Искра Судьбы

- Я серьезно. - В словах Лукаса послышалось легкое рычание.

- Она понимает, Люк, - упрекнул Холден.

Лукас бросил на него свирепый взгляд и повернулся обратно ко мне, обнимая. Движение произошло так быстро, что у меня не было времени среагировать. Его большая фигура поглотила мою, его руки обвились вокруг меня. Это ставшее уже знакомым тепло поглотило меня целиком.

Что-то во мне отпустило от этого прикосновения, мышцы расслабились, и те приступы боли, которые всегда терзали сердце, немного утихли. Лукас наклонил голову так, что его губы оказались у моего уха.

- Ты не одинока.

Все горело. Горло. В глубине глаз. В груди. Откуда он узнал именно то, что мне нужно было услышать?

Холден кашлянул, и Лукас отпустил меня.

- Увидимся завтра.

- До завтра, - пробормотала я и направилась к дому.

Я не оглядывалась на грузовик, но не слышала, как завелся двигатель, пока не закрыла и не заперла дверь. Я уронила рюкзак на пол и прислушалась. Рокот двигателя грузовика затих вдали. У меня возникло тянущее ощущение в груди. Какими бы добрыми ни были слова Лукаса, они не были правдой. Теперь я была совершенно одна.

По коридору разносилось жужжание телевизора. Я вздохнула и направилась к нему. Я оставила маме бутерброд в холодильнике на обед и могла только надеяться, что она его съела.

Я тихонько постучала в дверь. Ответа не последовало. Я медленно открыла ее.

В комнате было еще темнее, чем обычно, какое бы телешоу у нее ни показывали, оно было недостаточно ярким, чтобы сильно освещать помещение. Я замерла, когда вошла внутрь. Мама лежала, свернувшись калачиком, на боку лицом к двери. Ее тело сотрясалось от неистовых рыданий, но она не издавала ни звука.

Было только одно слово, которое я могла использовать, чтобы описать это... опустошенная. Ее боль была живой, дышащей. Она изливалась из нее и обворачивалась вокруг меня, почти ставя на колени.

- Мама? - прохрипела я.

- Убирайся! - завопила она.

Вместо этого я сделала шаг вперед.

- Пожалуйста, позволь мне помочь. Ты хочешь, чтобы я позвонила папе?

- Мне ничего от тебя не нужно. Если бы мы не привезли тебя домой, Лейси все еще была бы здесь.

Каждое ее слово резало меня по коже. Не смертельно, но предназначенно для того, чтобы причинить как можно больше боли.

- Мама, - прошептала я.

- Не называй меня так! Ты не моя дочь. Лейси была моей дочерью. И она ушла. - Плач снова стал нешуточным, ее сотрясали судорожные рыдания.

Я наклонилась, положив руку ей на спину. Она толкнула меня, заставив отступить на несколько шагов.

- Убирайся!

Я взбежала по лестнице в спальню. Дрожащими руками открыла дверь. Все тело сотрясала дрожь. Я едва добралась до кровати, прежде чем рухнуть в обморок. Только когда моя подушка стала влажной, я поняла, что плачу.

Каждый раз, когда я думала, что выплакал все, что было внутри, оставалось еще больше - бесконечный источник боли, из которого можно было черпать. Я свернулась калачиком, прижав руку с браслетами к щеке.

- Ты нужна мне, Лейси.

Ответа не последовало. И никогда не будет. Потому что я была одна.

Вдалеке завыло животное, и звук, который оно издало, проник прямо в мою душу.

-10-

Я подняла свою диетическую колу и приложила банку к одному глазу, потом к другому. Из-за плача и какой-то звериной вечеринки в лесу за нашим домом прошлой ночью мой сон был нулевым. Мой мозг и лицо расплачивались за это. Я могла только надеяться, что никто из учителей не навестит меня сегодня, и что каким-то волшебным образом отечность под глазами исчезнет к тому времени, когда я доберусь до школы.

