Цепи и крылья

— Открою тебе глаза, — мы начали спускаться по винтовой лестнице, и страж заботливо предупредил, — только не споткнись. Первая часть клятвы существует исключительно для того, чтобы смягчить вторую. Ключевой смысл заключен в двух последних словах. Ты знаешь много людей, Бес, которые не любят себя?

— Ты явно не из их числа, — огрызнулась, осознавая к чему он ведет.

— Спрячь ехидство. Плюс вашей сделки, не для тебя естественно, в том, что в конечном итоге ты не сможешь бежать из дворца не из-за страха смерти, а потому что сам не захочешь. Клятва на крови — не только механизм контроля и слежения, это привязка с побочным эффектом. Если не будешь сопротивляться, можешь привыкнуть к Карающему настолько, что это перерастет в… одержимость.

Спорю, Сид хотел сказать что-то другое, но в последний момент исправился. Я не сомневалась, что императору было невыгодно отпускать видящего даже после выполнения договора, но привязывать меня к собственному сыну таким способом? В речах стража был смысл, но, с другой стороны, он определенно сгущал краски.

— Кайрин не согласился бы на подобное… — Выдавила я.

А ведь ему было неприятно… Я помнила, с каким отвращением он воспринял приказ императора, и даже маска извечного спокойствия не смогла скрыть его в тот момент.

— По нему это не ударит, невосприимчивость к ментальному воздействию, сам знаешь. А ты держишься молодцом, не спорю, но…

— Заканчивай юлить!

— В твоем возрасте пора бы уже начать кем-то интересоваться, вот я и подумал, что связь может перерасти в нечто подобное. К тому же я вижу, что тебя пугают девушки.

— Меня не пугают девушки!

— Не ври, ты собственным словам противоречишь, Бес. Сам говорил, что тебе претит мысль к кому-то прикоснутся, потому что физический контакт вызовет видения. Ты должен перебороть это, попробовать отстраниться от образов.

Как хорошо, что темно, как же хорошо, Господи! Надеюсь, страж не заметит, что моё лицо пошло красными пятнами! Наверняка даже природная смуглость не смогла бы скрыть пожар, разгоревшийся на щеках. Парень решил дать мне советы по устройству личной жизни! Как бы пережить этот стыд? Да у меня глаза на лоб полезли! Лишь бы его в лекцию про пестики и тычинки не занесло, я же этого не вынесу!

— Давай я разберусь с этим самостоятельно, Сид?! — Я чуть не заорала на всю округу, но вовремя спохватилась, перейдя на глухое рычание.

Парень усмехнулся, не проникнувшись моим заявлением и на какое-то время умолк. Я позволила себе расслабиться, наслаждаясь блаженной тишиной, но она не продлилась долго.

— Когда у тебя день рождения? — Поинтересовался Сид.

— Пару недель назад был, — буркнула я.

— И ты не сказал?! — Возмутился парень, запустив в голове непонятный мне мыслительный процесс.

— А ты тортик принести хотел?

— Сколько тебе исполнилось? Шестнадцать?

Подсчитал, значит. Если Кайрину при знакомстве я говорила, что мне пятнадцать, то Сид, руководствуясь этой информацией, с легкой руки добавил мне ещё год. Взрослею, однако!

— Ага, — согласилась я.

— Хилый конечно, но уже почти мужик! Решено, с подарком я запоздал, но лучше поздно чем никогда. Найду тебе девушку.

Я чуть воздухом не подавилась от решительности в голосе этого авантюриста.

— Ты свихнулся?! Нет, Сид, нет и ещё раз нет! Не смей!

— Тебе подойдет милая, кроткая, невинная, — парень не слушал, увлеченно перечисляя качества, которыми должна обладать идеальная кандидатура для меня, — без лишних проблем и связей в прошлом. Сложно найти такую… Как ты относишься к рабыням? Девственницы дорого стоят, конечно, но для друга не жалко. Некоторых с детства воспитывают в комнатных условиях, можешь не волноваться. Никаких переживаний, никаких мужчин до тебя.

