Её прикосновение

Глава 12

Илай

— О чем ты говоришь, Илай?

Ее раскрасневшиеся щеки и сжатые кулаки должны были заставить меня насторожиться. Но вместо этого я возбужден, как никогда в жизни. Видеть ее воочию, прижимать к себе, вдыхать ее сладкий аромат. Это слишком, черт возьми, и я не могу вынести расстояние между нами.

Я лезу в задний карман, достаю листок и протягиваю ей.

— Майор изменил завещание — если с ним что-то случится, и он не сможет вернуться домой, я становлюсь твоим законным опекуном.

Ее рука дрожит, когда она разжимает кулак и выхватывает бумагу у меня из рук. Она злится, и я чертовски ненавижу это. Знал, что мой уход будет для нее нелегким, но надеялся, что ей поможет знание того, что я однажды вернусь.

Она просматривает документы и прижимает их к моей груди, когда проносится мимо меня в свою спальню. Следую за ней по пятам, пока не добираюсь до ее двери и не останавливаюсь. Знаю, что зайдя в ее комнату без разрешения, означало бы перейти некую черту, и не хочу, чтобы она чувствовала угрозу. Хочу, чтобы она чувствовала все, что чувствую я, но этого может никогда не случиться.

— Мэгги, — говорю я, ненавидя то, что она не хочет, чтобы я использовал ее прозвище. — Давай поговорим.

— Мне нечего сказать тебе сейчас, — отвечает она, поворачиваясь ко мне спиной.

— Ничего страшного. Но мне есть, что сказать тебе. — Я все еще не делаю ни шага в ее комнату. Знаю, что никогда не будет простого способа извиниться за то, что я сделал, или помочь утешить, когда ее отец пропал на миссии. — Мне очень жаль, что я ушел таким образом. Думал, что так будет лучше. Я никогда не хотел причинить тебе боль, Мэгги. Сегодня мне рассказали о майоре, и мы оба знаем, что в его работе есть вещи, которые нельзя обсуждать. Они должны позвонить нам сегодня вечером и сообщить последнюю информацию о ситуации. Нам с тобой есть о чем поговорить, и возможно сейчас не время для всего этого. Но, по крайней мере, позволь мне помочь, пока мы проходим через это. Я здесь, и я забочусь о майоре так же, как и ты. Я не позволю пройти тебе через это в одиночку. Пожалуйста, не позволяй и мне проходит через это одному.

Я вижу, как она делает глубокий вдох, а затем ее плечи опускаются. Будто гнев заметно покидает ее, и некоторое напряжение в моей груди ослабевает. Я жду мгновение, позволяя ей решить, хочет ли она говорить, и смотрю, как она поворачивается ко мне лицом.

— Ты прав. Сейчас речь о майоре, и нам нужно сосредоточиться на этом. Элис скоро должна быть дома, и я приготовлю нам что-нибудь поесть, пока мы ждем звонок. — Она оглядывает комнату, а затем снова смотрит на меня. — Она заняла твою старую комнату, так что, если ты остаешься, думаю, можешь занять комнату папы…

— Я буду спать на диване в гостиной, — говорю я, прерывая ее. Я не чувствую себя в праве занимать комнату майора, а диван, на котором мы все обычно проводили время, достаточно большой, чтобы служить кроватью. — Уверен, он скора будет дома. Я бы не хотел, чтобы он кричал на меня за то, что я испортил его идеальные складочки.

Она слегка улыбается, но прикусывает губу, чтобы остановить это. Затем ее охватывает печаль, и она заливается слезами. Я оказываюсь перед ней и притягиваю ее в свои объятия, когда рыдания начинают сотрясать ее тело.

