза. — Не верь видениям, которыми она поделилась с нами, Синтия. Откровениям Дану нельзя доверять. Я думаю, она планировала, что они повлияют на наш выбор в пользу того, что она хотела от нас.

Ристан страдал от видений будущего и того, какой будет моя роль в этом мире. Теперь мы поняли, что эти предсказания исходили от мстительной, эгоистичной богини, которая играла с нашими жизнями. Я нашла ответ в глазах Ристана, реальность того, что было сделано, и то, что планировала моя мать. Боль, которой она наслаждалась, причиняя ему, была доказательством бессердечия и злобы. Факт, что она могла найти Ристана и защитить его от Вила в Гильдии, но не сделала этого, сказал больше, чем что-то другое. Дану пошла с нами, но только, когда я не оставила ей другого выбора.

Райдер был прав: Вил и Дану воевали, а мы были их пешками. Наши жизни ничего не значили для них и были меньше, чем ничем по сравнению с их конечными целями.