Скандал с герцогиней

В дальнем конце зала она заметила длинный стол с напитками, за деревянной ширмой расположилась группа музыкантов, они настраивали инструменты.

Затаив дыхание, Кейт оглядывалась вокруг. Мечта, и она посреди этой мечты. Кейт ни на каплю не сомневалась в этом. Движение в противоположной стороне комнаты привлекло ее внимание.

Да, это он. Джеймс. Он стоял, оглядывая зал, зажав в одной руке красную розу и засунув другую руку в карман. На нем был идеального покроя строгий черный сюртук, брюки из великолепной тонкой шерсти, пышное жабо рубашки, видное в разрезе сюртука, сверкало белизной, от которой слепило глаза. Галстук завязан в небрежный узел, но более интригующим было выражение его лица. Он был так красив, что Кейт на мгновение лишилась дара речи. И быстро потупила глаза, чтобы прийти в себя. Через пару секунд она вновь подняла голову и улыбнулась Джеймсу.

Он медленно двинулся к ней, и она присела в реверансе.

— Милорд.

Он поклонился.

— Миледи.

Вытащив руку из кармана, он протянул ее Кейт. Она шагнула к нему и, невольно скользнув рукой по его руке, даже через ткань сюртука смогла ощутить силу его мускулов. И сделала глубокий вдох.

— Вы очаровательны, — сказал Джеймс, вручая ей розу. — Я подозревал, что так и будет.

— Розы — мои любимые цветы, — пробормотала Кейт, замечая, что на стебле срезаны все шипы. Она покрутила ее в руке и, поднеся к носу, вдохнула тонкий аромат.

— Я помню. — Джеймс улыбался, наблюдая за ней. — Я посылал их вам каждое утро.

Ее ресницы вспорхнули, небесно-голубые глаза удивленно смотрели на него.

— Так это вы? Я думала, это простое совпадение. — Сердце подкатило к горлу.

— Никаких совпадений, — сказал он и добавил: — Эти сапфиры идут к вашим глазам.

Она осторожно потрогала ожерелье рукой, в которой держала розу.

— Спасибо, что позволили мне надеть их, — пробормотала Кейт. — Они великолепны.

— Надеть их? — Его взгляд выражал недоумение. — Это подарок.

Их взгляды встретились, и дыхание в ее груди остановилось. Она не может позволить ему делать столь дорогие подарки. Это совершенно неприемлемо. Не говоря уже о том, что, скорей всего, у нее не будет случая надеть эти украшения, ни сейчас, ни в будущем… Но, в то же время, это так мило с его стороны.

— Я не могу… — начала она, но он не дал договорить, словно прочел ее мысли.

— Я надеюсь, вы не думаете, что это неприемлемо? — сказал он. — Мы уже давно преодолели эту границу.

Она промолчала и улыбнулась. Она не могла ничего поделать с собой.

— Я просто думала… что они не понадобятся мне… — Горло перехватило, не в состоянии закончить фразу, Кейт опустила глаза в пол.

Джеймс скользнул пальцами по ее подбородку и, приподняв ее лицо, заглянул в глаза.

— Позвольте мне позаботиться об этом. И напомнить вам, что сегодняшний вечер для… танцев. — Он убрал руку, и Кейт стало жаль.

Она отвела глаза, внезапно чувствуя робость. Вертя розу между пальцами, жестом указала на невидимых музыкантов.

— Почему вы их спрятали?

— Я не хотел, чтобы они увидели мою гостью. Возможно, это не лучший выход, но мы должны соблюдать осторожность.

Тут, как по команде, заиграла музыка, и раздались первые звуки чарующей мелодии.

— Вы позволите? — Он предложил Кейт руку.

— Какой это танец? — сведя брови, спросила она.

— А, я вижу, что должен научить вас танцевать вальс.

— Вальс? — Она вскинула голову.

— Да, это последний писк. Принц-регент ввел его в моду прошлым летом.

