Ты полюбишь вновь

Глава 7

Он завел ее в еще темный коридор и закрыл дверь, провернув замок на два раза.

Несколько минут они так и стояли в тишине и в кромешной тьме, пока глаза не привыкли к ней. Вот стали видны очертания мебели, а еще через несколько мгновений — очертания ее лица: пухлые губы, аккуратный носик и широко распахнутые глаза. А еще каскад светлых волос, которые все еще вились, как раньше.

Шумное дыхание — единственный звук, который пронизывал гремящую тишину. Саша очертил рукой овал ее лица и приблизился к губам, которые так манили. Ему было интересно, на вкус они остались прежним? Такие же сладкие, как малина? Или горькие? Со вкусом предательства и лжи?

Большим пальцем он очертил контур ее губ и оттянул нижнюю с легким нажимом, что обнажил ровный ряд зубов. Да, они все еще мягкие и податливые. И пахнет так же. Это по-прежнему его Полина?

Нет.

Саша накрыл ее губы. Поцелуй, который мог высосать все силы. Он сминал, покусывал и посасывал ее губы, будто никогда раньше их не трогал. Языком раздвинул и проник им в ее рот, жадно сплетаясь и хозяйничая на чужой территории. Обжигая своей силой и страстью, Саша не давал Полине сделать и вдоха. Еще немного, и она сдастся.

— Саша-а, прошу, не надо, — пытаясь оттолкнуть от себя Сашу, сказала Полина.

— Не могу сдержаться.

Одной рукой он расстегнул ее куртку, матерясь про себя из-за неудобной застежки, и проник под кофту. Ее кожа горячая. Она контрастирует с его холодными руками. Его движения оставляют следы и ворох мурашек в местах, где он касался.

Добравшись до бюстгальтера, он проник под него и сжал ее грудь, срывая первый стон. Слишком долгожданными были эти касания. О них она больше не смела мечтать, хоть и видела их часто во сне.

— Бл*ть, Полина.

Он почувствовал ее напряженные соски, и как часто поднимается ее грудь, пытаясь вдохнуть как можно больше воздуха.

Полина стояла, прислонившись к стене не в силах отступить. Это было невозможно ни физически, ни морально. Саша давно уже владеет не только ее телом, но и душой. Пусть он ее и растоптал, пусть выкинул из своей жизнь, но Полина не могла сделать шаг в сторону. Зависимость. Самая настоящая больная зависимость.

Она поддалась его напору, потому что по-другому не могла. Уже не было той тошноты, того кома в горле, как только близко к ней оказывался мужчина. Чужой мужчина. Сейчас она олицетворяла собой горячий воск. Саша же был ее скульптором. Только он знал, как слепить из нее новую Полину.

Она чувствовала его горячее дыхание на своей щеке, на груди. Он так же вылизывал ее грудь, как в самую первую их ночь. Жадно припадая к каждой клеточке.

Сейчас это было похоже на наваждение, на нереальную картинку, которую оба себе нарисовали.

Он целовал ее глубоко, ненасытно. Слегка прикусывая нижнюю губу, а потом зализывая эту маленькую ранку, что ощущался металлический привкус во рту.

Ее грудь, которая уже потяжелела от желания, находилась в плену его рук и его языка, что так умело находили нужные точки, доводя Полину до исступления.

Своей горячей рукой расстегнул пуговицу и молнию на ее джинсах и проник внутрь, за края трусиков. Там уже горячо и влажно. Саша знал это. Не мог не знать. Ведь он выучил Полину и каждую ее реакцию на его движения.

— Ты все такая же…

Саша пальцем водил круговыми движениями по ее клитору, слегка надавливая. А потом проник внутрь. Медленно, очень медленно он ввел внутрь сначала один палец, потом присоединил другой, даже в темноте замечая как меняются ее эмоции. Полина хватает воздух ртом и тихо постанывает. Но не дает полностью волю чувствам. И это Саша знал. Раньше он ловил ее громкие стоны ртом, затыкая ее и поглощая каждый выдох. Чтобы знала, кому она принадлежала, кому могла дарить свои оргазмы, свою чувственность и свои стоны.

