Только не лги!

11

Бертолд всего лишь собирался сообщить Хилде, что он выяснил, кто настоящий отец Петл. Черт побери, он потратил на поиски весь уик-энд!

И поспешил домой, обуреваемый желанием рассказать правду матери и Хилде и тем самым положить конец этому фарсу. Он даже намеревался предложить Хилде приличную сумму на воспитание ребенка, чтобы впоследствии не терзаться дурацкими угрызениями совести.

Бертолд хотел одни махом разрубить узел проблем, а потом забраться в постель и впервые с пятницы нормально выспаться. И что получилось? Матери нет дома, а Хилда не желает с ним разговаривать.

Разве можно было обвинить его за то, что он настаивал на разговоре? Да любой бы мужчина поступил бы точно так же!

И куда теперь привело его нетерпение? В спальню к почти обнаженной Хилде, которая смотрела на него так, как он и в самой смелой фантазии представить не мог. Хуже того, ее прикосновения возбудили его, несмотря на только что принятый холодный душ.

Несколько секунд Бертолд пытался бороться с жгучим желанием, затуманившим разум, но это было трудным делом, потому что рядом стояла Хилда — такая красивая, такая желанная. Прекрасные темные волосы рассыпались в беспорядке по голым плечам, голубой шелк оттопырился под набухшими сосками. Пухлые чувственные губы маняще разомкнулись…

Что же мне делать? — мучился Бертолд. Остановиться и попытаться понять, что происходит? Заявить ей, что она самая противоречивая и несносная женщина в мире? Не дотрагиваться до нее, пока она не выслушает меня и не согласится, что я отнюдь не подлец, каковым она меня считает?

С любой другой женщиной Бертолд, возможно, так бы и поступил. С легкостью. Но с этой он не мог ждать или рассуждать здраво. Он должен дотронуться до нее, должен заняться с ней любовью. Должен.

Подобные настоятельные чувства не обрадовали Бертолда. Ему по-прежнему не нравилось, что он теряет контроль над собой, когда дело касается Хилды. Не нравилось, что он смущался перед ней. И, даже подчиняясь неизбежному, Бертолд злился на себя.

И на нее.

Хилда увидела, как потемнели, затем сузились глаза Бертолда. Она поняла, что он сейчас сделает. Ей не надо было никаких слов.

И осознание этого пронзило ее как удар молнии.

Да, целуй меня! — охватило ее дикое, нетерпеливое желание. Целуй меня! Ласкай! Делай со мной все, что хочешь!

Резко захлопнув за собой дверь, Бертолд схватил Хилду за запястья и завел ей руки за спину так, что у нее заныла спина. Хилда задохнулась, а затем увидела, как голова Бертолда склоняется вниз, но не к ее губам, а к груди, прикрытой тонким шелком.

Губы Бертолда сомкнулись вокруг набухшего соска, они ласкали его, втягивая все дальше в рот, а затем резко отпустили. Шелк рубашки намок, сосок жаждал продолжения ласк, и когда Бертолд снова стал лизать его языком, Хилда застонала от наслаждения.

Он вскинул голову и уставился на Хилду — сумасшедший мужчина с диким взглядом. Отпустив ее запястья, Бертолд спустил с плеч Хилды бретельки ночной рубашки, и та соскользнула на пол.

Хилда выпрямилась, борясь с головокружением, и даже не пытаясь прикрыть наготу. Сейчас она ее нимало не смущалась, а даже наоборот, испытывала какое-то вызывающее желание выставить свое тело напоказ.

Несколько длинных мгновений Бертолд разглядывал ее, а затем тоже стремительно сбросил одежду. Хилда едва успела бросить взгляд на его могучее обнаженное тело, как Бертолд подхватил ее на руки, отнес к кровати, и они вместе рухнули в ее прохладные мягкие глубины.

Хилда никогда не испытывала подобных волнующих и возбуждающих ощущений. Голова ее металась по подушке, сердце готово было выскочить из груди, а безжалостные пальцы и губы Бертолда продолжали свои сладостные пытки, вызывая у Хилды все новые и новые ощущения.