— Плохо отношусь! Сид, прекрати, прошу! — Взмолилась, ещё не до конца понимая шутит он или говорит серьёзно. Если он правда вознамерился сотворить что-то подобное, то можно начинать рыть себе могилу.

— Я же не жениться тебя заставляю, — философски изрек парень, — так, помочь хочу.

— Извести меня хочешь, а не помочь! — Вызверилась я, — Брось эту идею!

Страж водрузил факел в железную подставку на стене и разочарованно вздохнул.

— Ладно, если рабыни тебе не подходят, найдем свободную. А теперь прекращай спорить, надевай маску, мы пришли.

Я с несвойственной для положения радостью затянула на затылке пару широких лент, с помощью которых это безобразие должно было держаться на лице, и вылетела из потайного хода с такой поспешностью, будто мне дали пинка для ускорения. Только полы казенного плаща развевались позади, как крылья летучей мыши.

— Похвальное рвение! — Глумливо одобрил Сид, вырисовываясь позади.

Страж тоже надел маску, и его шутливый голос ужасно не соответствовал грозному образу “призрака оперы”, сравнение с которым внезапно пришло мне на ум. Похож ведь… Высокий, статный, с черными волосами, ещё не скрытыми под капюшоном, парень словно сошел со сцены большого театра в самый разгар грандиозного мюзикла.

Я же стояла рядом, как неказистый фанат-подражатель, мечтающий взять автограф у звезды.

— Хочу закончить с этим поскорее.

На самом деле и начинать-то не особо хотелось, но лучше заняться работой, пока этого гения не посетила очередная шедевральная идея! Я зло зыркнула на парня, прикидывая насколько же извращенной может оказаться его фантазия в плане свершения “благих дел”. Сегодня он решил найти мне подружку, а завтра что? Со свечкой у кровати встанет, дабы убедиться, что все по плану прошло?! И это я после подобного веду себя как ребенок?! Да у него самого детство в одном месте свербит, а казалось бы — взрослый человек. Военный. Тфу ты!

— Сначала посетим Иршада. Он все ещё в пыточной.

Сид будто мысли мои прочел. Сразу шутки кончились.

— Зачем? Его же скоро на казнь поведут…

В горле встал тугой комок.

— Все ради твоего комфорта, сам сейчас поймешь.

Прозвучало зловеще. А может мне просто показалось, ибо атмосфера подвалов не располагала к позитивному мышлению. Голые стены, низкий потолок, ни проблеска той роскоши, что царствовала наверху. Золотой дворец, возвышавшийся над городом как образец величайшего творения рук человеческих, таил под собой мрачный склеп, бережно хранящий память о сотнях загубленных жизней.

Быстрое изменение в обстановке больно резануло по нервам. Выйдя из светлых покоев, уже привычных и родных, я будто спустилась с небес на самое дно чистилища. По сравнению с подземельями дворца пещеры, в которые меня отвели похитители, уже не казались столь пугающими. Темные, запутанные, но пустые катакомбы не шли ни в какое сравнение с лабиринтом тюремных этажей, ведь именно от них так отчетливо разило смертью.

Густой запах сырости, редкий для пустынного климата, висел в воздухе, и казалось, что, если сделаешь слишком глубокий вдох — легкие наполнятся не кислородом, а последним дыханием, слетающим с губ умирающих. Стоит замереть и прислушаться — непременно услышишь, что безжизненный камень стонет их голосами.

Повела плечами, позорно осознавая, что с таким образом жизни стану чересчур суеверной, начав видеть нечто потустороннее там, где его и в помине нет. Стало так холодно и промозгло, что захотелось плотнее укутаться в плащ, но я сдержалась, взяв пример с Сида, который не подавал вида, что ему может быть дискомфортно. Хотя, с чего я — святая простота, вдруг решила, что мои мании распространяются и на стража? Он давно привык и попросту не воспринимал подобные мелочи.

