Ведьма огня для драконов

Глава 2. Оковы

Великолепный черный дракон поднимался в небо, унося меня с собой.

Глаза слезились от встречного ветра, я упиралась руками в жесткую чешую драконьей лапы. Острые края чешуек глубоко ранили, рвали одежду.

Дракон поднимался всё выше и ускорялся. Он резко взмахивал крыльями, отчего меня швыряло в его лапе, оставляя порезы на поясе, животе и руках.

Я сжимала зубы крепче и зажмуривала глаза.

Нет, я не доставлю тебе такого удовольствия. Ты не услышишь мой крик. Я хорошо понимала, что делал князь. Ему нужно было запугать меня. А ещё выпустить гнев.

Дракон поднял меня высоко за облака, и разжал лапу — с нарастающей скоростью я полетела вниз.

Нет, я не закричу. Не доставлю тебе такого удовольствия, предатель. Не доставлю.

Я сжала зубы крепче, ледяной воздух выбивал пряди из тугого узла, в который чудом ещё оставались сплетены мои длинные волосы.

Глубоко вдохнув, я посмотрела вниз: земля с ошеломляющей скоростью приближалась. Уже можно было рассмотреть деревья, поля, плавные изгибы реки — вода сверкала в лучах заходящего солнца.

Красивый вид. Есть чем насладиться напоследок. Возможно, так будет лучше, я готова к смерти.

Рёв дракона оглушил, и я ударилась животом о лапу, схватившую меня за пояс. Рывок вверх. Дыхание сбилось от удара, я зашипела от новой боли из-за острых чешуек.

Меня охватила злость. Забавляется, крылатая мразь. Играй-играй, тебе и твоим хвостатым недолго ещё поганить воздух этого мира. Время драконов подойдёт к концу. Наш мир принадлежит нам, людям. И ты, князь, испытаешь всю глубину моей мести, глядя на то, как твои драконы будут помирать один за одним.

Эти мысли помогали отстраниться от боли в израненном теле, сдерживать крики от ужасающего полёта, подавлять тошноту от резких рывков.

Долгий полёт вымотал меня полностью. Охваченный яростью князь в обличии дракона снова и снова швырял меня, подхватывал у самой земли, выпускал на меня обжигающий дым из огненной пасти.

Я не издавала ни звука.

Наконец, спасительная темнота плавно накрыла мой разум. Последнее, что я запомнила, как моё тело обмякло в лапе дракона, и как затухал в угасающем сознании оглушительный рёв.

***

Когда я очнулась, было темно. Болезненно застонала — всё тело кричало от боли, я не могла даже понять, стою я или лежу, только боль, и ничего кроме неё.

И всё же я одёрнула себя, сомкнув плотно губы и гордо вздёрнув голову.

Я помнила, кто я. Фрейя, последняя из славного рода повелителей огня Ирлевона. Что мне боль и смерть, когда маховик событий уже запущен, а драконья погань скоро исчезнет с нашей многострадальной земли?

— Скоро боль уйдёт, Фрейя.

Князь. Его голос звучал странно. Непривычно глухо. Я открыла глаза и завертела головой, чтобы его увидеть, но вокруг была лишь темнота.

— У тебя повязка на глазах, — сообщил он.

Раздался треск разрываемой ткани. Я стремительно осознавала себя. Отстраняясь от ощущений в теле, пошевелилась, сдерживая болезненный стон.

С поднятыми вверх руками я была прикована к стене, запястья и щиколотки сжимали широкие железные кандалы. Я чувствовала, что это закалённое в вулкане железо, слишком хорошо я знала этот волшебный металл. Он одновременно подавлял мою магию, и в то же время делился силой, не давая умереть от боли и ран.

Звук рвущейся ткани не стихал, и я поняла, что это расползаются на лоскуты остатки моей одежды.

