До мазохизма…

13.2

Руслан

Дом, родной дом… В окнах горит свет, несмотря на поздний час, а ведь время перевалило за полночь. Значит, родители не спят, ждут… И одинокий уличный фонарь оставлен включённым специально для меня.

Интересно, какой будет встреча?

Посмотрев на спящую Машу, решил её не будить. Вылез из машины и зашёл во двор. Собаки, было, залаяли, но стоило им увидеть меня, да ещё шикнуть на них, тут же заткнулись, виляя приветственно хвостами – так-то лучше, не сразу признали.

На шум выглянул отец: его седая голова сначала показалась в окне, потом дверь родительской части дома резко распахнулась. И он вышел навстречу, широко шагая, а следом за ним появилась миниатюрная фигурка мамы.

- Маршалла ду хьоьга!* - мы обнялись по-мужски, похлопав друг друга по спине (*прим. здравствуй).

- Маршалла ду хьоьга! Наконец-то ты приехал, заждались уже… - обычно отец сдержан в проявлении эмоций, порой, излишне строг и немногословен, хотя в отношении меня делал послабления, всё-таки старший и любимый сын – чего он никогда не скрывал.

А вот прозвучавшее «ты» в его словах не понравилось.

«Мы приехали» - мы и только так.

Но поправлять не стал. Знаю, зачем это делает, намеренно подчёркивая разницу. Пока не поговорили, пока толком ни о чём не рассказал и не дал внятных объяснений – для него Маши не существует, и будет игнорировать её столько, сколько сочтёт нужным. Впрочем, отец изменит свою позицию, когда познакомится с ней…

Я переключил внимание на мать, протянув к ней руки для объятий. Она нетерпеливо прижалась к моей груди.

- Сынок, родной, мальчик мой, как же я по тебе соскучилась, - голос дрожит от едва сдерживаемых слёз.

Мы не виделись около полугода. Пора остепениться, «пустить корни» на родине, влиться в семейное дело, построить свой дом. Родители всегда с пониманием относились к моим желаниям, целям, стремлениям и никогда не препятствовали, позволяя жить, как хочу.

Надеюсь, сейчас тоже поддержат.

- И я соскучился, - поцеловал её в макушку, ощутив знакомый с детства цветочно-медовый, тёплый, как солнце, аромат.

Мама отстранилась, опустив взгляд и утирая всё-таки выступившие на глаза слёзы радости.

- А где твоя… - отец  кивнул в сторону машины. - Стесняется? Или боится нас? Пусть заходит – не кусаемся.

- Маша спит, - утомилась от долгой дороги (и немного от меня, что уж там скрывать: мы периодически останавливались, чтоб утолить дикую жажду и потребность – ощутить друг друга немедленно). Она силилась до последнего, ожидая встречу с моими родителями, а в итоге – час назад незаметно для себя уснула.

- Маша? - удивлённо переспросил он, переглянувшись с мамой.

«Да, история повторяется» - ну, почти…

- Тогда заноси свою нускал ду*, - вмешалась она (*прим. невеста). - Я постелю для неё на своей половине…

- Нет, - тут же перебил её от дальнейших размышлений, - спать мы будем вместе, Маша может растеряться и испугаться, когда проснётся и не увидит меня рядом.

- Исключено! Даже не думай! - отец, конечно, возмутился. - Вне брака вы не будете жить в одной комнате, тем более – спать в одной постели. Не потерплю этого в стенах своего дома. Да и что скажут люди? Уже через день-два всему аулу станет известно, что ты привёз девушку и сожительствуешь с ней. Хочешь семью опозорить? Это ты бываешь редко, набегами, а нам тут жить…

- Мы можем уехать, не доставлять вам неудобств, - всё же рассчитываю на помощь. Более надёжного места не найти. Оставить мою девочку негде, чтоб не дёргаться всякий раз от разъедающей тревоги, выворачивающей душу наизнанку.

- Нет! - мама схватилась за меня. - Не отпущу!

- Маша – моя женщина, остальное – не имеет значения… А всем любопытным необязательно говорить, что мы не женаты, - и я взрослый самодостаточный мужчина, в одобрении, советах не нуждаюсь, как и оценке своих поступков. На родительское мнение мне не плевать, уважаю их, но в данной ситуации буду сам решать. Не примут – значит, уйду.

- Деги везар*, давайте в дом пройдём, спокойно всё обсудим, пока не разбудили семьи Мансура и Умара, да от соседских глаз скрыться, если кому не спится... - мама взяла отца за руку, нежно прикасаясь и пытаясь уговорить тем самым, она всегда могла утихомирить его натуру (*прим. сердцу любимый).

Он исподлобья посмотрел на меня: взгляд хмурый, недовольный. А ведь я ещё не сказал о замужестве моей красавицы… и вся история, в целом, ему не понравится…

- Совсем традиции забыл, не чтишь… - вздохнул он, качая головой. Потом направился в дом.

А мама поспешила за ним, показав мне жестом «всё будет хорошо». Отчасти, благодаря её мягкому влиянию на отца, с детства, в отличие от братьев, я имел право выбора и возможность самовыражения, без довлеющего контроля и жёсткого навязывания, как надо, а как нет… И в этот раз она на моей стороне.

Впрочем…

«Разрываться между семьёй и любимой женщиной не стану» - всё очевидно без уточнений.

Я вернулся в машину. Открыл переднюю пассажирскую дверь.

Маша крепко спит. Наверное, так даже лучше, не услышит разговор и не примет в нём участия. А наутро уже точно буду знать: оставлю ли мою девочку под родительским присмотром или уедем вместе. Хотя внутреннее ощущение твердит: «всё получится». Иначе никогда в голову не пришла бы идея привезти её сюда.

- Маленькая… - аккуратно, стараясь не разбудить, взял Машу на руки.

- Руслан… - сквозь сон пробормотала она, обнимая меня за шею и прижимаясь к плечу.

- Т-ш-ш, я здесь. Спи, - поцеловал в лоб. И понёс в дом.

К вопросам тоже готов…