Та самая девушка

— Эзра, чёрт возьми! Дай мне встать на ноги, прежде чем начнёшь раздавать такие задания.

Он покачал головой.

— Хотел бы я.

Дверь кухни распахнулась, и наши друзья ворвались в обеденный зал.

— Поздравляем! — закричали они в унисон.

Я подавила желание заплакать.

Молли и Вера вышли, держа в руках воздушные шарики. Кайа сжимала невероятно дорогую бутылку шампанского. Уайетт шёл рядом с ней с совершенно белым поварским колпаком в руках — с эмблемой "Бьянки" в виде лилии. Киллиан следовал за ними, толкая тележку с чудовищным тортом.

Я моргнула, глядя на кремовый ужас. Поздравляем шеф-повара Диллон.

— Это от "Костко"?

Все дружно расхохотались. Они перекрикивали друг друга, рассказывая о нехватке времени и о том, что никто не знал, кто именно отвечает за это, и какой торт я люблю.

Было трудно не улыбнуться, когда мои друзья заполнили это пространство и смех зазвенел в воздухе. Трудно было не смотреть на элегантный декор и открытый дизайн, на глаза "Бьянки", на фреску, которую Молли так прекрасно нарисовала на длинной стене, и не хотеть сделать это место своим. Ещё труднее было вспоминать запятнанную репутацию "Бьянки" и трудности, через которые она прошла за последние несколько лет, и не желать её возвращения к жизни.

Я хотела это место.

Я хотела её больше, чем следующего вдоха.

Но Эзра не понимал, что я просто недостаточно хороша для неё.

Я была новичком. В лучшем случае зелёной. Безнадёжно невежественной в самом худшем смысле. Я всё ещё плыла по течению, не зная даже того, чего именно я не знаю.

Конечно, я работала на кухне с тех пор, как поступила в кулинарную школу. До этого я работала метрдотелем. Мой брат был гением ресторанного бизнеса. И все мои лучшие друзья были поварами.

Как и в большинстве случаев в моей идеальной жизни, у меня была родословная для этой работы. У меня просто не было опыта. Или способностей. Или чёртового ноу-хау. И как смеет Эзра размахивать этим передо мной, зная, что мне придётся отказаться.

— Она не хочет этого, — угрюмый голос Эзры прорезал радость в комнате и превратил атмосферу в лёд.

Боже, он мог быть настоящим ублюдком, когда хотел.

Киллиан заговорил первым. Его недоверчивое "Что?" эхом разнеслось по комнате.

— Она не хочет "Бьянку". Нет причин праздновать.

Все взгляды в комнате обратились ко мне. Они смотрели на меня как на сумасшедшую. И, возможно, я ей и была, потому что отказалась от этой единственной в жизни возможности, как выразился Эзра.

Но я была бы ещё более сумасшедшей, если бы приняла её.

Их реакция бурлила у меня в животе, а грудь горела от отчаянного желания угодить этим людям, которых я так любила. Они знали меня как человека, у которого всё отлично. Всё хорошо. Всё всегда прекрасно.

На их лицах отразилось полное неверие. Для меня было бы разумно взяться за эту работу, занять своё место среди них.

Каждый из них владел или управлял собственной кухней. Каждый из них был ориентирован на карьеру и безжалостно двигался к цели. Это были лучшие из лучших ресторанов в Дареме. Это были влиятельные люди, сформировавшие кулинарную культуру в нашей части мира.

И почему бы мне не присоединиться к ним в их стремлении подарить массам лучший обед на планете? Почему я не участвовала в пищевой революции в Дареме, штат Северная Каролина?

Почему я не хотела вырезать своё имя на табличке и рассказать, кто есть кто в святом, всемогущем доме еды?

Но сравнивать меня с ними было несправедливо. Или даже ставить моё имя в ту же категорию.

Они были мастерами своего дела.

И я всё ещё училась у них.

Как я могу стать одной из них?