— Ш-ш-ш. Не плачь. Все будет хорошо. — Она прижимается к моей груди, когда я потираю руками ее спину. Я держу ее, пока она плачет, и пытаюсь убедить, что майор жив. — С ним все будет в порядке, не волнуйся. Ты же знаешь, какой он. Он что-то среднее между джедаем и МакГайвером (Примеч. Отсылка к американскому сериалу, сюжет которого разворачивается вокруг Ангуса Макгайвера — сотрудника тайной правительственной организации США, в которой он использует свои поразительные навыки решения проблем и обширные знания науки, чтобы спасать жизни). Его ничем не проймешь.

Ее тело немного расслабляется, и я эгоистично принимаю утешение, которое она мне дает. Я должен держать ее на расстоянии, пока у нас не будет времени все обсудить, но я недостаточно силен, чтобы оттолкнуть ее. Не тогда, когда она нуждается во мне.

— Эй, — говорю я, привлекая ее внимание. Провожу рукой по ее подбородку и заставляю поднять голову, чтобы она посмотрела на меня. Ее прекрасные голубые глаза полны слез, но она знает, что я говорю правду. — Будь сильной, Солнце. Я обещаю тебе, что позабочусь о том, чтобы все было хорошо.

Она снова кивает, мои слова ее немного успокаивают. И прежде, чем я успеваю осознать, что происходит, она прижимает свои мягкие полные губы к моим. Это не такой жадный поцелуй, как в первый раз, когда я попробовал ее. Все заканчивается быстрее, чем началось, и я думаю, что мы оба удивлены этим.

Мэгги отстраняется и прикасается к своим губам, потрясенная тем, что сделала.

— Спасибо, — шепчет она, прежде чем выйти из моих объятий.

И это был именно такой поцелуй. Благодарность, что утешил ее и сказал, что все будет хорошо. Но мои руки были холодны без нее, и я делаю все, что в моих силах, чтобы не притянуть ее обратно к себе.

— Давай спустимся вниз и подождем Элис, — говорит она, обходя меня и направляясь к двери. Перед тем, как выйти из комнаты, она поворачивается ко мне. — Не смей давать мне обещания, которые не сможешь сдержать, Илай.

Я расправляю плечи и подхожу к ней, вторгаясь в ее личное пространство.

— Я никогда не врал тебе, Солнце. И никогда не буду. Мы с тобой все уладим, не сомневайся в этом.

С этими слова я беру ее за руку и веду вниз на кухню. Когда мы туда добираемся, кажется, будто всего этого времени и не было. Мы уже не взаимодействуем так легко, как раньше, но двигаемся по пространству, как сотни раз до этого. Я помогаю ей готовить, и между нами воцаряется уютное молчание. Оно ломается только, когда Элис возвращается домой, и мы должны сообщить ей новости.

Уже став частью семьи, она так же расстроена, как и мы. Майор заботится о ней, и Мэгги действительно ей словно сестра. После того, как девочки хорошенько поплакали, мы пытаемся поужинать, пока ждем видео звонок на моем ноутбуке. Мне сказали, что это будет безопасный канал связи для разговора с нами, и что они постараются связаться с нами по возможности раньше.

Мы втроем собираемся вокруг ноутбука на кухне, когда экран оживает и перед нами появляется женщина в форме.

— Добрый вечер, меня зовут Бетани Голд, и я офицер по связям с семьями в Пентагоне. Я получила кое-какие сведения о майоре Драммонде и хотела сообщить вам некоторые хорошие новости.

Нас охватывает волнение, и Мэгги берет меня за руку. Я смотрю вниз и вижу, что другой рукой она держит Элис, и она почти встает со стула в предвкушении.

— Большая часть информации засекречена, поэтому я не могу рассказать вам подробности. Но что мы можем сказать вам, так это то, что он смог катапультироваться, и через час после приземления было активировано устройство отслеживания. Это явный признак того, что он в безопасности, и мы послали поисковую группу туда, где находился маячок. Мы еще не получили никаких новостей, но будем держать вас в курсе, как только получим какую-то информацию.