— Он трахал тебя? — спросил Саша, гладя ей в глаза, — Смотри на меня, не закрывай глаза!

— Кто?

— Ты знаешь… Трахал? НА МЕНЯ СМОТРИ!

— Нет…

— Врешь, сука…

Саша усилил напор и начал трахать ее двумя пальцами, когда Полина умоляла его закончить это мучение. Либо ее оргазмом, либо своим уходом.

Он жестко припал к ее шее, оставляя влажные и порочные поцелуи, влажные дорожки. Слегка посасывая ее тонкую кожу, чтобы самые яркие следы были позже видны на шее. Пометить, ее просто надо пометить. Таким циничным способом.

Саша нагнулся к ее груди, взял в рот один сосок и начал играть с ним своим языком, когда Полина уже не могла сдерживать те сладкие всхлипы, что рвались из ее груди.

— Саша-а, прошу…

— Ответь, Полина, мне нужен ответ.

Саша силой сжал ее ягодицы, а потом приподнял ее и отнес в спальню. Он помнил, где она находилась. Даже не пришлось включать свет, чтобы увидеть маленький коридор, который ведет в ту комнату.

Он положил ее на кровать и быстро скинул с себя верхнюю одежду, оставаясь только в рубашке и брюках.

Только Полину это не устроило. Она пальцами нащупывала маленькие пуговки, чтобы расстегнуть рубашку. Ее пальцы дрожат. Не получается. Злится. Или это говорит в ней возбуждение, та точка, до которой ее довел Саша, одними лишь касаниями.

Не выдержав ее долгих попыток, Саша сам стянул с себя свою рубашку, а после и брюки, оставаясь лишь в одних боксерах, через которые видна его эрекция.

Она лежала в одних лишь трусиках, которые были уже насквозь мокрые. Саша подцепил их пальцами и разорвал, как ненужную, раздражающую его вещь. Резинка больно хлестнула по нежной коже, и Саша губами припал к этому месту и языком зализал выступающую красную дорожку.

Полина выгнулась, когда он своей рукой накрыл ее лобок и сразу двумя пальцами опять проник в нее. В его жестах, в его поцелуях не было любви, не было ласки и нежности. Это была жесткость, которая доводила обоих до точки невозврата. Боль, приносящее удовольствие.

— Он так тебя трахал?

Полина не слышала его, только его грубый и властный голос, который ядом разносился по ее венам.

— Полина?

— Нет…

Он приподнял ее за плечи, помогая сесть на кровать, а сам встал рядом. Его член смотрел на нее, когда Полина открыла глаза. Это не была немая просьба, это был приказ.

— Возьми его в рот!

Польна сглотнула слюну, которой скопилось достаточно и обхватила губами сначала его головку. Она играла языком с ней, вырисовывая круги на чувствительной кожи.

— Глубже, Полина. Я знаю, ты можешь.

Полина взяла глубже, пока маленькие капли слез не начали скапливаться в уголках глаз, а дышать стало трудно. Никогда раньше Полина не чувствовала себя такой падшей и такой возбужденной одновременно. Это запретно и сладко, сосать член мужчины, которого любишь, но который не принадлежит тебе.

— Бл*ть, в глаза смотри.

На какое-то время она опускает глаза, потому что видеть этот порок и жестокость в его глазах не выносимо. Она понимает, что он ее наказывает. Но не собирается с этим бороться. Ей нравится это наказание. А потом поднимает свои небесная глаза, в которых такая же черная воронка, как и в Сашиных, и смотрит прямо на него, чтобы он видел, как ей нравится сейчас то, что она делает. Пусть он видит, что она сама согласилась, что сама поддалась, а не он заставил.

Полина почувствовала, как член стал еще больше увеличиваться в ее рту. Уже ждала, что язык почувствует уже знакомый пряно-соленый вкус его спермы. Только Саша не спешит с ней так закончить. Он откидывает ее на спину и накрывает собой, резко входя одним толчком, до упора. А потом начинает вколачиваться, удерживая ее за бедра, не давая сделать никакого движения.

— Он тебя так трахал? На меня, смотри, в глаза!