В комнате воцарилась напряженная тишина. Я открыла рот, чтобы объяснить или извиниться за свой ответ, или сказать что-нибудь, что угодно, но ничего не вышло.

— Но ведь мы всё равно можем съесть торт, верно?

Все в комнате задвигались одновременно, наши тела были полностью синхронизированы, когда мы повернулись на голос, который нарушил застывшее напряжение в комнате. Ванн Делайн прислонился к стене рядом с дверями в кухню, сложив руки на груди, скрестив ноги в лодыжках и небрежно ссутулив плечи.

— Ты серьёзно? — рявкнула на него Вера.

Он пожал плечами, его гладкий подбородок указывал на металлическую тележку, на которой лежал покрытый белой глазурью торт "Костко".

— Я просто говорю, что это хороший торт. Мы не должны позволить ему пропасть даром.

Я подвигала челюстью взад и вперёд, испытывая иррациональную ярость к этому незнакомцу в комнате. Конечно, все остальные были хорошо знакомы с любящим мюсли братом Веры. Но не я. И это была моя вечеринка, чёрт возьми.

Э-э, моя вечеринка жалости.

Он мог взять торт и засунуть его в свои велосипедные шорты.

(Не то чтобы сейчас он был одет в велосипедные шорты. Если только они не были спрятаны под его облегающими тёмно-бордовыми брюками).

Вера заговорила прежде, чем я успела высказать своё мнение вслух:

— С каких это пор ты ешь торты?

— Почему бы мне не съесть торт?

— В нём есть сахар, — напомнила Вера. — И глютен. Он битком набит глютеном.

У него хватило наглости выглядеть оскорблённым.

— Я не отказывался от глютена.

Вера подняла брови.

Он пожал плечами.

— Я избегаю его, когда могу. Но я не против глютена или чего-то ещё. По правде говоря, я даже ценю его. В меру, конечно.

Неужели этот парень говорит серьёзно?

— Торт выглядит хорошо, — продолжил он. — Я просто хочу сказать, что мы не должны позволить ему пропасть.

— Никто не собирается дать ему пропасть, — отрезала я, не в силах больше держать язык за зубами.

Мне нужно было, чтобы эта неловкая цепочка мгновений закончилась. Мне нужно было, чтобы эти люди ушли. И чтобы торт ушёл. И я тоже.

Мы с Эзрой, вероятно, нуждались в более глубоком разговоре о том, почему я должна была отклонить его чрезмерно щедрое предложение. В какой-то момент мне придётся свернуться в клубок и заплакать. И где-то там будет замешан экзистенциальный кризис. Я не могла сделать ничего из этого, пока все эти люди, особенно одержимый тортом идиот в углу, стояли, занимая место.

Ванн оттолкнулся от стены и уронил руки на узкие бёдра.

— Я принесу тарелки, — сказал он так, словно это была самая блестящая идея в мире.

Как только Ванн исчез на кухне, мои друзья и брат оглянулись и уставились на меня.

— Почему ты не хочешь управлять "Бьянкой"? — требовательно спросила Кайа, сдвинув брови под яркими фиолетовыми волосами — недавняя перемена в ней.

Она назвала новую яркую пикси-стрижку "Сука Босс". Весь комплект, включая новую причёску, идеально подходил ей и "Сарите".

— Я хочу "Бьянку", — терпеливо ответила я. — Я просто ещё не готова к ней, — на их немедленные протесты я подняла руку и попыталась объяснить. — Ребята, я пробыла на настоящей кухне чуть больше года. Я не подхожу для этого места. Я едва ли достаточно компетентна, чтобы работать на Уайетта.

— Это неправда, — настаивала Кайа.

Она была моей девочкой. Моей живи или умри, кухонной сучкой. Моей сверкающей вампирской родственной душой. И она была самой целеустремлённой женщиной, которую я когда-либо встречала. Конечно, она не поймёт моего нежелания. Она вышла из утробы, готовая принять этот мир и готовить пятизвёздочные блюда.

— Ты одна из лучших поваров, которых я знаю, Ди. "Бьянка" была бы счастлива, если бы у неё была ты.