Я сжимаю руку Мэгги и смотрю на нее, слегка улыбаясь. Это не плохие новости, но и не отличные. Только известия о том, что он вернется домой, может развеять ее страхи, но знать сейчас, что с ним все в порядке, — это утешение.

— Могу я спросить, где он? — тихо спрашивает Элис, и мисс Голд качает головой.

— Мне очень жаль, но в настоящий момент детали миссии засекречены. Я узнаю, смогу ли позже получить разрешение. Поисковому отряду потребуется несколько дней, чтобы найти маячок, если не больше, так что устраивайтесь поудобнее. Я готова ответить на ваши вопросы в любое время суток. Но в данный момент это позитивная новость. Успокойтесь и постарайтесь немного отдохнуть.

Мы благодарим ее за то, что она смогла рассказать нам, и я завершаю звонок. На мгновение воцаряется тишина, пока Элис не встает из-за стола.

— Я, пожалуй, пойду прилягу. Не знаю, смогу ли заснуть сегодня. Но должна попытаться. — Она протягивает руку и потирает Мэгги по плечу. — Ты будешь в порядке?

Элис многозначительно смотрит на меня, а потом обратно на Мэгги, как бы спрашивая, не против ли она остаться со мной наедине.

— Да, я в порядке, — отвечает Мэгги и обнимает подругу.

Как только Элис уходит, и я слышу, как закрывается дверь гостевой спальни в конце коридора, то поворачиваюсь к Мэгги.

— Солнце… — начинаю я.

— Не сейчас, Илай, — отвечает она, подходит к кухонной раковине и убирает стакан. — Это был долгий день, и я просто хочу лечь спать.

Ее плечи опускаются, и я встаю, подхожу к ней и кладу на них руки. Может быть сейчас она и не хочет меня, но с момента нашей встречи мы как магниты, и если я с ней в одной комнате, то должен быть рядом.

Я начинаю растирать ее плечи, снимая напряжение, и ее голова снова падает мне на грудь.

— Я просто хотел сказать, что могу приготовить тебе брауни, если ты хочешь чего-нибудь сладкого. — Я целую ее в макушку и на мгновение задерживаю там свои губы. Вдыхаю запах ее шампуня и какой-то аромат сладости, из которой состоит моя Мэгги.

Она слегка смеется, и это, возможно, лучшая вещь, что я слышал почти за год.

— Ты не знаешь, как делать брауни.

— Правда. Но ты знаешь. А я могу помочь.

— Значит, твой способ заставить меня чувствовать себя лучше — заставить меня приготовить, чтобы ты мог поесть? — Она поворачивается в моих объятиях и смотрит на меня с улыбкой, на этот раз настоящей, искренней, и мое сердце бьется так, как никогда раньше.

— Думаю, это похоже на правду, — говорю я, проводя пальцем у нее под подбородком. — Ну же, ты же знаешь, что любишь меня.

Эти слова превращают ее в лед, и я понимаю — то, что я говорил ей так много раз, теперь имеет совершенно другой смысл. Она любит меня, и я люблю ее. Но она не знает этого. Все, что она знает, — это то, что я сбежал. Мне нужно рассказать ей все. Все, что я скрывал от нее.

Но слишком поздно. Она отходит от меня и теперь держит руки перед собой. Она не хочет, чтобы я приближался к ней, и эта мысль разрывает меня на части.

— Мэгги, я не…

— Хватит, Илай, — выпаливает она. — Я иду спать. Не ходи за мной.

С этими словами она поворачивается, и я делаю, как она просит. Я не иду за ней. Вместо этого стою и думаю о том, как сильно мой уход ранил ее и как сильно я хочу все исправить. Возможно, это самое малое, что я могу сделать, но это что-то. Я иду к шкафу, беру миску, и делаю ей брауни.

Когда заканчиваю, ставлю тарелку с ними у ее двери. Они не так хороши, как ее, но это только начало.