Темное влечение

стоит. Смотри.

Хэл закрыл глаза и подумал о клане, которым правил, о том, каково было чувствовать ветер в

крыльях, когда он парил в небе. И ощутил, как изогнулась татуировка на груди за секунду до

обращения. Хэл вновь взглянул на Тристана уже изумрудно-зелеными глазами дракона.

— А цвет имеет значение? — спросил Тристан.

Хэл кивнул, ожидая, когда тот перевоплотиться, чтобы получить возможность общаться

мысленно, как это делали все крылатые.

— Так значит, цвет определит, какому клану я стану Королем?

Хэл снова кивнул.

Тристан стянул джинсы и, закрыв глаза, повернулся к остальным. Хэл, Рис, Бэнан и Гай

внимательно наблюдали за ним. Почти за гранью понимания был уже сам факт появления

нового Короля. Сначала пробудились Серебряные, теперь вот это. В битве с людьми погибли

слишком многие, а драконы остались без правителей. Хэл и остальные приняли на себя эти

обязанности, но совсем иначе дела обстояли в те времена, когда в каждом клане был свой

Повелитель. С тех пор, как они последний раз учили Короля менять форму, минула вечность.

Хэл лишь надеялся, что новичок все сделает правильно. Едва эта мысль мелькнула в голове, как

татуировка Тристана пришла в движение. Мужчина закричал, его кости с треском ломались, он

превращался... в дракона янтарного цвета.

— Ничего себе… — прозвучал голос Риса в сознании Хэла.

А тот на миг утратил дар речи. У этого клана не было Короля так давно, что они уже и

забыли, когда погиб последний. Повелитель Янтарных был убит еще до войны, и то, что сейчас

они обрели нового правителя, казалось едва ли не чудом.

— Что за черт? — качнув огромной головой, мысленно произнес Тристан.

Хэл оглядел новичка. Тот оказался коренастым, с чешуйками цвета полированного янтаря.

Длинный хвост заканчивался жалом. А лапы — пятью длинными когтями. Он хлопал

огромными крыльями темно-золотистого цвета, поднимая вокруг ветер. Нижнюю челюсть

дракона украшали похожие на лезвия костяные пластины, и костяные же наросты окружали

ноздри. Глубоко посаженные глаза цвета зеленого яблока внимательно наблюдали за

остальными.

— Впечатляюще, — заметил Бэнан.

Хэл усмехнулся.

— Очень.

— Я слышу ваши голоса в голове, но рты не раскрываются, — произнес Тристан.

Рис фыркнул.

— Ты что, пропустил ту часть, где говорилось о нашем могуществе, парень? Мы драконы. И

владеем магией. А еще нам не нужны рты, чтобы разговаривать.

Тристан расплылся в улыбке.

— Думаю, быть Королем мне понравится.

Он оглянулся, внимательно осмотрел оба крыла, потом с шумом захлопал ими.

— Мы можем летать?

Гай рассмеялся и тоже взмахнул крыльями.

— О да. Не то, чтобы была возможность делать это так часто, как прежде, но летать мы, безусловно, можем.

Один за другим они приняли человеческую форму и оделись.

Хэл натягивал джинсы, когда Тристан спросил:

— А для чего нужен меч?

— Меч — это часть тебя, — ответил Рис. — Часть, данная нам, как людям. А также это

единственный способ, каким один Король может убить другого в человеческом обличье.

Тристан нахмурился.

— Разве ты не сказал, что мы бессмертны?

— Ну, любого бессмертного можно так или иначе уничтожить, — заметил Хэл. — Мы почти

неуязвимы для оружия, созданного людьми. Раны быстро заживают. Убить способен лишь меч в

руках Короля, если дракон примет форму человека.

— Или можно сражаться в истинных обличьях, — закончил Гай.

— Значит, другие Короли были убиты? — спросил Тристан.

Бэнан глубоко вздохнул.

— К сожалению, да. Прежний Повелитель Янтарных давным-давно погиб в бою.

— Почему я стал Королем?

Рис окинул Тристана взглядом синих как море глаз.

— Очень хороший вопрос, на который, надеюсь, Кон сможет ответить.

— Кон?

— Константин, — ответил Хэл. — Король Королей и правитель Золотых.

Тристан потер татуировку — было ли то признаком растерянности или нет, Хэл пока не

понял. Эти изображения действительно двигались. Так Повелителя Драконов отличали от

смертного. Хэл слушал вполуха, как Тристану рассказывают о прыжках во времени и

необходимости всегда оставаться рядом с владениями Дрэгэнов, и молча следовал за

остальными. Сейчас они перейдут в другую пещеру, обитель Серебряных.

— Но… почему? — удивился Тристан, увидев пленников.

— Ульрик, их Король, приказал клану уничтожить человечество, — ответил Бэнан.

— Гладко и аккуратно сказано. А если в подробностях?

Хэла впечатлила сообразительность Тристана. Они с Ульриком были близкими друзьями.

Поэтому и ранило так сильно предательство Серебряного.

— Это была месть людям за охоту на драконов, — ответил Гай. — Женщина Ульрика,

смертная, предала его. Помогала своим убивать наших сородичей. А Ульрик развязал войну.

— Хотя Кон это запретил, — добавил Бэнан.

Хэл прикоснулся к металлическим решеткам, сдерживающим Серебряных.

— Ульрик понятия не имел, что его предали.

— Это выяснили мы.

— И положили конец предательству, — жестко заявил Гай.

Хэл взглянул на друга.

— Да. Положили. Мы убили ту женщину до того, как Ульрик узнал о случившемся.

