Сны Русалки. Рождественское желание

Глава 11. Встретить рассвет

Рассвет на море прекрасен. Может быть, это не худшая смерть. Малика не хотела прятаться от солнца. В конце концов, никто же не знает, строки про первые солнечные лучи даны для красного словца, и всё дело в вышедшем сроке, или русалке действительно стоит бояться встречи с солнцем, но… Малика не собирается бегать от судьбы.

Контракт подписан, и десять лет на земле прожиты. Теперь нужно расплачиваться. Непрожитые годы русалочьей жизни Малики отойдут Люцене, так тому и быть. Малика забралась на небольшую, выглядывающую из моря скалу и прикрыла глаза, вспоминая события этой последней для неё ночи.

— Я ни о чём не жалею, — шепнула она тихо.

— Я в этом даже не сомневалась, — услышала Малика из-за спины и обернулась. На соседней скале сидела Селина.

— Мама! — Малика готова была расплакаться.

— Сиди где сидишь, я сейчас, — Селина соскользнула с камней в воду и подплыла к Малике. Они взялись за руки.

— Я буду с тобой рядом. Буду держать тебя за руку до самого рассвета. Даже если на моих руках останется одна морская пена, — Селина тяжело вздохнула. — Этот твой Стефан не смог спасти тебя, за все десять лет не смог разглядеть мою чудесную дочку, — Селина сморгнула первую слезинку. — Не представляю, как тебя можно не полюбить. Но я, твоя мама, буду любить тебя всегда.

— Мам, — Малика расплакалась, соскользнув в воду. Русалки обнялись.

— Стоил он того, твой прекрасный возлюбленный? — Селина погладила Малику по голове.

— Не знаю, мама, может и нет, — Малика всхлипнула. — Но жизнь на земле, наверное, стоила. Мне понравилось быть человеческой женщиной. Разве что надо было выторговать у ведьмы побольше лет.

— Э-э, милая! — протянула Селина. — Ты и так первая русалка, додумавшаяся получить ноги и оставить хвост. До тебя таких умных ещё не находилось! И как же ты не смогла окрутить своего Стефана!?

— Не знаю, мам, — Малика взглянула в сторону, откуда должно появиться солнце. Вода начала подкрашиваться красным. — Мы провели с ним ночь вместе, но он всё равно остался моим другом.

— Что же за мужчина такой, способный противиться чарам русалки! — покачала головой мама.

— Я много раз пыталась завести новые отношения, последний раз совсем недавно, — Малика шумно выдохнула, растирая слёзы. — Но всё без толку.

— Конечно без толку, — согласилась Селина. — Сердце русалки может принадлежать только одному мужчине. Своего ты уже выбрала.

— Да что ж такое-то! — Малика ударила ладонью по воде, а после рассмеялась. — Не могла я выбрать получше!

— Ты же не жалеешь, — напомнила мама, улыбаясь. Этот её грустный взгляд Малика никогда себе не простит. И уже нет времени, чтобы что-то исправить.

— Не жалею, но больно, что он меня так и не полюбил, — Малика почувствовала, что по щекам льются слезы, но сейчас думала не о Стефане. — Больно, потому что мне придется расстаться со своей семьей. С тобой, мама, с тетей, с сестрами. А всё потому что я не добилась любви земного мужчины.

— Я люблю тебя, Малика, — Селина смыла морской водой с лица слёзы и снова грустно улыбнулась. — Доченька, солнце всходит.

Они вместе забрались на скалу и сидели, обнявшись.

— Я тоже хочу обнять эту дурёху, чтоб вас! — из воды вынырнула тётка Малики, Марна. За ней появилась сестрёнка Милена.

— Малика, не уходи, пожалуйста! — сразу расплакалась она.

— Теперь я уже ничего не могу сделать, только встретить солнце, — прошептала Малика, смотря на занимающийся рассвет. Мама крепко обнимала её, тётка и сестричка тоже выбрались на скалу и держались за маликин русалочий хвост.

Первые лучи солнца скользнули по коже, согревая её. Малика прислушивалась к ощущениям, но её душили слёзы, поэтому она мало что соображала. Секунды текли медленно, и так же медленно и неотвратимо солнце поднималось над водой.

— Малика, ты вроде в пену морскую не превращаешься, — наконец-то выдавила из себя Селина, по щекам её текли слёзы. Малика с трудом подняла голову и посмотрела на взошедшее над морской гладью солнце.

— Ну да, мама, тётя, Милена… Вроде как морской пеной я себя не чувствую.

— Это рассвет. Первые лучи солнца… — Селина качнула головой. — И эти лучи солнца тебя не убили. Ты всё правильно посчитала, Малика? Десять лет истекают сегодня?

— Ну конечно сегодня. Всё же случилось в Рождество! — Малика выдохнула. — Если хотите, я буду плавать сюда ещё неделю, но мне кажется, что… Что я пережила свой самый страшный последний рассвет…

— Так он… твой Стефан, он, выходит, тебя любит? — осторожно спросила тётя Марна.

— Выходит, любит, — ответила за Малику мама Селина.

Русалки соскользнули в воду, оставив Малику на скале одну. Малика протянула руку навстречу солнцу, наблюдая, как оно окрашивает кончики её пальцев красным и подсвечивает её ногти.

— Вроде я не исчезаю, факт, — рассмеялась она. Но она была больше удивлена, чем рада. Стефан действительно её любит? Интересно, он сам об этом знает, чертяка?

— Нет, всё правильно, — смеялась тётка Марна, вытирая слезы. — Ни один мужчина не устоит после ночи с русалкой. Малика, ты не могла затащить этого своего Стефана в постель пораньше? Хотя бы на пару годков? Мы бы так не волновались. У меня сердце!

— У меня тоже сердце! — Малика уже хохотала в голос.

— Моё чуть не остановилось! — спорила тётка Марна.

— А моё чуть в пену не превратилось! — отвечала, хохоча, Малика. — Первым делом, как выйду на сушу, найду Стефана и поколочу!

Надо морем, подсвеченным лучами восходящего солнца, несся русалочий счастливый звонкий смех.