— Возьми меня, умоляю… — простонала она, когда поняла, что отчаянно желает большего, желает Бертолда целиком.

И он овладел ею. Хилда задохнулась, почувствовав, с какой силой и страстью Бертолд вошел в нее, а затем застонала, когда его бедра пришли в движение. Подчиняясь инстинкту, Хилда задвигалась вместе с ним. Жар разлился по ее телу, она задыхалась так, словно пробежала олимпийскую милю. Внутри начало нарастать напряжение, сдавило грудь, кружилась голова, воздух начал казаться густым и тяжелым.

И только Хилда успела подумать, что сейчас у нее случится сердечный приступ, как внезапно внутри будто что-то раскололось. Сотрясавшие тело судороги накатывали волна за волной, доставляя невероятное удовольствие.

Застонав, Хилда крепко зажмурила глаза, но сдавленный крик Бертолда заставил ее снова открыть их. Она увидела собственную вздымающуюся грудь и Бертолда, на лице которого появилось смешанное выражение муки и блаженства. Хилда ощутила прилив тепла и такого глубокого удовлетворения, что ее охватил страх. Теперь ее будет сжигать желание снова, и снова, и снова пережить подобные мгновения.

И эта мысль здорово отрезвила Хилду.

С горьким сожалением она осознала, что именно подобные мгновения превратили Флору в безвольную дуру. А теперь и она сама станет такой.

Если не сумеет не поддаться соблазну. Если не сможет противостоять Бертолду.

Бертолд рухнул на Хилду, тяжело дыша. Несколько секунд он не мог даже пошевелиться, пребывая в состоянии блаженства, потому что никакой его прежний сексуальный опыт не мог сравниться с тем, что он только что испытал.

А момент, когда он овладел Хилдой, останется в его памяти навечно. Какое-то сумасшедшее сочетание эротического восторга и глубокой нежности. Потрясающее ощущение слияния обнаженных тел. И момент оргазма, освободившего наконец Бертолда от физического и эмоционального напряжения, не покидавшего его с пятницы.

Но любое блаженство быстро проходит, когда о себе напоминает реальность. Конечно же он не воспользовался презервативом. В какое-то мгновение Бертолд подумал об этом, но тут же и забыл. Желание было слишком велико, он не владел собой, не мог и не хотел остановиться.

Боже мой, как быстро нарушена клятва держаться от Хилды подальше!

Бертолд медленно приподнялся на локтях и посмотрел на Хилду. И содрогнулся, натолкнувшись на ее холодный, презрительный взгляд.

— Теперь я убедилась, что ты всегда принимаешь меры предосторожности, — зло бросила она.

Бертолд понял, что отныне его словам нет веры. И рассказ о загадочном дружке Флоры будет поставлен под большое сомнение. Хуже того: не исключено, что сейчас мог быть зачат нежелательный ребенок.

Он с горечью осознал, что с появлением Хилды его жизнь очень осложнилась.

— А что, могут возникнуть проблемы? — выдавил из себя Бертолд, стараясь, чтобы голос звучал ровно.

— К счастью… нет.

Он постарался не выдать своего облегчения.

— Ты принимаешь противозачаточные таблетки, да?

Хилда наградила его очередным ледяным взглядом.

— Да, — буркнула она и со злостью добавила: — В отличие от бедняжки Флоры.

Бертолд отказался от намерения сказать что-нибудь в свою защиту. Зачем зря трепать нервы? Проблема исчезнет сама собой, когда станут известны результаты анализа ДНК. Тогда, и только тогда он изложит Хилде всю правду — как понимает ее. А разговаривать раньше на эту тему просто пустая трата времени.

Так, а что делать с тем, что только что произошло?

— Хилда, нам действительно надо поговорить. — Бертолд постарался, чтобы его голос прозвучал как можно серьезнее.

— Нет, не надо.

Хилда резким толчком оттолкнула Бертолда и встала. Он растерянно наблюдал, как она сняла со спинки кровати атласный халат, в который плотно закуталась, и только после этого снова посмотрела на него.