— Но это лишь подтолкнуло его к действиям, — сказал Рис. — Смерть той человечки и ее

подлость заставили одного из нас избрать путь, с которого он уже не свернул. Ульрик желал

войны, а Кон запретил ему мстить. Поэтому, вместо того, чтобы убивать людей, он принялся за

нас.

Оттолкнувшись от решетки, Хэл слегка хмыкнул.

— Война. Была бы, допусти мы мысль о том, чтобы присоединиться к Ульрику в охоте на

смертных, — теперь Хэл встретился взглядом с Тристаном. — Люди убивали драконов,

сородичей, о которых мы должны были заботиться.

— Но на Королях лежала и иная обязанность — защита человечества, — мягко добавил Гай.

Бэнан потер ладонью лицо.

— Действия Ульрика навлекли на него проклятье. Он пошел против приказов Кона. И

безжалостно уничтожал смертных, даже когда тот потребовал прекратить бойню.

— И что произошло потом? — спросил Тристан.

Хэл опустил голову, в памяти всплыли картины, которые он всей душой желал бы забыть.

— У Кона не осталось выбора. Он лишил Ульрика меча и магических сил, равно как и

возможности разговаривать с драконами. Мы постарались захватить как можно больше

Серебряных и чарами погрузили их в сон.

— Ульрик все еще Король, — произнес Бэнан. — Он всегда будет Королем. Но даже если его

клану суждено пробудиться, он не сможет говорить с ними как Повелитель, и способности

менять форму — у него тоже нет. Вот так и живет день за днем, все время, что мы за ним

наблюдаем. А наблюдаем мы постоянно.

О событиях того давно канувшего в Лету дня они не говорили целую вечность. Не смотря на

минувшие столетия, Хэл не мог забыть, в какую дикую ярость пришел Ульрик, когда узнал, как

друзья поступили с его женщиной. Даже когда открылось ее предательство. Хэл точно не знал, какое из этих известий причинило Ульрику больше страданий. Сколько они ни пытались

поговорить Серебряным, достучаться до Короля не удалось никому. Словно сработал

таинственный спусковой крючок, превративший некогда великого правителя в жестокого

убийцу.

Хэл не мог помочь другу, но часто задумывался, как поступил бы он сам на месте Ульрика.

Если бы его женщину убили, если бы она предала его, нашел бы Король Драконов Хэл в себе

силы выполнить требование правителя? Перед глазами встал образ Кэсси, и горец не смог дать

искренний ответ на свой вопрос.

Тристан нарушил повисшую тишину.

— Сколько еще Королей осталось?

Рис сверкнул ослепительной усмешкой, с радостью сменив тему.

— Больше, чем ты думаешь, и все же недостаточно.

— Это не ответ.

— Привыкай, — сказал Хэл. — Это все, чего можно добиться от Риса.

Вскоре Бэнан и Гай увели Тристана в особняк, чтобы показать его комнату. Мысли Хэла

вновь сменили направление. Кэсси. Он знал, что не стоит даже думать о ней, но ничего не мог с

собой поделать.

— Я же предупреждал, берегись.

Хэл бросил внимательный взгляд на Риса.

— Ты это о чем?

— Кэсси. Ты же мечтаешь о ней. Почему? Прежде тебя никогда так тянуло к человеку, не до

такой степени.

— Ты прав, — Хэл потер шею. — Но она занимает меня всецело. Эта женщина — средоточие

всех моих тревог и желаний. Не могу объяснить. Понимаю лишь одно — что-то изменилось.

— Да, с пробуждением Серебряных. Но что? А еще важнее, к чему это приведет?

Хэл нахмурился, осознав, к чему клонит друг.

— Неужели ты считаешь, кто-то воспользовался магией драконов?

— Не знаю, — Рис пожал плечами. — Мы столетиями не сражались ни в человеческой, ни в

драконьей формах. Устраивали потасовки — да, но это совсем другое дело.

— Верно, и близко не лежало. Тем не менее, мы Короли, сильнейшие воины своего рода.

Ульрик лишился способности менять форму тысячи лет назад. И мы удостоверились, что он не

опасен.

Рис медленно покачал головой.

— Я уже не так в этом уверен, как прежде.

Хэл проводил взглядом идущего к выходу друга, но на деле думал лишь о том, как уберечь от

грядущих опасностей Кэсси.

Глава 7

Кэсси моргнула и обнаружила, что задумчиво рассматривает стену бледно-бежевого цвета, которую как раз красила.

— Черт возьми, опять со мной это случилось, — произнесла девушка и окунула кисть в

краску.

Хэл поцеловал ее три дня назад. И все это время ее мысли вновь и вновь возвращались к

тому мгновению, вспоминался вкус его губ, сила объятий, горячее возбужденное тело.

Как можно целовать с такой страстью и жаждой, а потом исчезнуть на три дня? Кэсси сдула

с лица прядь волос. У нее был номер телефона, который дал Хэл, но девушка не желала его

преследовать, даже рискуя прослыть несовременной.

— Хотя, если речь идет о таком мужчине, как Хэл, об этом стоит подумать, — сказала она

Герцогу.

Датский дог шевельнул ушами, но место у двери не покинул. Не то, чтобы она его осуждала.

Пес нашел где-то одеяло и теперь таскал с собой повсюду. Кроме тех случаев, когда забирался к

ней в постель.

Первая такая ночь была весьма поучительна. Кэсси быстро поняла, что занимать свою

половину кровати надо до того, как такая возможность появится у Герцога. Сперва девушка не

хотела присматривать за собакой и основательно злилась на Дэна, самонадеянно

предположившего, что возражений со стороны сестры не последует. Но чем больше времени

она проводила с Герцогом, тем чаще воспринимала пса как своего. Ей даже думать не хотелось