— Я был бы счастлив нанять тебя, — эхом отозвался Эзра. — Брось, Диллон. Я так устал от высококлассных поваров, которые не могут управлять моими ресторанами, потому что их контролирует гигантское эго, а не разум. Или их чистое творчество. Мне нужен кто-то свежий. Молодой. В ужасе от неудачи, — он глубоко вздохнул и позволил полной силе своих щенячьих глаз сотворить свою магию. — Ты нужна мне, сестрёнка.

Последовала тяжёлая пауза, прежде чем Киллиан сказал:

— Кажется, я обиделся.

— Думаю, я тоже, — добавил Уайетт.

— Значит, нас трое, — проворчала Кайа.

Вера наклонилась вперёд, покачиваясь на носках.

— Я никогда не работала на Эзру, — сказала она, ни к кому конкретно не обращаясь. — Вообще-то я ему отказала.

— Я не готова, — твёрдо заявила я.

Прежде чем кто-либо успел возразить, Ванн просунул голову в дверь кухни и сказал:

— Но где именно находятся тарелки?

По комнате пронёсся коллективный раздражённый вздох, но я восприняла это как возможность бегства.

— Там. Я могу тебе помочь, — протиснувшись сквозь толпу друзей, я поспешила за Ванном, чтобы немного успокоиться.

Как только я вошла в кухню, то забыла о цели своего пребывания там. Я подошла к ближайшему столу и осторожно положила ладони на холодную нержавеющую сталь. Свет всё ещё был выключён, а единственным звуком, заполнявшим пустое пространство, было жужжание холодильных установок.

— Твою мать, — я зарычала на свои наманикюренные ногти и закрыла глаза от духа этого пространства, живого, дышащего, чего-то цепкого, что населяло это место и поваров, которые здесь работали.

Это просочилось сквозь мою кожу и загорелось в моей крови. Я сделала глубокий вдох, наполняя лёгкие заразительным голодом остаться здесь.

— Я нашёл вот это, — объявил Ванн, прерывая моё одиночество.

Я открыла глаза и увидела, что он стоит с другой стороны стола со стопкой обеденных тарелок в руке. Мои мышцы инстинктивно напряглись, предполагая, что он успеет упасть и разбить их, прежде чем выйдет за дверь.

Страх, тревога и смешанная идиотская надежда застряли у меня в горле, и я не могла дать ему более точных указаний.

— А вообще, что у тебя за навязчивая идея насчёт торта?

Расставляя тарелки на прилавке с большим изяществом, чем я ожидала, он посмотрел на меня издалека с чем-то вроде высокомерной проницательности.

— Именно поэтому я и пришёл. Чёрт возьми, именно поэтому ты и пришла.

Я с вызовом покачала головой и упёрлась каблуками в пол, твёрдо приняв решение. Мои распущенные волнистые светлые волосы плясали по плечам, как змеи Медузы Горгоны.

— Я пришла совсем не за этим. Я понятия не имела, что всё это произойдёт. Эзра попросил меня встретиться с ним здесь, чтобы посоветоваться о возможном новом меню. Предложение должности шеф-повара было полной неожиданностью.

Мне показалось, что он едва удержался, чтобы не закатить глаза, когда сказал:

— Но ты знала, что это произойдёт.

— Д-да, возможно, — согласилась я, не желая лгать.

Эзра намекал на эту должность с тех пор, как я закончила школу. Я давно знала, что он хочет подарить мне этот ресторан. И в последнее время я поняла, что он хочет отдать его мне скорее раньше, чем позже. Но это не означало, что я знала, что он сделает это сегодня. Или даже в ближайшие пять лет.

— Но я всё равно удивилась. Я думала, что он, по крайней мере, даст мне несколько лет для получения опыта, прежде чем сунет мне в лицо шанс всей жизни.

На этот раз он закатил глаза.

— Тогда будь честна, ты никогда не собиралась браться за эту работу. Ты должна была сказать ему это с самого первого дня.