Даже если бы разум внезапно прояснился и лицо вернулось к нормальному состоянию, боль в груди все равно осталась бы. Боль от слов мамы смешивалась с горем от потери Лейси, смешивалась с чем-то еще, что я не могла точно определить. Что-то вроде удавки, от которой я задыхалась.

Я отняла банку от глаз и сделала глоток. Мне понадобится еще по меньшей мере дюжина, если я собираюсь пережить сегодняшний день. Я не потрудилась приготовить маме бутерброд сегодня, не тогда, когда вчерашний все еще лежал нетронутым в холодильнике.

Я набрала сообщение на телефоне.

Я: У мамы не все хорошо. Возможно, ты захочешь вернуться домой и проведать ее.

Появились три маленькие точки, а затем снова исчезли.

Папа: Она скорбит. Дай ей время.

Время? Если бы мы дали ей гораздо больше времени, она бы растратила его впустую.

Я не потрудилась ответить на его сообщение. Ему все равно, что бы я ни сказала. Я не могла заставить его открыть глаза и увидеть правду. Он жил, спрятав голову в песок, со своей новой стрижкой за триста долларов.

Мой телефон зазвонил, и я поборола желание швырнуть его в стену.

Лукас: Твоя колесница ждет.

Я на мгновение уставилась на экран и на мгновение задумалась о том, чтобы убежать. Я отбросила эту идею. Один год. Даже меньше. Это было все, через что мне нужно было пройти, прежде чем я смогу поступить в колледж и никогда не оглядываться назад. По крайней мере, я знала, что на мое имя был зарегистрирован фонд колледжа. Он окупит все, куда бы я ни захотела поехать.

Может быть, уехать куда-нибудь за границу. Я никогда не была в Шотландии, но она выглядела прекрасно. Эти пышные зеленые пейзажи и величественные замки. Я начну изучать варианты сегодня вечером. Если смогу удержать в голове этот образ свободы, оставить все позади и по-настоящему стать кем-то новым, смогу пережить этот год.

Лукас: Ты в порядке, Роуэн?

Я поспешила напечатать ответ.

Я: Выйду через секунду.

Я взяла диетическую колу и залпом выпила, оставила пустую миску в раковине и схватила рюкзак. Взваливая его на плечо, я мысленно поблагодарил Холдена за то, что он настоял на том, чтобы меня подвезти.

Я направилась к входной двери, заперев ее за собой. Кин высунулся из заднего окна грузовика.

- Скучала по мне?

Я не смогла удержаться от смешка.

- Отсчитывала секунды до того, как увижу тебя снова. Как ты узнал?

- Потому что я - находка, а ты не дура. - Внутри поднялась суматоха, и Кин выругался. - Это было неуместно, Люк.

Раздраженный тон только заставил меня улыбнуться еще шире, когда я забиралась в кузов грузовика

- Мне нужна лестница, чтобы забраться в эту штуку.

Кин протянул руку и притянул меня к себе. На этот раз оглушительной искры не было, но по моей ладони пробежала легкая дрожь ощущения.

- Спасибо, - пробормотала я, снимая рюкзак и ставя его в ногах.

Холден встретилась со мной взглядом в зеркале заднего вида.

- Как прошел твой вчерашний вечер?

- Хорошо. - Скорее, совершенно разрушительно, но кому нужны были эти подробности?

Лукас повернулся на сиденье, когда Холден отъехал от обочины. Его взгляд скользнул по моему лицу, задержавшись на глазах и щеках.

- Уверена?

Я боролась с желанием закрыть лицо.

- Я не очень хорошо спала. По соседству с домом не бегают дикие собаки? Прошлой ночью что-то было очень громкое.

Лукас пошевелился, взглянув на Холдена.

- Волки, - предположил Холден. - В лесу есть стая. Иногда они из-за чего-то волнуются и поднимают приличный шум.

- Я думала, волки находятся под угрозой исчезновения.