— У тебя что, зубы стучат? — Удивленно спросил парень, полностью оправдав мои мысли.

— Замерз.

— Сделаю вид, что поверил.

Интересно, если я его повторно ударю; на сей раз чем-то тяжелым и по голове, это поможет вправить ему мозги, или в данном случае возможен только путь деградации? Лучше не проверять.

— Не утруждайся.

— Как в тебе сочетается отвага и трусость, Бес? Иногда ты готов броситься на врага с голыми руками, а сейчас трясешься, прогуливаясь по обычной тюрьме. А ещё ведь самого интересного не видел, пойдем через змеиную яму.

— Через что?!

Отвечать страж не стал, потому что мы наткнулись на пост охраны, дежурящей в одном из лестничных пролетов. Я расправила плечи, пытаясь выглядеть солиднее, но на меня с Сидом даже не обратили внимания. А точнее обратили, но пропустили без лишних вопросов.

— А тебе не кажется, что под подобным прикрытием сюда сейчас может любой зайти? — В замешательстве спросила я, как только мы миновали гвардейцев.

— Нет, просто они были предупреждены и узнали нас. А вот внутри можно наткнуться на кого-то нежелательного, тем более сюда заявятся жрецы из центрального храма, дабы от лица Бога засвидетельствовать виновность. — Сид хохотнул неизвестно над чем и легонько толкнул меня в спину, — Встречай старых знакомых, Бес!

Арочный проход вывел на каменный мостик, нависший над громадным, черт побери, загоном для хищников! Ох ты ж… Я прикусила язык, чтобы не выругаться. Помещение в форме купола являлось зверинцем, в котором содержали ищеек. Без сомнения знакомые, но от этого не менее пугающие кошки, вольготно бродили внизу, а при появлении гостей задрали оскаленные морды. Черная шкура хищников почти сливалась с тенями, но горящие потусторонним светом глаза усеяли пространство внизу множеством незатухающих углей.

Я опасливо перегнулась через перила и обнаружила, что твари быстро сориентировались, сбившись в группу прямо под нами. Не иначе как ждут, когда кто-то свалится вниз, организовав им званый ужин.

— Не переживай, ищейки тебя помнят и не сожрут. Если это успокоит, то они могут забраться к нам, просто не делают этого в связи с отсутствием опасности или прямого приказа, — пустился в повествование Сид, — Змеиная яма теперь используется не совсем по назначению, и для них соорудили выступы на стенах, чтобы в случае побега кого-то из заключенных, его было просто поймать… Вообще-то никто не бежал отсюда уже лет сто, но предосторожность лишней не бывает.

— Какая-то не змеиная ваша змеиная яма! — Зашипела я.

— Времена меняются. Но я привык думать, что она земная из-за того, что это любимое место Лиса, а он тот ещё гад ползучий.

— Хорошо, что он не слышит…

Мы миновали зверинец, после которого и шли камеры для заключенных. На большинство можно было не любоваться, закрытые двери не позволяли разглядеть, был ли в них кто-либо вообще, а посвящать меня в это страж не собирался. Немногочисленная охрана, патрулирующая коридоры, одаривала нас безразличным вниманием, но я не позволяла себе расслабиться, встречая на пути постороннего человека.

Меня сжирала паранойя.

— Веди себя естественно, Бес, ты не в краже участвуешь. Сворачивай…

Пол мягко уходил под откос, и в конечном итоге мы уперлись в тупик. Возле кованной двери с неподъёмным на вид засовом стоял гвардеец, и я чуть не подпрыгнула, когда он монотонным голосом Рада поинтересовался:

— Вы могли добираться сюда ещё медленнее? — Он лишь кивнул, не став растрачиваться на приветствия, и я ответила тем же.

— А ты уже успел постареть? — Удивился Сид, — Сколько у нас времени?