— Нет, Саша. Только ты.

— Опять врешь.

Саша перевернул ее на живот и поставил на четвереньки, а потом снова в нее вошел. Он закинул ее руки ей за голову, придерживая одной рукой шею, обездвиживая. Еще один резкий толчок и такой жалобный всхлип.

— Саша-а не надо…

— Сука, ненавижу.

Еще толчок и Полина пытается высвободится из его захвата. Только это невозможно, Саша держит ее крепко. Трахая ее жестко, не жалея, не думая о ее чувствах. Она — кукла, которая посмела пойти против своего хозяина. Она — игрушка, решившая сменить игрока.

— Саша! Больно!

Он развернул ее к себе, впиваясь безумным взглядом в ее лицо. Там слезы и отчаяние. Боль. Страх. Безумие.

— Бл*ть, Полинка…

Маньяк, жалеющий свою жертву. Он осыпал поцелуями ее лицо, слизывал слезы, которые сейчас были такими горькими. Но продолжал иметь ее. Потому что она — его.

Полина почувствовала, как ее мышцы начинают сжиматься, даря долгожданную разрядку, о которой она так мечтала. Это не были звезды в глазах и тепло во всем теле. Это судорога, которая свела все ее мышцы, боль, пронизывающая все тело. Но она сладкая, желанная.

Она чувствует, как его толчки становятся глубже и резче. Полина знала этого мужчину. Финальный толчок и утробный рык. Саша выходит из нее и наклоняется к ней в еще одном немом приказе.

— В рот, Полина.

Она снова подчиняется. Его кукла, некогда потерянная и сломанная, снова в руках своего мастера. Полина открывает рот и обхватывает его член губами, где чувствует вкус своей страсти, а потом и его. Терпкая, соленая и густая сперма ударила в небо и стекает вниз. Потом еще и еще.

— Глотай!

Полина опустила глаза и проглотила, не заметив каплю белесой жидкости в уголке губ.

— В глаза смотри!

Она подняла на него свой еще затуманенный взгляд, полный ненависти и презрения.

Саша большим пальцем стер маленькую каплю и поднес к ее рту. А Полина высунула свой язычок и слизала. Смотря в его черные, бесовские глаза.

Только после этого Саша упал на кровать и закрыл глаза. Мушки, которые летали перед глазами, никак не проходили. Слишком жестко все было, слишком откровенно и порочно. Дикая и такая взрывная близость. Ее ангельский взгляд, который так доверчиво смотрел на него, пока она сосала его член, ее медовые стоны, пока он трахал ее, как ему хотелось.

Полина не в силах была просто сидеть рядом. Но и встать не могла. Она так же легла рядом с Сашей и уткнулась ему во влажную от пота грудь. Полина и ненавидела его за то, что он делал, и любила. По-другому не могла. Это не поддается никакому объяснению. Любовь вообще не подается объяснению.

Полина чувствовала, как Саша тяжело дышит, пытается выровнять свое дыхание, видит, как его немного потряхивает.

— Ты так мне честно и не ответила…. — тихо сказал Саша.

— Я с ним не спала, Саша.

— Хм… Хочешь сказать, что после того, как вы сосались на вечере у всех на глазах, а потом вместе уехали, он просто отвез тебя домой?

— Нет…

— Сука… Ненавижу.

— Да, Саша, я сука. Я поступила с тобой, как самая настоящая сука. Но с ним я не спала. Не смогла…

— Ноги раздвинуть не смогла?

— Не смогла вынести его касаний. Ничьих касаний не могу… кроме твоих.

Саша приподнялся на локтях. Взъерошенные волосы спадали на лоб, глаза все еще блестели и были черными. А губы сжались в тонкую линию, гневно.

— Я была в Париже, Саш.

— Как ты и мечтала…

— Того кафе, про которое я тебе рассказывала, его нет. Там книжный магазин.

На его лице непроницаемая маска. Если какую-то минуту назад Полина могла прочесть хоть что-то, сейчас Саша закрылся. Нет никакой эмоции на его лице. Он просто смотрит на нее, даже не ждет никаких вопросов от нее.