— Если бы я не был настолько разъярён, твоих ран можно было бы избежать, — сказал князь. — Сколько живу, за три тысячи лет моя чешуя никогда не была острой. Я и не думал, что кто-то способен довести меня до такой степени бешенства.

Я молчала, крепко зажмурившись.

— Открой глаза, Фрейя. Я снял повязку.

Сквозь пелену боли я осмотрелась.

Крохотное помещение. Стены, пол и низкий потолок из черного камня. Оранжевые всполохи магического огня в светильниках. У стены — широкая лежанка из грубо сколоченных досок, накрытая тряпицей.

На полу — окровавленные остатки моей одежды. Рядом железный кованый столик, заставленный железными и стеклянными банками с плотно закрытыми крышками.

Князь стоял ко мне вплотную, рассматривая меня странным взглядом, которого я никогда у него прежде не видела. Бесстрастное лицо, скупые жесты.

Он разорвал на мне остатки одежды, роняя их на пол. Меня пробрала дрожь от холодного воздуха и от осознания, что я полностью обнажена. Накатила очередная волна боли, и я содрогнулась, зажмурившись.

— Нет-нет, не закрывай свои чудесные глаза. Мне нужно, чтобы ты посмотрела на то, что ты сделала.

Я посмотрела на него. Несмотря ни на что, всё равно невольно любовалась князем. Величественная хищная поза, высокое мощное тело, обтянутое черной рубашкой и мягкими черными брюками. Черные блестящие волосы, всегда аккуратно собранные, сейчас падали на плечи.

Глаза князя, обычно серые, сейчас были ярко-зелёными с вертикальными зрачками, что говорило о подавляемой бури эмоций. И при всём этом он казался абсолютно спокойным.

Князь отошёл к противоположной стене и коснулся её — камни покрылись рябью, оплавились, превращаясь в черную блестящую поверхность.

— Смотри на себя, Фрейя. Это ты с собой сделала.

Я уставилась на стену, превратившуся в зеркало из черного стекла. В ней отражалась обнажённая женщина, прикованная к стене, с разведёнными ногами и поднятыми руками. Невысокая и стройная, с сильным и гибким телом, тонкой талией.

Длинные каштановые волосы были распущены и свисали спутанными прядями до пояса, частично прикрывая высокую грудь с коричневыми ореолами. Белоснежная кожа была изрезана глубокими беспорядочными ранами, которые сочились кровью.

Князь взял со столика широкую банку, открутил крышку и погрузил в неё свои длинные сильные пальцы, извлекая щедрую порцию светящейся белой массы.

— Смотри, Фрейя. Ты портишь. Я исправляю.

С этими словами он коснулся рукой с мазью моего живота. Я закусила губу и зашипела от новой боли. Кожу щипало и дёргало в тех местах, где он гладил меня, промазывая раны.

Да, он именно гладил. Сквозь пелену боли я посмотрела на него. Его лицо было сосредоточенным, челюсти плотно сжимались. От живота его рука поднялась к моей груди, бережно распределяя мазь вдоль порезов.

— Фрейя, — его голос зазвучал почти что ласково, если бы не прорывающиеся рокочущие нотки. — Моя наивная одураченная девочка. Я исправлю вред, который ты себе нанесла. Раны заживут быстро. А потом мы поговорим. И ты мне расскажешь, куда и кому ты успела отправить артефакты с рукописями.

Я ошарашенно уставилась на него. Он жёстко улыбнулся, и меня наконец-то пробрало.

Несмотря на его человеческое обличие, я всей своей израненной кожей, всем своим существом почувствовала: передо мной свирепая древняя тварь, сильнейший из когда-либо живущих, по праву более тысячи лет возглавляющий свободолюбивых драконов. И все они подчиняются ему.

Князь приблизился ко мне вплотную, холод подземелья мгновенно сменился жаром от его внушительного тела. Под кожей на его лице заиграли языки пламени, глаза сменили цвет с изумрудного на полыхающий оранжевый.

— Я знаю, что ты сделала, Фрейя.