— О чем нам говорить?! — гневно спросила Хилда, сверкая темными глазами. — О том, что произошло между нами? Подумаешь, какое дело! Ты захотел. Я захотела. Вот и все.

Бертолд поразился, как больно ранили его эти слова. Услышь он такое от Эстер, то ничуть бы не обиделся. Даже посмеялся бы. А сейчас его охватил гнев.

Как Хилда может считать то, что произошло между нами, примитивным сексом без всякой чувственной подоплеки?! — возмутился он. Возможно, это и не любовь, но явно нечто большее, чем просто животное совокупление!

— Не говори глупости! — рявкнул Бертолд. — Если бы ты действительно так думала, то переспала бы со мной в квартире Флоры в пятницу вечером. Потому что у тебя и тогда было желание. Но ты остановила меня. И правильно сделала. Это был бы гнусный поступок.

— А ты не считаешь гнусным спать со мной после того, как целый уик-энд не вылезал из постели другой женщины?! — возмутилась Хилда.

— Ничего подобного! — огрызнулся Бертолд. — В пятницу я поехал к Эстер, но между нами ничего не было, и я уехал. И вообще, мы с Эстер решили разойтись. На уик-энд я снял номер в отеле. Я вдруг обнаружил для себя, что не могу лечь в постель с другой женщиной, потому что хочу тебя. Только тебя, Хилда.

На мгновение в ее глазах промелькнуло нечто удивительное: изумление, радость и… Но вспышка эта тут же погасла, сменившись ледяным холодом.

— Мне очень жаль, Бертолд, но я тебе не верю. Мне остается только надеяться и молиться, что в этот уик-энд ты все же пользовался презервативом. А теперь я иду в ванную, если ты не возражаешь.

Бертолд лежал среди смятых сбившихся простыней, ожидая возвращения Хилды и злясь на нее за не проходящее плохое мнение о нем. Пока шли минуты, он серьезно задумался: не рассказать ли все-таки о том, что удалось выяснить за уик-энд. Правда, у Бертолда не было твердых доказательств, одни только слухи и сплетни.

Но если ему все же удастся убедить Хилду, что он не отец Петл и что Флора не приходила к нему просить помощи, тогда, возможно… да, возможно…

Возможно что, дурень?! — возмутился его разум. Зачем тебе все это нужно?

Бертолдом начало овладевать сильное раздражение на самого себя.

А когда он услышал шум льющейся из душа воды, открытой на полную мощность, волна раздражения другого свойства захлестнула его и без того уязвленное самолюбие. Казалось, что Хилда торопится как можно быстрее смыть с себя его прикосновения. Как будто он вымазал ее грязью.

Но, на взгляд Бертолда, сегодня в их отношениях не было никакой грязи. Оба получили необычайное удовольствие, и, чем скорее Хилда осознает это, тем лучше. И, чем скорее поймет, что он не подлый соблазнитель, тем тоже лучше.

Казалось, Хилда находилась в ванной уже целую вечность. Давно перестала литься вода, а она все не появлялась. Бертолд уже собрался встать с кровати и пойти в ванную, но в этот момент дверь распахнулась и в спальню вошла расстроенная Хилда с ребенком на руках.

— Шум воды разбудил Петл, — пояснила она. — Я об этом не подумала. Теперь надо дать ей бутылочку с соской. Ты не подержишь ее, пока я сбегаю вниз?

Бертолд припомнил, как в прошлый раз Хилда отдала ему ребенка, и его охватила легкая паника, но не подал виду надеясь поднять свое реноме в глазах Хилды.

— Конечно. — Бертолд сел в кровати и подложил под спину пару подушек. — Давай ее сюда.

— Может быть, ты сначала оденешься? — неприязненно предложила Хилда.

Бертолд хоть и сомневался, что трехмесячную девочку смутит его нагота, но спорить не стал. Встав, он послушно надел пижамные брюки и, удовлетворив тем самым целомудренность Хилды, вернулся в кровать.