Кейт подала Джеймсу руку, его рука была такой сильной и мускулистой. Нет, она не должна об этом думать. Оказывается, вальс заключал в себе столько интимности, гораздо больше, чем те танцы, которые она помнила из своего прошлого. Раз, два, три. Раз, два, три. Джеймс показывал ей па, и она сосредоточилась, чтобы усвоить их. Но это оказалось куда труднее, когда его рука легла на ее талию, и когда она почувствовала его сильные плечи под своими пальцами.

Взяв розу из руки Кейт, Джеймс засунул ее ей за ухо, и они закружились в танце.

— Вы прекрасно танцуете, — проговорила Кейт, концентрируясь на шагах и стараясь не думать о его широких плечах под вечерним костюмом.

— Вы хотите сказать «совершенно»? — Он засмеялся.

— Что? — переспросила она. — Я сказала что-то смешное?

— Нет. — Он покачал головой. — Просто меня прозвали Лорд Совершенство.

— Ах да, я слышала.

— И кто же вас просветил? — Джеймс изогнул бровь.

Кейт, смутившись, поджала губы. Как она могла рассказать ему, что расспрашивала о нем соседку по Тауэру? Но тут же вспомнила, что не одна леди Мэри упоминала об этом.

— Мне рассказала Лили.

— Лили? — На этот раз приподнялись обе брови.

— Да.

— А она рассказала вам почему?

— Зачем? — Кейт рассмеялась. — Это лишнее. Достаточно того, что я видела ваш дом, ваш кабинет, ваш письменный стол, ваши бумаги и даже… вашу прическу. О, и еще ваш галстук.

— Что-то не так с моим галстуком? — спросил он с притворной тревогой.

— Ничего! — Она хихикнула. — Это мое мнение. Все в вас абсолютно совершенно. Включая этот бал. — Она шумно втянула воздух. — Это похоже на сказку!

— Я рад, что вам нравится, — сказал Джеймс, не отрывая взгляда от ее лица.

— А вам не нравится, что вас так зовут?

Он вздохнул.

— Я гордился этим.

— Гордились?

— Да.

— А сейчас — нет? — Она склонила голову набок.

Он задумался, словно потерял мысль.

— Совершенство — опасное слово. Порой оно ограничивает выбор.

Кейт была все еще под впечатлением от его слов, когда он спросил:

— А вы довольны?

— Да, бесконечно. — Она застенчиво улыбнулась ему. — Я всегда обожала танцы, но очень редко имела возможность танцевать.

— К сожалению, мы не можем исполнить все танцы. Для кадрили нужно больше танцоров.

— Все прекрасно, правда, — заверила она. — Мне очень нравится вальс. — Если не сказать больше. Кейт не возражала бы, если бы они танцевали только вальс.

Она вздохнула и на мгновенье закрыла глаза.

— Я надеюсь, что запомню сегодняшний вечер навсегда.

— «Запомни, это начало всего…» — произнес Джеймс.

Сердце Кейт замерло в груди. Цитата из Данте всегда была одной из ее любимых. И Джеймс произнес именно ее. Почему-то это заставило сердце болезненно сжаться. Боясь поднять на него глаза, она не отводила взгляда от его безупречного сюртука, стараясь прогнать подступившие слезы, которые вот-вот готовы были пролиться.

Она станцевали три тура вальса, прежде чем Джеймс подвел Кейт к столу с напитками и закусками. Он с поклоном предложил ей бокал шампанского, и она взяла бокал из его рук.

— Мы не можем выйти на балкон, но можем притвориться, что мы там, — предложил Джеймс.

— Благодарю вас, милорд, — ответила она, приседая в поклоне.

— Кажется, мы вновь вернулись к титулам?

— Нет, — выдохнула она, делая большой глоток шампанского. — Я хочу притвориться. Хочу притвориться, что мне опять восемнадцать, а вы ухаживаете за мной, и мы флиртуем.

От его улыбки ее колени задрожали.

— Это я попросил Лока объявить вас, как мисс Блейк.

— Я оценила это, спасибо. — Уголки ее губ приподнялись в улыбке. — Все сразу стало по-другому.

Он коснулся локона, упавшего на шею Кейт, и от этого прикосновения ее колени вновь задрожали.

— Итак, если бы мы были приглашены на бал и если бы вздумали флиртовать, то я бы сделал все, чтобы остаться с вами наедине.

