До мазохизма…

19.2

Руслан

Внимательно оглядел комнату… Вроде бы ничего не забыл. Пора выдвигаться. Я больше не нужен: всё, что должен был сделать – сделал, о своём отъезде сообщу позже, когда Константин проспится и сможет адекватно соображать. Хотя уверен, он не раз ещё позвонит, напомнит о себе, и наверняка будет уговаривать вернуться.

Закинув лямку сумки на плечо, я вышел.

И тут увидел, как за углом скрылась Евгения – личная помощница Константина. Она временно работает на дому, почти ежедневно приезжая, выполняя все распоряжения и контролируя обстановку дистанционно, пока начальник не в состоянии находиться в офисе, опять же – через неё с ним связываются остальные сотрудники, согласовывая график.

«И какого хрена ей надо? Неужели, подслушивала? Что, спрашивается, вынюхивала?» - я поспешил вслед за ней.

Эта девушка никогда мне не нравилась. Как профессионал своего дела она, бесспорно, достойна уважения. Пожалуй, тот самый случай, когда её можно назвать незаменимой: умная, образованная, исполнительная, ответственная, не задаёт глупых вопросов, успевает везде, словно не спит вовсе, работая в режиме «нон-стоп», двадцать четыре часа в сутки или имеет несколько пар рук. По сути, даже больше, чем секретарь-референт, скорее – негласный заместитель. А вот как личность она вызывает неоднозначное мнение: тихая, немногословная, неприметная, тенью следует, не выделяясь, при этом всегда «под боком», если внезапно нужна своему боссу. И, конечно, в курсе происходящего вокруг. Одним словом – удобная. Во всех смыслах.

Именно такие люди настораживают: вроде особых подозрений нет, но вот какие мысли роются в голове – тайна, покрытая мраком, и чего ждать – неизвестно.

«А если она специально подслушивала и что-то поняла из разговора?» - только этого не хватало…

Догнав её, окликнул:

- Женя?

Девушка обернулась, резко останавливаясь, а я чуть не налетел на неё и не сбил с ног. Она успела отскочить назад. Посмотрела невозмутимо, прямым взглядом, глаза в глаза, и какие-то явные эмоции на лице не отражаются.

Зато на скуле заметен замазанный огромный синяк. Константин теперь на ней отрабатывает все свои неудачи и промахи, вымещая злость за разрушенную жизнь, а ещё трахает её до полуобморочного состояния. Потом выгоняет. Неоднократно видел, как она выходила из его спальни, пошатываясь из стороны в сторону, еле держась на ногах. Да и кричит истошно каждый раз, как безумная – нельзя не услышать…

«И что за болезненная преданность этому подонку? Или любит его? Поэтому терпит все унижения?» - и этим Женя может быть опасна для нас с Машей… хотя… не факт… Наоборот, ей выгодна смерть жены начальника, если имеет виды на него.

- Руслан Алиевич, вы что-то хотели? - как всегда, она вежлива и учтива, голос звучит уверенно.

«Хорошая актриса? Или, действительно, ни при чём?».

Но я-то знаю точно: за образом «невинной овечки» и «серой мыши» прячется далеко не простушка. Такие, как Женя, всегда начеку – это откровенно сейчас напрягает и раздражает, если допустить, что «грела уши». И хоть за девушкой не замечалось чего-то странного, стоящего пристального внимания, всё равно не доверяю ей, особенно на фоне близких отношений с Константином.

«Надо кого-нибудь из надёжных ребят, кто не выдаст, приставить понаблюдать за ней, добыть информацию» - да, именно так.

Я больше не могу торчать здесь, с ума схожу от разъедающей тоски, даже на день-два задержаться – подобно погибели, ведь меня ждёт моя нежная девочка. Любит! – эта мысль греет душу, лаская живущего внутри собственника. Мечтаю, как зацелую при встрече всю-всю: от красивого лица до кончиков пальцев на миниатюрных ступнях.

- Нет, ничего не хотел, - тоже «держу лицо», не показывая своего истинного желания – схватить девушку за горло, прижать к стене и выбить всю правду, если таковая имеется. Только этим поступком сделаю хуже, поэтому терплю. Как же тогда понять, слышала ли она разговор? - Собираюсь уезжать…

- Да, я уже заметила, - Женя посмотрела изучающим взглядом. - Константину Дмитриевичу что-нибудь передать?

- Это и передай. Он в курсе, мы обсуждали с ним мой уход. Просто напомни ему. Нет времени ждать, когда проснётся.

- Хорошо. Это всё? - скромно улыбнулась.

«Ну, прям сама милота» - хотя моя интуиция твердит, девушка насквозь пропитана фальшью, и определённо преследует свои цели. Это нужно обязательно выяснить. Проверить для собственного успокоения. Не удивлюсь, что её намеренно подсунули Константину. И одно дело, если это происки конкурентов, тогда мне глубоко плевать, как он будет выбираться из дерьма. А если нет? И если это как-то может коснуться Маши, навредить, даже в тех обстоятельствах, когда для всех она официально мертва…

«Почему вдруг все проблемы разом навалились? Или придумываю то, чего нет?» - мозг уже кипит от обилия вопросов.

- Зачем ты ходила в спальное крыло дома? - решил прямо спросить и посмотреть за реакцией. Не то что бы ей запрещено здесь появляться, но ведь начальник спит в гостиной, значит – нечего тут делать. И вообще, сегодня у неё выходной. На работу никто не вызывал.

- Всего лишь плед взяла. Вот, - так и есть: в руках держит свёрток. В целом, ведёт себя спокойно, не дёргается и не нервничает. - Константин Дмитриевич замёрзнет…

«Надо же, какая забота» - продолжит в том же духе, и станет очередной женщиной, которую он не оценит и уничтожит, если уже сейчас приносит себя в жертву. И ведь добровольно подписывается на это, приобретая билет в персональный ад. Сомневаюсь, что она сможет изменить неисправимого садиста – синяки нагляднее всяких слов. Дура...

Впрочем, меня это не касается. Как знать, какова её реальная роль, я могу ошибаться.

- Счастливо оставаться, - прошёл мимо неё, направляясь к выходу.

Внезапно за спиной послышались торопливые шаги, а потом и голос прозвучал:

- Руслан Алиевич! - Женя подбежала. Смотрит как-то странно. С благоговейным восторгом, что ли? Глаза взволнованно бегают, а губы растянулись в улыбке.

- Да? - я нахмурился, не понимая, чего хочет.

- Спасибо, - неожиданно произносит она, ещё больше удивляя своим поведением.

- За что? - и даже смутился.

- Вы всегда были добры ко мне. Заступались, когда Константина Дмитриевича заносило, могли его быстро успокоить, - вроде искренне говорит, хотя мою бдительность не усыпить сладкими речами.

«А вообще, да, было дело…» - причём защищал по одной причине, без личных симпатий – просто противно наблюдать грубость по отношению к прекрасному полу, как будто тоже причастен к этому, ведь если промолчать – получается, что одобряю подобное обращение с женщинами, а это не так. Я бы и Машу оберегал, если бы хоть раз он применил насилие к ней прилюдно, но сучёныш исключительно дома её «воспитывал». Все всё знали, только ничего нельзя было сделать…

И пора выкинуть мысли об этом.

- Не стоит благодарности, - пошёл дальше, чувствуя прожигающий взгляд на себе…