- Так и есть, - сказал Кин. - Но они возвращаются. Город здесь защищает стаю. Думаю, они знают это и чувствуют себя в безопасности.

Я откинулась на спинку сиденья, глядя в окно, будто кто-то мог выскочить прямо сейчас.

- Хочу увидеть волка.

Лукас прочистил горло.

- Держу пари, увидишь очень скоро.

Неудивительно, что тот парень в лесу предупредил меня о том, чтобы я не бывала там одна. Хотя я не думала, что волки агрессивны, если только ты не встанешь между ними и их детенышами или их пищей. Мне нужно будет провести кое-какие исследования.

Вчера я не видела высокого темноволосого незнакомца в школе, но он выглядел немного старше. Может быть, он учился в колледже? Примерно в часе езды от Кловердейла находилось несколько различных колледжей и университетов.

Холден заехал на школьную парковку, и у меня внутри все сжалось. Здесь казалось более многолюдно, чем вчера. Множество студентов слонялись вокруг машин и болтали с друзьями.

Холден припарковалась в начале стоянки рядом с серебристым «Рейндж Ровером», который я видела вчера. Его место было зарезервировано для Холдена Пирса, президента студенческого совета.

- Все места зарезервированы?

Холден кивнул.

- Все распределено, и дети, у которых есть руководящие роли, такие как студенческий совет и капитаны команд, получают места впереди.

Это имело смысл. Льготы для тех, кто добилась высоких результатов. Это только еще больше обрадовало меня, что я не была одной из них.

Я отстегнула ремень безопасности и надела рюкзак. Когда я подняла глаза, то встретила сердитые взгляды. Сэйди и ее подруги стояли, прислонившись к «Рейндж Роверу», но их взгляды были прикованы ко мне.

Я сглотнула и плотно натянула свою пустую маску безразличия на лицо. Я выпрыгнула из грузовика, ребята сделали то же самое.

- Роуэн, верно? - спросила Сэйди, и ее голос сочился презрением.

Я просто проигнорировала ее. Что бы она ни хотела сказать, мне было неинтересно это слушать.

- Я задала тебе вопрос, - прошипела она.

- Кто-нибудь что-нибудь слышит? Как назойливая муха, жужжащая вокруг? – спросила я Лукаса и Кина.

Кин обнял меня за плечи.

- Может быть, больше похоже на комара.

- Что за хрень? – взвизгнула Сэйди.

Пронзительные зеленые глаза встретились с моими, когда мы пробирались к передним рядам машин. Энсон послал мне ухмылку оттуда, где он разговаривал с двумя парнями и еще одной девушкой, которая прижималась к его боку.

- Нравится колючки, новенькая.

Что-то в его низком рокочущем тоне вызвало приятную дрожь по коже.

Кин крепче прижал меня к себе, когда мы проходили мимо, и глаза Энсона вспыхнули той темно-зеленой искрой.

- Держись от него подальше, - прошептал Кин.

- Почему? - У меня не было планов дружить с мистером Бабником, но мне было любопытно.

Холден зашагал рядом с нами.

- Он - бедовый. Безрассудный. Вечно влипает в неприятности.

- Поверь мне, когда я говорю, что все это меня не интересует.

Но когда я оглянулась через плечо, эти зеленые глаза смотрели на меня в ответ, и что-то в них заставило меня захотеть наклониться поближе к пламени.

-11-

Раздался скрежет стула о линолеум, но я была слишком сосредоточена на бумаге передо мной, чтобы поднять глаза. Я изучала, как ручей вливается в поросший мхом берег. Это было не совсем правильно.

Я хотела запечатлеть тот момент умиротворения, который охватил меня, когда я нашла это идеальное место. Мне хотелось услышать рев воды, когда я смотрела на рисунок. Его там не было. Ещё нет. Я размазала большим пальцем линию ватерлинии, еще немного смешав мох с водой. В этом и заключалась особенность масляной пастели: всегда можно изменить то, что листе странице.