— А я дала бы вам пощечину, — сказала она и рассмеялась.

— И только? — Он приподнял бровь, Кейт не смогла выдержать этот взгляд и отвернулась.

— Я не верю вам, — проговорила она сквозь смех. — Вы, прежде всего, джентльмен. Как же вы могли пытаться остаться со мной наедине? — Но смех быстро оборвался, когда он взял ее за руку, затянутую в перчатку, и увлек следом за собой в уединенный уголок, спрятанный за живой изгородью из винограда и цветущего кустарника. Музыка все продолжалась, но в этот момент они были совершенно одни.

— Не рассчитывайте на это. — Голос Джеймса завораживал.

Кейт с трудом проглотила комок, застрявший в горле. Его дурманящий мужской запах, смесь мыла, хорошего одеколона и чего-то еще, присущего только Джеймсу. Она хотела прикоснуться к нему. Эта навязчивая мысль пришла неизвестно откуда и не давала ей покоя. Но он ведь просто играет с ней? Дразнит. Старается устроить все так, как могло быть на настоящем балу, то есть то, о чем она просила. Разве нет? Она расправила плечи. И все же, может быть, попробовать и узнать? Есть единственный способ…

— Ну, вот, милорд, теперь, когда мы одни, скажите же мне, что вы намерены делать со мной дальше? — Где она взяла смелость, чтобы произнести эти слова? Видимо, этого она никогда не узнает. Должно быть, это шампанское. Даже небольшое количество шампанского всегда делало ее чуть смелее. Нужно выпить еще бокал.

Джеймс подошел ближе, и их взгляды встретились. В темноте его глаза сверкали, как изумруды.

— Чего хочет любой джентльмен, когда остается в укромном месте наедине с красивой женщиной?

— Но… — Она запнулась, пораженная его прямотой. — Я полагаю… он постарался бы… украсть поцелуй? — Она прикоснулась кончиками пальцев к сапфировому ожерелью. — Но вы никогда не позволите себе… перейти границы дозволенного.

Потянувшись к ней, он взял бокал с шампанским из ее рук и поставил его на подставку с виноградом. Кейт наблюдала за Джеймсом как зачарованная. Он наклонился к ней. Его щека коснулась ее горячей щеки. И Кейт услышала его шепот.

— Повторяю, мы уже нарушили все дозволенные границы. — Джеймс привлек ее к себе, и его губы захватили в плен ее рот.

Голова Кейт безвольно откинулась назад, ее руки раскрылись, и она потянулась к нему всем своим существом. Нет, этого не может быть! Лорд Медфорд не может целовать ее. Красивый, обворожительный, совершенный лорд Медфорд. Она ни на секунду не могла вообразить, что он зайдет так далеко и поцелует ее. О, разумеется, она хотела этого. Но он ведь Лорд Совершенство? Он слишком правильный, или, может быть, нет? И она должна извлечь преимущество из этого факта. Жить. Жить. Жить.

Она медленно подняла руки и прошлась ладонями по его широкой груди, обняла сильные плечи. Приподнявшись на цыпочки, с замиранием сердца встретила его губы. Горячие и требовательные. Всем своим существом она ощущала мощь его тела и не сопротивлялась, когда он с силой прижал ее к стене. И сам прижался к ней. С ее губ сорвался легкий стон. Джеймс терзал ее рот, она и представить не могла, что мужчина может так целовать женщину. Что она помнила? Вялые поцелуи Джорджа, когда он ухаживал за ней? И те нетерпеливые и поспешные, когда они были женаты? Но разве то, что было между ней и мужем, можно было сравнить с этим полным чувственности выплеском эмоций, который она испытывала сейчас.

Завладев ее губами, Джеймс жадно исследовал ее рот. Осыпал поцелуями ее щеки, висок, мочку уха. Кейт стонала, прикрыв глаза, и единственное, чего она хотела, как можно теснее прижаться к нему. Хотела, хотела, хотела…

— Ты такая красивая, Кейт, — шептал он ей на ухо.

Она могла притвориться, почему нет? Он — кавалер, а ей восемнадцать.